Одна за другой в дом Ильтеры Морн явились три делегации из храмов Элерры, Кверион и Манниари, а затем пришла и кавалькада жрецов, поющих молитвы Отцу — Небу (судя по всему, это были чьи‑то личные инициативы, поскольку официальные представители всех столичных храмов категорически отрицали свою причастность к этим процессиям). Сначала Тера вежливо объясняла посетителям, что король еще жив и пожелания доброго пути в иной мир немного неуместны. Но доброхоты не унимались до того самого момента, пока она однажды не вышла из себя. Ее ярость волной прокатилась по тем несчастным, которые имели наглость находиться в непосредственной близости от комнаты, где доживал свой век Майрит ан’Койр. На следующий день никто из них не посмел даже приблизиться к дому Теры, а по столице поползли слухи, что придворная чародейка держит короля в плену, не допуская до него ни близкое окружение, ни жречество. Официальные главы Храмов старались умерить неприятные шепотки, стараясь поддерживать Ильтеру, но это мало помогало.
Впрочем, Тере было все равно. В городе могли говорить все, что угодно — она‑то знала, как на самом деле обстоят их с Майритом дела. Она могла не опасаться даже более серьезного бунта: многочисленная охрана короля во главе с капитаном Коттаром Лонком добровольно перешла в подчинение к молодой колдунье. Кроме того, по ее сигналу готова была подняться и эрнодарская армия, боевой единицей которой до сих пор числилась чародейка Ильтера Морн (командующий столичным гарнизоном полковник Стигер Тари недвусмысленно заявил о своей готовности ввести в город войска по первому ее требованию), и главы пограничных Домов в любой момент поддержали бы ее во всем, вплоть до притязаний на престол. Если свита Майрита всегда недолюбливала его молодую воспитанницу, за спиной называя ее приблудной бродяжкой, вкравшейся в доверие к государю, то военные, проведя несколько кампаний в обществе боевой чародейки, напротив, считали ее полностью «своей».
Сейчас ей это очень пригодилось. Боевые разряды по ее приказу дежурили на улицах и вокруг ее дома, патрулировали крупные площади, не допуская того, чтобы на них собирались толпы. Как только стало ясно, что Майриту уже не выжить после пожара, многочисленные «наследнички» стали поднимать головы — сначала неуверенно, но затем все наглее. Пятиюродные и семиюродные тетки, дядья и племянники ан’Койра — родственники из других Домов — попеременно заявлялись к смертному одру государя в надежде услышать заветное посвящение: «Ты — мой наследник!» На Теру эта публика глядела волчьими глазами — ведь ушлая девица, по их мнению, вполне могла перехватить эту честь у любого из них. Майрит официально объявил ее своей воспитанницей, хотя она и сохранила принадлежность к собственному роду, оставив фамилию Морн вместо Койр. Следовательно, имела больше прав на престол, чем кто‑то из более далеких, но кровных родственников.
По правде говоря, не вызывало сомнений то, что часть эрнодарцев предпочла бы видеть на троне именно Ильтеру Морн, несмотря даже на то, что она не являлась прихожанкой ни одного из городских храмов и была магом из печально известной семьи чародеев. Но уж лучше она, чем кто‑нибудь из дальних родственников Майрита, у которых репутация была на порядок ниже, чем у самого неприятного из колдунов. Кроме того, ни одного из них нельзя безоговорочно признать наследником, а значит, Эрнодару грозила нешуточная война между несколькими небольшими Домами, каждый из которых обиделся бы, если бы в короли решили возвысить другого. А единственный человек, который мог бы претендовать на трон и у которого бы достало силы удержать его, приходился родным дядей официальному наследнику престола и пока хранил молчание. Да и его права, говоря откровенно, были достаточно спорны, так что даже в случае его возвышения страну ожидало бы нешуточное противостояние Домов.
Тера не имела ни малейшего желания занимать трон после своего друга и благодетеля. Нет, она хранила жизнь Майрита ан’Койра, чтобы к нему успел единственный по — настоящему законный наследник — его сын Дорнан. Король не встречался с принцем уже более двадцати лет. Согласно фамильной традиции, в юности Дорнан ан’Койр был отправлен в рыцарский орден Тейллер в Таэконе, откуда должен был вернуться после получения статуса полного рыцаря. Орден имел все права внутреннего государства, хотя и был расположен на территории могущественной страны, и обучать в нем молодых людей было хорошей традицией большинства аристократических семейств Эрнодара.
Считалось, что воспитание в Тейллере прививает юношам упорство, силу и умение работать над собой. У самого Майрита статус рыцаря имелся, хотя после смерти своего отца он ни разу не бывал ни на одном сборе ордена. Когда‑то у него были и весьма хвалебные характеристики от наставника в Тейллере, но как единственному наследнику рода и человеку, стоящему лишь на ступень ниже трона, который тогда занимал другой Дом, ему пришлось пожертвовать рыцарской карьерой. Зато вполне закономерно, что молодой принц отправился по стопам Майрита добывать земную славу, причем предполагалось, что через несколько лет он вернется в родные края и получит достойное обучение уже у собственного отца, который передаст ему опыт правления.
Но в его отсутствие у короля неожиданно для всех появилась юная воспитанница — чародейка. История ее спасения в свое время получила широкую огласку: охотившийся Майрит преследовал оленя, когда раненый зверь попытался спастись от него, бросившись в реку. В той же самой реке и в тот же самый момент уже почти захлебывалась Тера. Она собирала орехи с дерева, которое предыдущий ураган склонил над рекой, потеряла равновесие и оказалась в воде. Выбирая между оленем и восьмилетней девочкой, Майрит ан’Койр не колебался ни секунды. Благородное животное в тот день спаслось от стрел, а король, рискнув собственной жизнью, вытащил из стремнины Ильтеру.
Насмерть перепуганная малышка, конечно же, не узнала в своем спасителе правителя Эрнодара, которого, впрочем, до того момента никогда и не видела. Она без колебаний рассказала участливому незнакомцу, что несколько месяцев назад умерла ее бабушка, с которой вместе Тера обитала в лесной хижине. Отца и мать девочка не помнила. Бабушка — лесная колдунья — заботилась о ней, как могла, и учила ее управлять наследным даром. Но после ее смерти Ильтера Морн осталась совсем одна. С тех пор она питалась лесными кореньями и орехами и с ужасом ожидала зимы, когда и это скудное пропитание стало бы для нее недоступно.
Незнакомец выслушал ее молча, а потом вдруг заявил, что она должна пойти с ним. Тера в полуобморочном состоянии, трясясь от холода и запоздалого шока, оказалась верхом на королевском коне и завернутой в длинный теплый плащ своего спасителя, потом ее привезли во дворец и во всеуслышание объявили, что отныне она будет жить здесь. А ее благодетель неожиданно оказался не каким‑то представителем вполне рядового Дома, а Майритом ан’Койром — милостью небес королем Эрнодара. Первые несколько дней она не знала, куда деваться и как себя вести, но прислуга была очень добра с девочкой, да и король оказался совсем не страшным — весельчаком и балагуром. Так постепенно Тера Морн и обосновалась в королевском дворце…
Лишь много позже она узнала, что это было настоящим чудом. Девица из рода Морн — Дома, запятнанного чудовищным предательством и государственной изменой, — не могла ни при каких обстоятельствах оказаться рядом с королем Эрнодара. Ее отец, которого она не помнила, за полгода до рождения дочери задумал и едва не совершил государственный переворот. Орвин Морн был придворным магом, и никто не знал, почему однажды он решил поднять руку на своего короля. Его коварные замыслы были разоблачены лишь благодаря своевременному вмешательству лорда Канара Стелла, королевского шурина и главы высокородного Дома. Мятежного мага не удалось взять живым, он погиб, сопротивляясь гвардии Стеллов и разнеся при этом чуть ли не половину дворца. Вместе с другими погибла и королева Динора, после гибели которой Майрит так и не женился во второй раз, хотя таким образом лишил себя возможности иметь других законных наследников, кроме их единственного сына.
Жену Орвина — тоже чародейку, в тот момент носившую ребенка, схватить не удалось, она бежала. Весь Дом Морнов подвергся гонениям и был официально распущен, мать Орвина вынуждена была спешно уехать из столицы, а двух его братьев, заподозренных в том, что они поддерживали мага, схватили и выслали из страны, запретив возвращение под страхом смерти. Причем многие тогда сочли подобный королевский приговор слишком мягким — верховный жрец Отца — Неба, жрицы всех трех богинь и глава Дома Стеллов, потерявший сестру, настаивали на казни всех родственников Орвина Морна. Но неожиданно для всех Майрит ан’Койр твердо отказался преследовать семейство своего врага.
И вот, спустя годы, во дворце появилась девочка — последняя из когда‑то славного и представительного рода чародеев. В свое время они поднялись, оказав престолу некую важную и секретную услугу, а рухнули из‑за предательства того, кто считался одним из самых сильных столпов Дома. Люди поговаривали, что Орвин Морн до конца не верил, что его планы разоблачены, поэтому и устроил чудовищное сражение в самом сердце Эрнодара, в королевском дворце, пытаясь добраться до самого правителя. В результате погибло множество людей и королева Динора, бесстрашно вставшая на защиту мужа. С тех пор должность придворного чародея также была официально упразднена — до самого появления юной наследницы мятежника.
Ильтере никогда не рассказывали об этом, она лишь случайно узнала о чудовищных похождениях своего отца из разговора слуг, не предназначавшегося для ушей девочки. Узнав о том, сколько бед принес королевству ее Дом, она, захлебываясь слезами, напуганная до полусмерти, прибежала к Майриту.
— Как ты мог привести меня сюда после всего, что сделал мой отец?! — забывшись, почти в истерике кричала она невозмутимому королю. — Я не имею права быть здесь! Меня вообще надо казнить за Орвина Морна!