Выпрямившись, Дорнан буквально заставил себя медленно подняться по лестнице на стену. Здесь, казалось, было еще больше покойников, чем внизу: из‑за того, что все они вповалку лежали на небольшом пространстве внутри внешнего и внутреннего ограждения зубцов. Маги и лекари обходили раненых, а те, кто уже встал на ноги, пошатываясь, сталкивал мертвецов вниз. Своих и чужих покойников здесь уже не различали, поскольку вряд ли осаждающие дадут возможность осажденным провести погребальные церемонии. Мертвым безразлично, насколько глубоко их тела окажутся в земле. Души тех, кто отдал свои жизни на стене Альтиены, уже пируют в чертогах Отца — Неба.
Рядом с одним из зубцов Коранна Морн о чем‑то спорила с Эталинфом Джинесом. Пожилой воин, едва заметно морщась, поправлял повязку на руке и качал головой, пока чародейка чуть ли не прыгала вокруг него, яростно нападая. Рядом с высоким и кряжистым главой Дома Джинес она казалась растрепанной птицей, наскакивающей на внушительных размеров пса. Увидев Дорнана, Коранна вскинула бровь и, быстро окинув его оценивающим взглядом, кажется, осталась удовлетворенной увиденным. Она сделала шаг к королю, у которого неожиданно возникло ощущение, что, попытайся он пройти мимо или ускользнуть, леди Морн вцепится в него мертвой хваткой, невзирая на возраст, титулы и прочие незначительные «мелочи».
— Ваше величество, лорд Джинес отказывается от исцеления! — пылающий взгляд Коранны мог бы и в камне прожечь дыру.
— Другим оно нужнее, — отрезал Эталинф.
— Конечно! — взвилась чародейка. — Ты будешь махать своим здоровенным палашом, пока не свалишься замертво или не истечешь кровью!
— Кора, это всего лишь несколько царапин! — возмутился лорд Джинес.
— Несколько царапин тоже могут убить! — уперев руки в бока, рявкнула Коранна.
На мгновение Дорнану показалось, что он видит Ильтеру. Его жена тоже быстро приходила в раздраженное состояние, если он по каким‑то причинам отказывался от ее услуг в исцелении. В такие моменты сопротивляться ей было бесполезно — лучше просто молча подчиниться, а то скандал может затянуться.
— Лорд Эталинф, приказываю тебе принять исцеление, — устало произнес Дорнан. — Леди Коранна, делай, что считаешь нужным.
Чародейка удовлетворенно фыркнула, а пограничник недовольно заворчал, но протестовать не стал. Пока леди Морн колдовала над его повязкой, Эталинф сидел с каменным лицом, даже бровью не поведя в сторону короля, — видимо, обиделся. Дорнан не без внутреннего уважения отметил, что пожилой пограничник отделался значительно меньшим количеством ран, чем он сам, несмотря на то, что бой на стене был, пожалуй, погорячее, чем внизу. На Коранне вообще не было ни пореза — впрочем, этого и следовало ожидать, ведь ее наверняка прикрывал лорд Джинес.
— Ты не видела Лайна Вейреса? — поинтересовался Дорнан, оглядывая стену.
— Он там, — Коранна махнула рукой влево. — Поищите Карадейл — Лайн наверняка где‑нибудь поблизости от нее.
Стараясь шагать прямо и не придерживаться за стену, Дорнан пошел в направлении, указанном леди Морн. Судя по горящим факелам в поле, вражеские армии пока не собирались атаковать, и это казалось ан’Койру странным. Они могли бы сломать Альтиене хребет уже сегодня, но почему‑то маршал — генерал Вейрес медлил. Чего он ждет? Дорнан чувствовал, что нужно задать этот вопрос равианскому чародею.
Лайн действительно оказался неподалеку от Карадейл. Молодая женщина стояла рядом с отцом — кажется, третьим или четвертым сыном Эталинфа, — который распоряжался лучниками, поднимавшими на стену последние запасы стрел. Вейрес со своим обычным растерянным выражением лица топтался за спиной у Карадейл, как будто недоумевая, что он может вообще делать в этом месте. Мельком окинув взглядом более чем скудный арсенал, Дорнан прошел мимо, ответив на приветствия кратким салютом.
— Лайн, — чародей неуверенно сморгнул и поклонился, разглядев, кто перед ним стоит, — я хотел поблагодарить за твое предупреждение.
— Рад служить вашему величеству, — вполголоса произнес Вейрес.
— Как ты думаешь, чего нам дальше ждать от генерала? — без долгих предисловий спросил Дорнан. — Почему он не атакует, чтобы добить нас?
— Он не пойдет на приступ до рассвета, — задумчиво проговорил Лайн, и все вокруг замерли, словно слушали молитву. — Он знает, что сейчас, если придется драться, эрнодарцы будут сражаться отчаянно, еще не остыв после битвы. Ему проще дать нам несколько часов передышки. За это время люди вашего величества не успеют отдохнуть и восстановиться, зато потеряют боевой кураж.
Дорнан понимающе кивнул. Действительно, это был хороший план. Он и сам не придумал бы ничего лучше. После такой дневной битвы невозможно всю ночь поддерживать себя в боевом настрое, и его воины неминуемо расслабятся, тем более что даже его собственные мышцы, почти сведенные судорогой, требовали передышки. Но толком отдохнуть не удастся, и атака, начатая с рассветом, станет последней для защитников Альтиены. Торалис Вейрес действительно мог быть признан военным гением, он оправдывал свое звание прекрасного тактика и стратега.
— Маршал — генерал Вейрес уже положил множество своих ресурсов и хочет сократить дальнейшие потери, — пожал плечами чародей — равианец. — После ночи спокойствия он рассчитывает взять Альтиену чуть ли не голыми руками, с легкостью сломив сопротивление тех, кто будет еще на ногах.
Лайн сделал шаг к внешнему ограждению стены и несколько мгновений вглядывался в ночную темноту, расцвеченную факелами.
— Думаю, что на рассвете Торалис атакует всеми силами с северной стороны, — маг как будто задумчиво кивнул самому себе. — Теперь он пустит в бой свой резерв — армию Паданонга.
— Почему он не задействовал союзников раньше? — Дорнан приподнял бровь.
— Полагаю, у паданонгцев нет кейнтаровой защиты, — Лайн снова посмотрел в сторону горящих вдалеке точек — факелов. — Генерал даже с проверенными союзниками не стал бы делиться таким преимуществом. Он вымотал нас атаками тех, с кем трудно бороться магией, а теперь, когда чародеи почти ни на что не годны, может свободно атаковать широким фронтом. И на этот раз он не успокоится, пока не сомнет всех, кто есть в крепости.
— Почему именно с севера? — почти сердито осведомилась Карадейл, внимательно прислушивавшаяся к разговору.
— Он хочет отрезать нас от столицы, — вместо Вейреса ответил Дорнан. — Маршал — генерал заинтересован, чтобы никто не добрался вовремя до Эрнодара, чтобы предупредить оставшихся.
— Именно так, ваше величество, — Лайн тяжело вздохнул. — Он постарается залить крепость кровью, а с собой в столицу прихватить… вашу голову, чтобы, увидев ее, защитники столицы сразу разбежались.
Дорнан вздохнул. У генерала Торалиса был хороший план. Очень хороший. Никто не придумал бы лучше. Раздавить немногочисленных сопротивляющихся в Альтиене и продолжить марш — после этого он мог себе позволить не торопиться. Никто не уцелеет и не прорвется к столице, чтобы рассказать защитникам, что произошло, зато слухи, которые наверняка окружат победную объединенную армию Равианы и Паданонга, будут обрастать самыми жуткими подробностями. К тому моменту, как Вейрес доберется до сердца Эрнодара, его потенциальный противник будет полностью деморализован.
Каковы шансы у столицы? Теперь они в любом случае выше, чем у альтиенских стен! Ильтера дала понять, что рассчитывает на то, что часть войск мятежников перейдет на сторону короны в обмен на прощение. Возможно, ей и в самом деле удастся проделать такой трюк — она же, в конце концов, чародейка! В таком случае Вейреса ждет неприятный сюрприз — в столице он обнаружит гарнизон в два — три раза больше, чем рассчитывает, а его армии к этому моменту будут изрядно потрепаны альтиенским противостоянием и маршем.
Чем меньше равианцев и паданонгцев пройдет мимо Альтиены, тем больше шансов у Эрнодара. А у них… Дорнан окинул взглядом свое усталое воинство. У них все равно уже почти не осталось надежды. Если не можешь победить, постарайся достойно умереть.
— Отправьте людей к коновязям, — распорядился король. — Пусть седлают лошадей и будут готовы выступить перед рассветом.
Гвардейцы и пограничники смотрели на него спокойно и без удивления, по знаку сына лорда Джинеса один из молодых лучников скользнул к лестнице. Дорнан выпрямился.
— Выедем им навстречу прежде, чем они начнут атаку, — произнес ан’Койр. — Для большинства из нас это станет последним рейдом, но часть людей должна прорываться к столице. Покажем маршалу — генералу, что нам тоже есть чем его удивить! Уходя на пир к Отцу — Небу, давайте прихватим с собой достаточно людей Торалиса Вейреса, чтобы было кому прислуживать за его столом!
— Слава королю! Дом Койр! — со стены понеслись одобрительные возгласы, многие гвардейцы ухмылялись, салютуя оружием.
Никто из них не хотел умирать, но все понимали, что однажды это случится. Они нанесут врагу последний удар и, возможно, спасут чьи‑то жизни в столице. Генерал Вейрес должен по достоинству оценить неожиданную атаку эрнодарской конницы. Дорнан ан’Койр повернулся к лестнице и, не слушая приветственных криков, начал спускаться по ступеням. Он надеялся, что в седле ему удастся удерживаться лучше, чем на ногах…
Элерра уже ушла за линию горизонта, Кверион удерживалась за небо лишь одним краем, а Манниари почти «подталкивала» в спину старшую сестру, когда северные ворота Альтиены открыли по приказу короля. Коней тут же пустили вскачь, двумя колоннами вылетая на поле перед крепостными стенами. Не зажигая факелов, не трубя в трубы, всадники выскакивали из Альтиены в темноте и тишине, нарушаемой лишь фырканьем лошадей. Колонны выстраивались в полном молчании, и даже приглушенное бряцанье конской сбруи казалось каким‑то призрачным. В зеленом свете Манниари лица гвардейцев и пограничников выглядели мертвенно — бледными, и Дорнан не мог отделаться от мысли о том, что ему вот — вот предстоит повести в бой войско покойников.
До развернутых для сражения рядов союзных армий Равианы и Паданонга было, по расчетам Дорнана, около полутора тысяч шагов. Кони должны были преодолеть это расстояние молниеносно. Остановившись перед колонной, ан’Койр дождался, пока северные ворота Альтиены не захлопнулись с глухим стуком. Защитников внутри не осталось, но, если повезет, закрытая крепость сможет хоть недолго обмануть противостоящие армии. В конце концов, король мог оставить там резерв или хотя бы чародеев на стенах. Он был уверен, что, пока маршал — генерал не войдет внутрь крепости, он не продолжит продвижение внутрь страны. За эту ночь эрнодарцы сколотили основательные внутренние запоры для всех ворот. Выехавшие в поле всадники могли слышать, как их товарищи изнутри заложили тяжелые засовы. Остальные ворота уже были закрыты. Справившись со своей задачей, гвардейцы