— Я не называл твоего имени, раб! — зарычал Вомер самым оскорбительным тоном, на какой только был способен. — Убирайся в свою конуру!
— Не уйду, пока не узнаю, что ты хочешь от моей жены.
Его жабры зашлепали, он сморщил свои отвратительные губы и выдохнул воздух, как кит. Такое шлепанье всегда противно слышать: получается какой-то отвратительный звук, прямо-таки непристойный, и воздух они выдувают, когда злятся, тоже некрасиво. Как бы прилично или неприлично все это ни звучало, одно было ясно — Вомер очень злится. Я наблюдал отвратительные проявления гнева не без удовольствия от сознания того, что гнев вызван мной. Как вы догадываетесь, мне не нравился Вомер.
Он сделал шаг ко мне, но тут же заколебался, взглянул на воинов, но те глядели в другую сторону. Очевидно, они или сами видели возможности моего пистолета, или были уже наслышаны про них. Между шлепаньем и свистом он попытался овладеть своим голосом, но все равно получился визг.
— Карсон с Венеры, шаг вперед!
— Уже здесь, — объявил я. Но Вомер проигнорировал мои слова.
— Кандар из Джапала, шаг вперед! — просипел он.
Ему, вероятно, хотелось прореветь команду, но жабры все еще хлопали, дыхание оставалось спазматическим, что, конечно, мешало издать грозный рев. Я засмеялся.
— Почему ты смеешься, раб?
Дуара дотронулась до моей руки, прежде чем я успел ответить. У нее больше разума, чем у меня. Я собирался поведать, что видел луну-рыбу, пойманную у берегов Флориды, но никогда ранее мне не доводилось видеть луну-рыбу с бородой, что выглядит на редкость забавно.
Вомер выкрикнул еще несколько имен. Рабы выступили вперед и встали рядом с нами. Он приказал построиться и идти за ним. Воины взяли нас в кольцо. Мы покинули невольничий двор и пошли по узким улицам города.
Куда мы шли? Навстречу новым приключениям, опасностям, испытаниям вели нас?
Глава 7
Улицы Мипоса узки и извилисты. А поскольку мипосане никогда не пользуются колесным транспортом или вьючными животными, то им и не требовались широкие улицы. Теснота и извилистость улиц очень удобны при обороне города. Один-единственный крепкий воин мог долгое время сдерживать значительно превосходящего по численности противника.
Во многих местах нашему маленькому отряду, состоявшему из рабов и воинов, приходилось идти в затылок друг другу. Встречные пешеходы прижимались вплотную к стене, а мы протискивались вперед.
Через некоторое время мы вышли, на открытую площадку на берегу озера. Там уже сновали мипосане. Часть их стояла вокруг небольшой платформы. Рядом с ней мы и остановились. Тут же несколько мипосан подошли и начали осматривать нас, а один, с большой бородой, взобрался на платформу. Кто-то из тех, что расхаживал среди рабов, крикнул, привлекая его внимание, и дотронулся до плеча Дуары.
Бородач нашел глазами Вомера.
— Приведи женщину на платформу, — приказал он.
Я смотрел, как Вомер вел Дуару по трем или четырем ступенькам туда, где стоял бородач. Что сейчас произойдет? Я еще не знал, но подозрения у меня уже зародились.
— Что ты можешь сказать об этой женщине? — спросил бородач Вомера.
Мипосанин, тронувший Дуару за плечо, подошел к платформе, другие собрались вокруг него.
— Она взята в плен за дальним лесом вместе с мужчиной, который утверждал, что она джанджонг из какой-то страны, о которой никто никогда не слышал, — доложил Вомер. — Больше я ничего о ней не знаю. Ее поведение хорошее, но муж ведет себя вызывающе и представляет опасность. Он тоже здесь. — Вомер указал на меня.
Человек с большой бородой перевел свои рыбьи глаза на меня, а Вомер с самым серьезным видом что-то нашептывал ему. Так они беседовали с минуту, потом Вомер спустился с платформы.
Человек, стоявший рядом с Дуарой, оглядел небольшую толпу внизу.
— Есть ли желающие приобрести знатную рабыню?
Вот оно что! Я давно заподозрил, что это произойдет, но ничего не мог сделать.
— Покупаю, — объявил человек, дотронувшийся до Дуары.
Я мог убить многих из пистолета, но они все равно одолели бы меня. И тогда Дуаре пришлось бы еще хуже.
— Сколько ты предлагаешь? — задал вопрос аукционер.
— Сто клуволов, — ответил человек.
Вол равнялся примерно пятидесяти девяти центам. (Напоминаю, клу — приставка, обозначающая множественное число.) И это существо осмелилось оценить Дуару, потомственную дочь джонгов, в пятьдесят девять долларов! Я с тоской ощупывал курок пистолета.
— Кто-нибудь заплатит больше? — крикнул аукционер.
— О чем ты спрашиваешь? — прорычал мипосанин, стоявший рядом со мной — Кто осмелится соперничать с Кодом, поставщиком Тироса?
Других предложений не поступило, и Дуара попала к Коду. Я был вне себя от бешенства. Дуару забирали от меня, и, что хуже всего, она становилась собственностью бессердечного тирана. Мои мирные намерения пошли прахом. Я решил отбить ее, убив столько врагов, сколько удастся. Затем вместе с Дуарой пробиваться к городским воротам. При определенном везении можно надеяться на удачу, потому что я владел бы инициативой, да и элемент неожиданности стал бы моим союзником.
Я не заметил, что Вомер и его воины окружили меня. Кольцо смыкалось все теснее. Я не успел привести свой план в действие, как они разом прыгнули и повалили меня на землю. Таков был результат совещания Вомера с аукционером.
Прежде чем я выхватил пистолет, мне завернули руки за спину. Сопротивляться было бессмысленно. Пистолет не отобрали, и понятно почему, — верили, что прикосновение к нему смертельно.
Пока я лежал, Вомер пинал меня в ребра, а когда поднялся, ударил в лицо. Не знаю, сколько это могло продолжаться, но аукционер приказал прекратить избиение.
— Ты что, хочешь испортить вполне пригодное имущество? — закричал он.
— Не дал бы за него и одного вола, — огрызнулся Вомер.
Я безмерно страдал от унижения, которое терпел от Вомера, но еще больше от неопределенности будущего Дуары. Код же уводил ее прочь, она оглянулась в последний раз и подбадривающе улыбнулась мне.
— Я приду за тобой, Дуара! Что бы там ни было, но приду — жди меня.
— Молчать, раб, — зарычал Вомер.
Кандар стоял рядом.
— Дуаре повезло, — сказал он.
— Почему?
— Она куплена для Тироса.
— И что же здесь хорошего? Мне кажется, хуже не бывает. Для такой женщины, как Дуара, это равносильно смерти.
— Не скажи. Она будет служить у одной из женщин королевского семейства.
— Но только до того, как Тирос увидит ее.
— Скабра увидит раньше и, конечно, сделает все, чтобы она не попалась на глаза Тиросу.
— Кто такая Скабра?
— Супруга Тироса и ваджонг Мипоса. Тарбан в юбке. И страшно ревнивая. Можешь не беспокоиться, Дуара не попадет в лапы Тиросу, пока жива Скабра. Она слишком красивая. Была бы дурнушкой, Скабра сразу отдала бы ее Тиросу.
Что ж, появился хоть луч надежды. Сейчас я был благодарен даже самому слабому ее мерцанию.
К нам подошел какой-то мужчина и тронул Кандара за плечо. Они поднялись на платформу. Несколько мипосан сгрудились вокруг Кандара, трогали его мышцы, смотрели зубы.
Ставка, предложенная за Кандара, оказалась высокой. Он потянул на триста пятьдесят клуволов — в три с половиной раза больше, чем Дуара. Но он сильный, рослый мужчина, а поскольку покупался не поставщиком Тироса, участвовать в аукционе могли все.
После того как Кандара продали, человек, который его купил, тронул за плечо меня. Настала моя очередь идти. Со связанными за спиной руками я поднялся на платформу.
— Кто желает купить отличного раба?
В ответ — молчание. Ставок не последовало. Аукционер подождал минуту, переводя взгляд с одного потенциального покупателя на другого.
— Он очень силен. У него отличные зубы, я сам проверял. Может выполнять трудную работу в течение многих лет. Уверен, что он достаточно разумен, хотя и принадлежит к низшей расе. Кто желает купить раба?
И снова все промолчали.
— Ведь грех убивать такого замечательного раба, — настаивал аукционер. Он чуть не плакал. Вполне понятно. Ведь он получал комиссионные за каждого проданного раба. Любой же непроданный становился пятном на его репутации.
Неожиданно он пришел в ярость.
— Зачем ты до него дотронулся? — набросился аукционер на человека, который положил руку мне на плечо.
— Я трогал его не затем, чтобы покупать, — огрызнулся парень — Просто из любопытства, хотел проверить, крепок ли он телом.
— Не надо было этого делать. А теперь называй цену. Ты же знаешь закон невольничьего рынка.
— Ладно, — махнул рукой парень. — Мне он не нужен, но раз так, пожалуй, дам за него десять клуволов.
— Еще кто-нибудь желает купить прекрасного раба? — закричал аукционер.
Желающих не нашлось.
— Хорошо, — решил аукционер. — Этот прекрасный раб продается агенту Ирона за десять клуволов. Забирай его!
Итак, я был продан за пять долларов и девяносто центов! Какой удар по самолюбию! Хорошо еще, что у меня сохранилось чувство юмора.
Глава 8
Итак, мы с Кандаром оказались снова вместе, а это было уже кое-что — ведь он пробыл в Мипосе довольно долгое время и знал город, повадки и обычаи его обитателей. Если предоставится возможность для побега, станет очень ценным союзником.
Агент Ирона велел следовать за ним. Кандар повиновался, я же остался на месте.
— Пошел, раб! — приказал агент. — Что ты стоишь? Иди за мной! — Он поднял плетку, которую носил с собой, чтобы ударить меня.
— У меня связаны руки, — сказал я.
— Ну и что? Иди!
— Не пойду, пока не развяжешь руки!
Он ударил меня плеткой.
— А ну, пошел, раб!
— Не пойду, пока не развяжешь, — упрямо повторил я.
Тогда он снова меня ударил, да так, что я упал. Подниматься не стал.
Парень впал в бешенство. Он нещадно бил меня, но я не шевелился.
— Если ты хочешь, чтобы раб остался в живых, — вмешался Кандар, — освободи ему руки. Иначе он не пойдет.