очно объемную вещь среди небольшой, но испуганной толпы? Если все собрались в храме, как настоятельница могла покинуть людей даже на какое-то время? Идти к священному колодцу два километра, а потом что? В колодце не могло быть никакого тайника, на то он и священный колодец. Как ты себе представляешь тайник, спрятанный в колодце? Как в него можно спрятать что-то? Лезть в воду и нырять на дно, что ли? И еще. Настоятельница монастыря или священник, если он в то время был еще жив, твердо знали, что первым будет разрушен храм. А дворец могли и сохранить. На какое-то время.
Мы помолчали. Я помешивала ложкой остывший чай. Полонский курил, пил кофе и смотрел на море. И вдруг я кое-что вспомнила.
– Вадим, а как венец опять оказался в твоем рюкзаке? Ведь Майк все там перерыл?
Полонский рассмеялся и залпом допил кофе.
– Я же видел, что он от меня не отстает, и в темноте переложил венец себе за пазуху, пока он пыхтел, стараясь догнать нас. Для этого я и «потерял» фонарик там, у пирамиды. Хорошо еще, что полиция подрулила вовремя, а то ведь он и раздеться меня заставил бы.
Море вздыхало совсем рядом. Было тихо. Отель спал.
– Но если мы нашли сокровища, то любой мог бы их найти, – сказала я задумчиво.
– Мог бы, – согласился Вадим. – Но гробницу Тутанхамона почему-то нашел Картер, а не какойнибудь местный абориген тысячу или две лет назад. А здесь прошло всего-то пять веков…
– Чтобы найти венец, Катюша, – через некоторое время сказал Полонский, – нужно было хорошо знать русскую историю и неплохо разбираться в истории православной церкви. Меня натолкнула на мысль искать венец в колонне дворца твоя мысль о двери во времени…
– Это была мысль Линды.
– Без разницы. Нужно было соединить прошлое с настоящим. Я просто предположил, что Юкатан находился под властью Русской Орды, рискнул принять твою версию – и все встало на свои места. Венец нашелся именно там, где он и был оставлен пять веков назад.
– Но почему ты поверил Майку, что надо искать венец на острове?
– Профессор Кронин так думал, Майк и Линда согласились с ним. И твое искреннее изумление, что остров был местом поклонения на протяжении четырех с половиной веков, я тоже принял во внимание.
Подумать только, пять веков венец пролежал в одной из колонн давно открытой археологической зоны! Я подумала о профессоре Кронине. Как жаль, что он не увидит подтверждения своей теории. Я была бы рада за него. А теперь вся слава достанется противному Майку.
Или… нет? Так кому принадлежит венец? Профессор Кронин убит, Линда тоже. Я вне игры. Майк или Вадим? Или им обоим? Я осторожно взглянула на Полонского. Он курил, смотрел на море и сладко щурился, как довольный кот. Интересно, на кого же работает мой любовник?
Глава XVIВоскресенье. День
В воскресенье мы собрались у Майка на вилле. Я объявила, что мне пора возвращаться. Американец кисло согласился и сказал, что закажет для меня обратный билет. Я вышла на террасу, где Бонита и Анджелина загорали в шезлонгах у бассейна.
– Бонита, хочу задать тебе один вопрос, – осторожно начала я. – Мы не договорили о покинутых городах. Ты сказала, что тебе нравится одна версия. Какая?
Бонита облегченно вздохнула, как будто избежала опасности, и легко ответила:
– Это не моя версия, а профессора Кронина. Гражданская война или религиозная, а скорее – и то и другое вместе.
С этим можно было согласиться. Вспомните Варфоломеевскую ночь. Католики вырезали в Париже всех гугенотов. Дети, старики, женщины, богатые, бедные, господа, слуги – исключений не делали ни для кого…
Бонита быстро уехала, а Анджелина уговорила меня поехать с ней на ланч. Майк, Карлос и Вадим о чем-то разговаривали в соседней комнате и крикнули, чтобы мы их не ждали.
Мы сначала пробежались по магазинам и накупили массу симпатичных вещиц. С Анджелиной было легко, и советы она давала хорошие – у нее был отличный вкус. Я потратилась капитально – купила себе гранатовое ожерелье и браслет. Темно-вишневые гранаты – моя непреодолимая слабость.
Я долго крутила ожерелье в руках: цена была заоблачная, меня душила жаба. Клерк, стоя за спиной, оглушал быстрой скороговоркой. Я была уже готова положить ожерелье на витрину, как ко мне подошла Анджелина. Два небрежно брошенных слова, и клерк послушно ретировался. Затем она отобрала у меня ожерелье, которое я вертела в руках, и надела на меня другое – немыслимо дорогое, но восхитительно красивое. Потом, отмахнувшись от моих протестов, Анджелина выхватила прекрасный браслет, который я не заметила раньше, и надела его на мое запястье. Еще секунда – и на моем пальце засверкало кольцо удивительной красоты. А вот с серьгами у нее случился облом. Уши у меня не проколоты.
– Жаль, – сказала красавица, – но даже без серег красиво. Посмотри сама.
Анджелина быстро заколола мне волосы на макушке и развернула перед зеркалом. Я осторожно взглянула на себя. Из зеркала на меня смотрела не я. Тяжелые вишневые гранаты странным образом изменили мое лицо, мой взгляд. Красивая незнакомка улыбнулась мне.
– Это страшно дорого, – прошептала она.
– Зато красиво, – не поддержала мое отражение Анджелина. – Берем!
Я вышла из магазина с пустым кошельком и радостью в сердце.
Мы не захотели оставаться в городе на ланч и поехали на дикое побережье. В отличие от Бониты, Анджелину не интересовало ничего, кроме мужчин. Она поведала мне обо всех своих школьных романах и многочисленных поклонниках. Имя Майка, однако, не прозвучало ни в одном из ее рассказов. Мы перешли к десерту, когда истории Анджелины наконец иссякли.
– А как же Майк? – спросила я ее. – Он разве не относится к твоим поклонникам?
– Нет конечно, – легко наврала губернаторша.
– Странно, я видела, как страстно он тебя целовал. На приеме. В гостиной с французскими окнами.
Анджелина покраснела.
– Подсматривала?
– И не думала. Просто Майк своими дурацкими разговорами загнал меня в угол за вазу, – честно ответила я, но Анджелина не поняла меня.
– Ты думаешь, легко жить в бедности?! – вдруг выкрикнула она. – Жить в ужасной бедности и знать, что никогда не выберешься из нее?
– Ну да, и один-единственный выход – это заарканить престарелого сеньора, – лениво отозвалась я. – Старо как мир.
– Ты не знаешь, что значит жить с противным, вредным, жадным стариком…
Не знаю. Никогда не была замужем за противным, вредным, да еще и жадным стариком. Сейчас красавица начнет рыдать от жалости к своей загубленной молодости, но я не собиралась ее утешать.
– Чтобы вырваться из бедности, надо пройти долгий путь, не так ли? А хочется всего и сразу, но так не бывает, детка. Попробовала бы поступить в университет, получить образование и найти работу, как твоя подружка.
– Бонита, что ли? – злобно рассмеялась прелестница. – Да Бонита сама прыгнула в постель к старику, только чтобы уехать с этого острова. Археология, раскопки – фу ты, ну ты! А кто все финансировал, ты знаешь? Она хотела заниматься своей археологией, но и жить хотела в роскоши. Знаешь, как она поступила в университет? – Анджелина жадно выпила полбокала вина и закончила: – Университет и первую поездку на какие-то там руины ей оплатил дядя.
– Ну и прекрасно. Почему твой муж не мог помочь своей племяннице?
– Ты совсем дура или притворяешься? – сердито прищурилась Анджелина. – Он с ней спал! И оплатил университетом ее интимные услуги.
Я подавилась пирожным и закашлялась. Анджелина легко похлопала меня по спине.
– Не веришь? – снисходительно заулыбалась она. – Все об этом знают. Поэтому наша Бонита и уехала в Калифорнию учиться. Сюда не хотела возвращаться, но, когда узнала, что я выхожу замуж за ее дядю, сразу примчалась. Боялась, что денежный источник прикроется.
– У нее же богатый муж. Зачем ей дядя? – растерянно спросила я.
– Так тогда же мужа не было. Это случилось намного позднее.
Я не верила своим ушам. Бонита и ее дядя состояли в интимной связи? Ну и ну!
– А Карлос?
– Что Карлос? – насторожилась Анджелина.
– Я имею в виду его брата. У тебя, говорят, был с ним роман.
– Да никогда я с ним не встречалась! – возмутилась Анджелина. – Это тебе Бонита набрехала? Вот ведьма! Это Бонита любилась с ним, но замуж за него не пошла, он же нищий.
– Не получается, милая моя, – ласково сказал я ей.
– Что не получается? – захлопала ресницами красавица.
– Бонита училась в Калифорнии, ты сама сказала. А ты здесь была, когда брат Карлоса утонул. А утонул он после романа с…
– Да не было у Марсела ни с кем романов! Он жену свою любил. А с Бонитой у них был бешеный «лямур» еще до ее отъезда, в школе. Она уехала, он женился, а Бонита чуть с ума не сошла от ревности, понимаешь? Она сюда перед самой его свадьбой прикатила и хотела опять все замутить, но Марсел не поддался. Она злющая была тогда, как черт. А Марсел ей сказал, что не хочет брать в жены бабу, которая перетрахала всех стариков здесь и за океаном.
– Каких стариков?
– Здесь – дядю, а в Калифорнии – своего профессора, не помню его имени, он сюда тоже приезжал несколько лет назад. Профессор включил ее в экспедицию – то ли в Чили, то ли в Гондурас… В общем, на какие-то там раскопки. Она говорила своей матери, а та всем хвасталась, что за ее дочерью ухаживает богатый ученый из Калифорнии… Ты что?
Я схватила Анджелину за руку. Я вспомнила, где видела Бониту! Профессор Кронин всегда привозил массу фотографий из поездок, но никогда не разбирал их, а сваливал в огромные бумажные пакеты. Однако ту фотографию он вставил в рамочку, и даже поставил на стол. Профессор и красивая молодая девушка сидели на камнях, вокруг были разбросаны карты и инструменты, они весело улыбались в объектив. Ученица из Мексики, имени которой не могла вспомнить ревнивая Лори.
Талантливой ученицей на фотографии была Бонита! Но зачем она наврала мне, что видела профессора всего один раз, если училась у него? И потом, я никогда не поверю, что профессор включил ее в экспедицию только после того, как она оказала ему интимные услуги. Я могу предположить, что его «бес попутал» и он изменил супруге под влиянием сумасшедшей минуты, даже влюбился в свою талантливую ученицу, но чтобы включить ее в экспедицию… Очень сомнительно. Профессор был человеком старой закалки, он бы помог ей и так. Но вот Бонита… Она могла подумать, что профессор женится на ней, если все, что рассказала мне о ней Анджелина, правда.