— Где он? Он жив? Что с ним?
— Мне пришло письмо, отправленное магическим способом, — Маралин поморщился и нахмурился, как будто испытывал некоторые внутренние колебания, стоит ли посвящать ее величество во все подробности послания. — Он утверждает, что попал в хитроумный капкан и до сих пор не может выбраться из него. Просит помощи и требует немедленно доложить вашему величеству, где он находится.
Судя по лицу Истана, он бы с большей охотой доложил об этом кому‑нибудь другому — например, капитану Дигсу, но все же не осмелился утаить от нее информацию о королевском «любимце».
— Еще какие‑нибудь подробности он сообщил? — сухо осведомилась Тера.
После встречной «земной» атаки она надеялась найти его в рядах жрецов Отца — Неба, но у нее не нашлось времени послать к Джесале Блареру гонца, чтобы расспросить, кто именно из его Храма задействовал эти мощные чары, а сам Эчиелле так и не появился. Поэтому королева усомнилась в том, что это действительно Тайрис поддержал ее удар. В конце концов, чары земли не принадлежат лично Морнам, ими вполне могут владеть и другие маги, тем более в могущественном Храме под покровительством Отца — Неба. Если бы это был Эчиелле, он уже пришел бы к племяннице!
— Он говорит, что его заперли в ловушке в доме Даллары Игрен, — по мере разговора чародей мрачнел все больше. — Он якобы преследовал каких‑то двоих убийц по вашему приказу. Задняя калитка, в которую они ускользнули от него, оказалась открыта — он увидел, что там сломан запор, так что она все время открыта. Его якобы связали и пленили, и он только сейчас нашел возможность и способ отправить послание с просьбой о помощи. Он… набрался наглости, чтобы попросить ваше величество ему помочь! — судя по голосу Истана, он бы за одно это предложение немедленно отправил бы Эчиелле прямиком к палачу.
Она с трудом сдержала тяжелый вздох. Насколько она успела узнать, это очень похоже на Тайриса! Он, значит, преследовал двух убийц «по ее приказу»! Да она ясно и внятно запретила ему и смотреть в их сторону, даже если они столкнутся с ним нос к носу, представятся и признаются, что это именно они убили Майрита! Упрямый глупец! Когда он попадет к ней в руки, то живо пожалеет о том, что она не послушалась советов Маралина и не спровадила строптивого Эчиелле на виселицу или на плаху! Но одновременно с гневом королева испытывала целую гамму сложных чувств, первенствующим среди которых было облегчение.
— Спасибо, что нашел время сообщить мне об этом послании, — Ильтера постаралась выдавить из себя улыбку — а то Истан еще подумает, что это она на него злится! — Через некоторое время я собираюсь навестить дом леди Игрен. Не хочешь составить мне компанию, Маралин?
Вот поэтому они и оказались в неурочное, уже почти вечернее время на тихой улочке, куда выходила задняя калитка из сада огромного столичного дома Даллары Игрен. Мрачный Маралин Истан переминался с ноги на ногу и бросал по сторонам такие взгляды, словно надеялся, что откуда‑нибудь из‑за угла вот — вот выскочит парад десятков гвардейцев королевского эскорта. Но за дни осады Ильтера настолько устала от постоянного «пригляда», что с радостью воспользовалась первой же возможностью избавиться от опеки хотя бы ненадолго. Она даже с удовольствием прошлась пешком, поскольку взять из конюшни Нарну или Конна незаметно было невозможно. Люди на улицах видели перед собой просто еще одну женщину в тяжелом плаще и мужской одежде — так во время осады одевались почти все, а многие и меч носили. Хорошо было отдохнуть и от гвардии, и от нескончаемых приветствий, которые после победы над войсками Домов Стелл и Игрен превратились чуть ли не в преклонение. Повезло, что гвардейцы ее эскорта во время доклада Маралина стояла достаточно далеко и не слышали о том, куда и зачем она намеревалась отправиться!
— Ну что? — Ильтера пришла чуть позже чародея, однако быстро взяла бразды управления в свои руки. — Ты уже пробовал войти в сад леди Игрен?
— Калитка открыта, — голос Маралина прозвучал глухо и словно неохотно.
— Как и было обещано, — заметила Ильтера, подталкивая мага в спину. — Идем!
— Это может быть ловушкой, — проворчал Истан, передергивая плечами под плащом.
— Да, — мягко согласилась королева. — Если хочешь, ты можешь повернуть назад.
Развернувшись на каблуках, невысокий чародей наградил Теру таким взглядом, словно колебался, не пора ли ее хорошенько выпороть. Что‑то недовольно буркнув себе под нос, он снова повернулся к ней спиной и быстро толкнул калитку и шагнул вперед. Королева последовала за ним. Изящная кованая дверца закрылась за их спиной, легко скрипнув.
— Я вообще не понимаю, зачем мы его ищем, — бормотал Маралин, шагая по лужайке. — Если он прятался тут, пока мы дрались на стенах, Эчиелле нужно проклясть именем Отца — Неба и трех богинь и отдать палачу! А вашему величеству вообще следовало бы явиться сюда с двумя десятками охраны и сотней ополченцев за плечами! Эчиелле — сильный маг, но с людьми Уорена не справился бы.
— Почему ты думаешь, что нам угрожает опасность, исходящая от него? — Тера поморщилась.
— Ваше величество, конечно, может считать это просто плохим предчувствием, — сварливо отозвался чародей, — но лично я полагаю, что Эчиелле доверия не заслуживает. Он должен был драться с нами на стене! Должен!
Ильтера тяжело вздохнула. Разумеется, Маралин совершенно прав: Тайрису следовало быть вместе с остальными магами. Но она все же подозревала, что ее многомудрый родственник оказался жертвой собственной самонадеянности, попался в ловушку и только сейчас ухитрился каким‑то чудом вырваться из нее, да и то не до конца, иначе пришел бы к Истану или к ней сам, а не направил послание. И в любом случае она была совершенно уверена, что Тайрис не станет сражаться ни с ней, ни с Маралином. Главное — он по — прежнему жив. Одним камнем у нее на сердце станет меньше…
Слишком много покойников… Война — как внешняя, так и внутренняя — всегда предполагала смерти, но Ильтере еще никогда не приходилось сразу хоронить так много людей, которых она считала своими друзьями. Микар Рохней, полковник Тари, более половины гвардейцев… Тяжело раненый Бейран Уорен борется за жизнь с помощью целителей и магов, Тейли Кирш потерял больше двух третей своих людей и сам с трудом уцелел, капитан Мортон Дигс, вовремя не получивший помощи, похоже, до конца жизни останется хромым. Из тех людей, которые еще вчера ночью трапезничали с ней за одним столом, в живых не осталось никого. Им уже никогда не рассказать детям и внукам о том, как Ильтера ан’Койр угощала их королевским ужином. От этого хотелось кричать и плакать, но она не могла позволить себе такой роскоши. Хорошо еще, что узы подсказывали: Дорнан по — прежнему жив и здоров. Если и Тайрис окажется в порядке, еще одним огромным камнем на ее душе станет меньше. Это не слишком много, но хоть что‑то! Сейчас Тера не могла позволить себе отказаться хотя бы от одной сохраненной жизни. Когда закончится война, ей предстоит оплакивать многих — хорошо, если в их числе не будет Эчиелле!..
Неприметная калитка вела в огромный сад, сейчас выглядевший неухоженным и каким‑то неуютным. Даже извилистые дорожки, выложенные разноцветными плитками, казались грязными, хотя обычно были призваны украшать пейзаж. Впрочем, ничего удивительного: обычно за деревьями, клумбами и тропинками начинали ухаживать сразу после зимы, но в покинутом доме Даллары Игрен некому было этим заниматься. Эллевию, вероятно, растения не интересовали, да и стоит ли этому удивляться? В сложившихся обстоятельствах у нее, наверное, было предостаточно размышлений о том, что делать и как поступить, если столица окажется в руках тех, от чьего покровительства она отказалась ради королевского расположения.
Интересно, сама Эллевия Игрен сейчас в доме? Огромное, разросшееся чуть ли не в величину королевского дворца строение выглядело так, словно два человека могли бродить там годами и так и не встретиться. Вероятно, родственница — приживалка заняла свои прежние комнаты, а тем, кто запер здесь Тайриса, и в голову не пришло, что в доме может находиться кто‑то еще. Надо было предупредить Эллевию заранее, а не блуждать по саду вдвоем с Маралином, но теперь Ильтера могла только пожалеть, что не подумала об этом раньше. Да и вряд ли было осуществимо послать кого‑нибудь из слуг к молодой леди Игрен, не известив половину дворца, куда отправляется королева. А ей совсем не хотелось заявиться на встречу с Тайрисом, имея за спиной десяток гвардейцев! Пришлось воспользоваться старым, проверенным способом — веревкой, привязанной к перилам балкона.
— Он написал, где его искать? — Ильтера догнала Маралина и зашагала рядом.
— Что дом якобы нужно обойти с восточной стороны, — фыркнул Истан. — Если хочешь знать… если вашему величеству угодно поинтересоваться моим скромным мнением, то я бы предпочел вообще не являться на эту встречу! Пусть Эчиелле выбирается, как знает, если он действительно попал в плен! Кто его, интересно, тут держит? Уж, наверное, не чувство долга по отношению к вашему величеству! Будь у него хоть капля совести, он бы…
— Знаю, он бы дрался вместе со всеми на стенах, — вздохнув, закончила за мага Тера. — Давай сначала выслушаем его, а уже потом сделаем соответствующие выводы. В конце концов, любой человек заслуживает попытки оправдаться, если ему есть что сказать. Я понимаю, что ты зол на Эчиелле, но для начала… — вдруг осознав, что уже не слышит за собой шагов, королева резко повернулась.
По лицу Маралина Истана, застывшего на плиточной дорожке сада, разливалось удивление, почти граничащее с шоком. Пошатнувшись, он схватился за грудь. Ильтера опустила взгляд. Под его ладонью слева торчала рукоять кинжала, под ней на куртке быстро расплывалось темное пятно крови, и чародейка почти отстраненно подумала, что такой бросок должен быть очень точен — и очень рискован, учитывая, что напротив метателя стоит маг, который в случае промашки точно бы его уничтожил. Ей хватило одного удара сердца, чтобы повернуться в сторону опасности, и она уже чувствовала, как на кончиках пальцев пляшет заклятие. Мгновение на разворот, еще одно — чтобы бросить в нападающего комок сгустившегося воздуха, который должен на некоторое время дезориентировать атакующих. Она бы с большей охотой воспользовалась огненным шаром, однако сомневалась, что сейчас у нее достанет силы создать хоть самый крошечный язычок пламени. На самом деле, она была уверена, что пройдет не меньше недели, прежде чем она вообще решится на что‑то подобное.