— Если сегодня мы не найдем Дуару, — начал я, — придется признать, что безвозвратно потерял ее.
— И что тогда? — спросила Налте.
— Ты хочешь вернуться в свою страну?
— Конечно.
— Тогда направимся вверх по большой реке к твоему дому.
— Может быть, мы никогда не дойдем туда, — после паузы заметила Налте, — но…
— Что но?
— Я подумала, что мы можем быть очень счастливы, пока будем добираться до Анду, — решилась она.
— Анду? — переспросил я.
— Так называется моя страна, — объяснила она. — Горы в Анду очень красивы.
В ее голосе послышалась нотка тоски, а глаза мысленно видели пейзаж, совершенно мне неизвестный. Внезапно я осознал, какой храброй была девушка, какой жизнерадостной она оставалась во время трудностей и опасностей бегства, невзирая на почти полную безнадежность нашего положения. Я мягко коснулся ее руки.
— Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы ты вернулась в прекрасные горы Анду.
Налте задумчиво покачала головой.
— Я больше никогда их не увижу, Карсон. Даже большой отряд воинов не сможет вынести тех опасностей, что встретятся на пути до Анду. А тысяча копов по жестокой и враждебной земле — разве можно надеяться преодолеть их вдвоем?
— Тысяча копов — далековато, — согласился я. — Все действительно выглядит безнадежным, но не надо сдаваться!
Уже упоминалось, что амторцы делят окружность на тысячу частей и получают свой хита, или градус; а коп — это одна десятая градуса долготы на экваторе (или того, что амторцы называют Малым Кругом), около 21/2 земных миль; следовательно тысяча копов — примерно равно 2500 миль.
Такая арифметика убедила меня, что Налте не могла проплыть вниз по большой реке 2500 миль без еды, и я поинтересовался, уверена ли она, что Анду находится так далеко.
— Нет, — призналась она, — но мне кажется, что очень далеко. Мы долго блуждали, прежде чем дошли до реки, а затем я плыла по ней так долго, что я потеряла счет времени.
Тем не менее, если мы найдем Дуару, встанет серьезная проблема. Одна девушка должна идти вниз по течению в поисках своей страны, а другая — вверх! И только одна из них имеет смутное представление, где лежит ее страна!
Глава 10В ПОСЛЕДНЮЮ СЕКУНДУ
Вечером, на второй день поисков, мы подошли к большой реке, которую мы с Дуарой видели с верхней точки обрыва. Это была та самая река, по которой Налте приплыла в когти Скора.
Пожалуй, ее можно сравнить с Миссисипи. Она бежала мимо низких утесов из сияющего белого известняка, тихо стремясь из одной неизвестности в другую. Над ее широкими просторами — оттуда, где она величественно появлялась перед глазами, огибая низкий мыс, и до того места, где опять исчезала за поворотом, — не было никаких признаков жизни. На обоих берегах — только Налте и я. Я чувствовал благоговейный трепет перед великолепием этой реки. Рядом с ней остро ощущалось собственная ничтожность.
Не находилось слов, чтобы выразить свои чувства. Я был доволен, что Налте стояла молча, вглядываясь в речной простор.
Девушка глубоко вздохнула. Это напомнило мне о необходимости действовать. Нельзя стоять завороженными, когда столько неотложных забот.
— Ну вот, — заметил я, — мы так и не перебрались через реку — Я имел в виду тот приток, вдоль которого мы шли вниз от замка Скора.
— Хорошо хоть, что нам не надо переправляться через большую реку, — заметила Налте.
— Нам и так придется нелегко, когда мы будем пересекать эту, — предупредил я.
Приток тек слева от нас и делал внезапный поворот, прежде чем слиться с большой рекой. Ниже по течению — бурный водоворот, который засыпал ближний берег мусором: листьями, ветками и сучьями всех размеров, даже стволами крупных деревьев.
— Как же мы переправимся? — поинтересовалась Налте. — Здесь нет брода, а она выглядит слишком широкой и быстрой, чтобы ее переплыть, даже если бы я хорошо плавала. — Она быстро взглянула на меня — похоже, ей пришла в голову новая мысль. — Я обуза для тебя. В одиночку ты без труда переплывешь реку. Не обращай на меня внимания. Я останусь на этом берегу и пойду вверх по реке в сторону Анду, а ты переправишься, чтобы найти Дуару.
Я взглянул на нее и улыбнулся.
— Ведь ты сама не веришь своим словам и не сомневаешься, что я не сделано ничего подобного. Разумнее построить плот из вон того хлама и переплыть на нем через реку, — я указал на обломки деревьев, наваленных на берегу.
— Конечно, мы так и сделаем, почему бы нет? — воскликнула Налте.
Она прямо-таки излучала готовность взяться за работу и через секунду присоединилась ко мне, помогая вытаскивать то, что могло пригодиться для плота.
Это была тяжелая работа. Постепенно мы собрали достаточно материала. Предстояло связать детали будущего плота так крепко, чтобы река не могла разломать его, прежде чем мы доберемся до противоположного берега.
Для этого мы набрали лиан, и хотя трудились так быстро, как только могли, уже стемнело, когда мы завершили работу.
Пока я оценивал итоги наших усилий, я увидел, что Налте с сомнением рассматривает крутящуюся воду.
— Мы будем переправляться сейчас, — не глядя на меня, спросила она, — или дождемся утра?
— Сейчас почти темно. Я думаю, лучше подождать до завтра.
Она заметно повеселела и вздохнула с облегчением.
— Тогда подумаем об ужине, — объявила Налте. Я понял, что в этом отношении девушки на Венере не отличаются от своих земных сестер.
Наш ужин состоял только из фруктов и кореньев, но их было достаточно. Я снова соорудил площадку в ветвях дерева и помолился, чтобы нас не обнаружил какой-либо лазающий по деревьям хищник.
Каждое утро, просыпаясь на Венере, я удивлялся, что еще жив. Утро на большой реке не было исключением.
Позавтракав, мы сразу же направились к плоту и после некоторых затруднений сумели спустить его на воду. Я положил на него несколько длинных палок и несколько более коротких. Ими можно будет воспользоваться как веслами, когда мы попадем на глубокое место. Разумеется, они были неважной заменой весел. Я полагал, что водоворот донесет нас до мелководья у противоположного берега, где мы сможем с помощью длинных палок добраться до суши.
Плот держался на воде гораздо лучше, чем я предполагал. Я боялся, что его будет заливать водой, но, очевидно, дерево оказалось легким настолько, что поверхность плота поднималась над водой на несколько дюймов.
Едва мы отчалили, водоворот подхватил нас и понес вверх по течению, постепенно затягивая в центр. Пришлось потрудиться, чтобы плот не затащило в воронку. Отчаянно работая шестами, мы старались удержаться на краю водоворота. Но вскоре река стала такой глубокой, что шесты больше не доставали до дна. Мы схватили импровизированные весла и принялись отчаянно грести. Это была очень напряженная работа, но Налте не бросала ее.
Наконец нас вынесло к левому берегу, и мы опять взяг лись за шесты, но, к своему разочарованию, я обнаружил, что вода здесь слишком глубока. Течение оказалось гораздо сильнее, чем у другого берега, и наши жалкие подобия весел были почти бесполезны.
Река безжалостно держала плот крепкой хваткой и увлекала в водоворот. Мы яростно гребли и добились своего, не попали в центр бурлящего потока, хотя нас и далеко отнесло от левого берега.
Вскоре плот оказался посреди реки и как будто застрял на самом краю водоворота. К этому времени мы оба выдохлись, но не позволяли себе остановиться хотя бы на мгновение. Последним отчаянным усилием мне удалось вырвать плот из цепких когтей потока, тащившего в объятия водяного тайфуна. Нас сразу же подхватило основное течение. Плот крутился и качался; без всякого управления его несло вниз, к большой реке.
Я отложил бесполезное весло.
— Мы сделали все, что смогли, Налте, — объявил я, — но это не помогло. Теперь остается надеяться, что наш плот не развалится, пока нас не вынесет на какую-нибудь большую реку.
— Нам нужно поскорей пристать к берегу, — заметила Налте.
— Почему?
— Когда Скор нашел меня, он сказал, что мне повезло, раз я выбралась здесь на берег, поскольку дальше река низвергается с утесов водопадом.
Я поглядел на низкие скалы, тянущиеся по обоим берегам реки.
— Тут мы не сможем высадиться.
— Возможно, нам повезет немного ниже, — предположила Налте. Течение стремительно несло нас, иногда подтаскивая близко к одному берегу, иногда к другому, поскольку фарватер был довольно извилистым. Порой плот опять относило на середину. Иногда мы видели небольшие расселины в утесах, где можно было бы высадиться, но каждый раз замечали их слишком поздно, и течение проносило нас мимо раньше, чем мы успевали направить к расселине неуклюжий плот.
Когда плот прибивало близко к берегу, мы с надеждой искали какие-нибудь перемены в береговых ландшафтах, но каждый раз бывали разочарованы: высадиться там было невозможно. Наконец, обогнув выдающийся в реку мыс, мы увидели два города. Один лежал на левой стороне реки, другой — на правой, прямо напротив первого. Город слева выглядел серым и однообразным даже издалека. А тот, что возвышался на правом берегу, был белоснежным, прекрасным и радостным, окруженным красивыми стенами и башнями из известняка, с многоцветными крышами домов.
Налте кивнула в сторону города на левом берегу:
— Наверное, — это Кормор. Скор говорил мне, что он расположен где-то здесь.
— А другой город?
Она покачала головой.
— Скор никогда не упоминал про второй город.
— Возможно, перед нами один город, но расположенный на обоих берегах реки, — предположил я.
— Нет, не думаю. По утверждению Скора, люди, живущие на другом берегу реки, напротив Кормора, его враги, но он никогда ничего не рассказывал про город. Я считала, что он имел в виду лишь племена дикарей. Но, посмотри, какой великолепный город — гораздо больше и красивее Кормора!
Мы пока не могли составить более ясного суждения ни об одном из городов, но когда подплыли ближе, стало очевидно, что город на правом берегу протянулся по реке на несколько миль. Его было проще рассмотреть, потому что река текла здесь по прямой, почти как канал. Город на левом берегу — Кормор — оказался значительно меньше и протянулся по реке всего на милю. Оба города обнесены стенами, в том числе и со стороны реки. У Кормора была небольшая пристань перед воротами примерно в средней части городской стены. Пристань другого города казалась длинным проспектом, тянущимся далеко, насколько хватало глаз.