К сожалению, в озеро упали только четыре или пять самолетов, поэтому количество укрытий было ограничено. Водолаз, несомненно, хорошо знавший эти места, двинулся к ближайшим обломкам и посветил прикрепленным к ружью фонариком в разбитое окно кабины. Фюзеляж вспыхнул изнутри, лучи хлынули сквозь трещины. Убедившись, что внутри никого нет, водолаз подплыл к самолету, где прятались Палу и Сейхан. Луч фонаря скользил по разлому между двумя половинами. Сейхан увидела лицо гавайца и попыталась знаками изобразить медвежье объятие.
Палу прищурился из-под маски, недоуменно наморщив нос.
Оставалось лишь надеяться, что он поймет.
Когда близлежащая полоса воды осветилась ярче, Сейхан подготовила свое оружие и напрягла ноги. Наконец, черная сталь ружья появилась в поле зрения – и она бросила снаряд.
Белый череп пилота ударил в маску врага.
Тот отреагировал предсказуемо: отшатнулся, испугавшись и неожиданного нападения, и пустых глазниц черепа. Затем направил ружье к той части самолета, где пряталась Сейхан, а к противоположной повернулся спиной.
Но, прежде чем он успел выстрелить, могучие руки схватили его и втащили в хвостовую часть. Все это напоминало охоту засевшего в норе паука.
Палу все-таки понял, что требовалось сделать.
Оттолкнувшись от сиденья, Сейхан бросилась к разлому, быстро взглянув наверх. Луч прожектора обшаривал обломки слева.
Хорошо.
Спустившись ниже, к Палу, она приставила свой «ЗИГ-Зауэр» к груди пленника и выстрелила, надеясь, что звук будет заглушен гулом двигателя. Стрелять под водой было проблематично. Почти все огнестрельное оружие после первого же использования выходило из строя. И в любом случае оно действовало на расстоянии не дальше двух футов. Сейхан рассчитывала, что благодаря этому пуля останется в теле.
В ближнем подводном бою нож был бы эффективнее, но разведчик наверху мог заметить след крови из большой зияющей раны. Поэтому Сейхан отдернула ствол и зажала рукой дырку в костюме. Когда тело обмякло, она сорвала со стены клок водорослей и заткнула пулевое отверстие. Затем сдернула фонарик с ружья, вручила его Палу и указала на рыкающий неподалеку аппарат.
Она хотела, чтобы он притворился водолазом.
Гаваец понимающе кивнул, протиснулся мимо нее и низко наклонился над песком, обшаривая его лучом фонаря. Оставалось надеяться, что подмену заметят не слишком скоро.
Когда Палу отдалился, Сейхан сорвала с трупа маску, покрывавшую лицо и рацию. К тому времени, когда она продула чужую маску, на обломки самолета легла тьма: исчезли и батискаф, и подложный ныряльщик.
Сейхан наконец выбралась из укрытия и поднялась в черную воду. Тело грызла боль, но теперь она чувствовала себя спокойнее, оказавшись в привычной среде, – тень во тьме.
В ухе послышался тихий голос человека, управлявшего батискафом.
– Цель видна? – спросил он по-японски.
Сейхан понимала, что молчать нельзя. Покойный ныряльщик, судя по всему, был японцем, поэтому и она ответила по-японски, но более грубым голосом:
– Орукурия.
Чисто.
Теперь следовало догнать медленно удаляющийся батискаф. От каждого движения вспыхивала боль, но Сейхан сосредоточенно гребла, неуклонно сокращая расстояние. Ниже Палу продолжал свой спектакль, время от времени останавливаясь, чтобы осмотреть затонувшие обломки.
Сидевший в подводном аппарате человек выделялся темным силуэтом на фоне света. Не жалея горевшие огнем мышцы пресса и ног, Сейхан почти настигла батискаф и проговорила на освоенном в юности японском:
– Движение впереди. Что-нибудь видно?
– Отсюда ничего.
Рассчитывая, что враг наклонится, она поднялась над кормой батискафа, прицелилась из позаимствованного у врага ружья и выстрелила. Стальной наконечник прошил мужчине шею, едва не оторвав голову. Кабина быстро наполнилась кровь. Неуправляемый аппарат пошел вниз, оставляя за собой алый след. Сейхан догнала его, стащила труп с сиденья и выбросила. Жилет сдулся, и тяжелая экипировка утащила тело на дно.
Сейхан схватилась за рычаги и, быстро освоившись, направила аппарат вниз к Палу. Гаваец последовал за тонущим телом и теперь ждал неподалеку.
Вероятно, хотел убедиться, что это не я.
Палу занял место сзади и указал на поверхность.
Она покачала головой и указала вниз.
Пора навестить местных жителей.
Сейхан прикинула, с чем отправляется в путь. По всему телу – ножи в ножнах. Намокший «ЗИГ-Зауэр», высохнув, вновь способен стрелять. Не самое мощное оружие, но хоть что-то. Она собиралась воспользоваться не навыками, усвоенными в Гильдии, а уроками другого человека – отца ее нерожденного ребенка, мастера нестандартного мышления и ловких импровизаций.
Если я намереваюсь спасти Грея, нужно действовать, как он.
Но едва она повернула руль, как конечности пронзила резкая боль. В глазах потемнело. Она невольно скорчилась, прижав руку к животу и отгоняя боль – не от своего тела, а от того, что было внутри.
Время на исходе.
Сейхан выпрямилась, понимая, что эта мысль касается их всех.
И особенно одного человека.
Направляя батискаф вниз, она мысленно пообещала Грею, себе и своему нерожденному ребенку: «Я вас не подведу».
Глава 22
8 мая, 08 часов 55 минут по восточному летнему времени
Вашингтон, округ Колумбия
И что теперь?
Пейнтер на служебном лифте поднимался из штаба «Сигмы» на первый этаж Смитсоновского замка. Его вызвал куратор музея Саймон Райт. Идти не хотелось, но куратор настаивал – мол, что-то важное, нужно увидеть.
Ладно, по крайней мере ноги разомну.
Всю ночь он просидел в подвале – вел переговоры с разными спецслужбами со всего мира – и лишь около пяти утра на час забылся коротким сном. Стоило потушить один пожар, как сразу разгорался другой.
Когда двери лифта открылись в вестибюле, где за письменным столом сидел вооруженный охранник, в руке у Пейнтера запищал телефон. Он бросил взгляд на дисплей и кивнул охраннику. Тот молча встал навытяжку, приветствуя директора. Помещение было буквально напичкано электронными средствами наблюдением и защиты, даже дверь не открывалась без черной карточки с голографическим тиснением буквы ∑.
Пейнтер сразу узнал номер и шагнул в сторону, задержавшись на выходе из вестибюля.
– Кэт, что там с Дельгадо?
– Действие успокоительного заканчивается. Надеюсь, худшее позади.
Итак, в Таллинне библиотекаря Конгресса пытались похитить. Ее спасли, но штурм Национальной библиотеки Эстонии заставлял о многом задуматься.
– Спасибо, что оперативно вызвали медиков, – продолжала Кэт. – Впрочем, она, кажется, оправилась от того, что ей вкололи. Настаивает на том, чтобы двигаться дальше.
– Ничего удивительного. На увядающую фиалку Дельгадо не очень похожа.
– Ну, цвет лица у нее как раз фиалковый. Вероятно, от злости – я разобрала несколько испанских ругательств. – Кэт вздохнула. – А вот директор Тамм в отделении хирургии. И состояние у него по-прежнему критическое. Если б не он и не помощь его дочери…
Она запнулась. Чувство вины не давало говорить. Пейнтер слишком хорошо знал, что переживает Брайант.
– Тогда давайте позаботимся о том, чтобы их жертва не пропала зря. Когда вы отправляетесь в Гданьск?
– Через пять минут взлетаем. Джейсону удалось выяснить, кто напал на нас и откуда они знали, что мы в Таллинне?
– Джейсон продолжает проверять подозреваемых. А вы сосредоточьтесь на Гданьске. Выясните как можно больше о том, откуда Джеймс Смитсон получил артефакт. Ответы нужны срочно. Гавайи все больше охватывает хаос.
– Ситуация?
– На данный момент – более двухсот смертей. Но в больницы и медицинские центры ломится все больше и больше людей, которые доставляют пострадавших в полукоматозном состоянии.
– В таком же, как те четверо, которых Грей спустил с горы?
– Судя по всему, да. Количество зараженных растет с каждым часом. Медики делают все возможное. Подруга Ковальски, Мария, вошла в оперативную группу в Хане, она ведь генетик.
– Разве ее не эвакуировали?
– Отказалась. Хотя знала, как опасно попасть в ловушку на острове, где объявлен карантин. Сказала, мол, не сомневается, что мы потушим этот пожар.
– Похоже, Ковальски нужно быстренько ее окольцевать, пока она не сообразила, с кем имеет дело.
– Это точно, – улыбнулся Пейнтер.
– А как проходит карантин?
– На данном этапе – лишь усиливает панику и хаос. В Гонолулу, когда мобилизовали национальную гвардию, начались беспорядки. Мы пытаемся оцепить участки гнездования, но это все равно что ловить бабочку дырявым сачком.
– Я слышала, испытывали разные инсектициды…
– Пока эти средства только рассеивают рой. Что еще хуже, поступают сообщения об осах на Молокаи и Ланаи.
– Значит, они уже перемещаются между островами?
– Очевидно. В любом случае невозможно определить, сколько зараженных птиц и зверей оправились от действия нейротоксина и начали двигаться. – Пейнтер полностью осознавал чудовищную опасность, угрожающую островам и миру в целом. – Уже отменили все авиарейсы. Флот начинает блокаду островов.
– Этого может быть недостаточно, – предупредила Кэт. – Такую большую площадь невозможно контролировать. В конце концов кто-то или что-то нас подведет, и бедствие хлынет на материк.
Она была права. Вспомнилось предупреждение Кена Мацуи о том, какие меры могут потребоваться.
Вам придется сбросить на острова атомную бомбу.
В разных инстанциях уже оценивали и взвешивали этот вариант. Активно разрабатывали идею эвакуировать население с помощью воздушного транспорта и авианосцев на заброшенную военную базу на атолле Джонстон, примерно в восьмистах милях к западу. А потом зачистить Гавайские острова тактическими ядерными ударами.
Однако возникало множество проблем. Атолл Джонстон занимал площадь всего три тысячи акров: слишком мало, чтобы вместить население Гавайев. К тому же некоторые могли отказаться от эвакуации. А после зачистки – что делать с перемещенным населением? Если хоть кто-то был заражен личинками, весь цикл мог начаться снова.