— Почему бы вам двоим вместо того, чтобы мутузить друг друга до смерти, просто не спросить у юной дамы, что она думает? — мягко поинтересовался Джоффри.
Драчуны переглянулись, потом тот, что был покрупнее сказал:
— Эй, а он прав!
Вся публика расхохоталась, а драчуны с удивлением оглядывали произведенные разрушения, которые были причинены их усилиями.
— Вот так-то. Это ведь было не трудно, — сказал Джоффри, возвращаясь к бару.
— Да? — произнес владелец, обрадованный тем, что не пришлось выносить окровавленного Джоффри за дверь: — Парень, ты часом не волшебник?
— Нет, — ответил Джоффри. — Просто такой дар. Это постоянно случается, когда нужно. — Он улыбнулся. — В основном действует на животных, и иногда на людей тоже. — Но про себя он подумал, что ни разу… ни разу не сработало с его отцом.
— Все равно, это волшебство своего рода, — настаивал тратирщик. — Ты сумел вмешаться в драку самых отъявленных местных сорви голов. — Он посмотрел на зачинщиков: — Эй, вы двое! Не смейте возвращаться, пока не протрезвеете. Вы только посмотрите, что за беспорядок вы тут устроили! — Он взял их за шкирки и выставил за дверь.
Остальные посетители вернулись к своим кружкам.
Трактирщик со странным интересом оглядел Джоффри и спросил:
— Как на счет работы, парень? Денег не обещаю, но всегда будешь накормлен.
— Не могу принять это приглашение, но был бы не прочь задержаться на пару дней, — с воодушевлением ответил юноша. — Если у вас найдутся овощи, поскольку я не ем мяса, а так же местечко для Мефистофеля? Он почти не воняет.
— Всяко не так сильно, как некоторые из завсегдатаев, — весело ответил трактирщик. — Вот, что я тебе отвечу. Вы с козлом можете переночевать в амбаре, а с меня ужин и завтрак. А там поглядим, что и как. — Владелец протянул довольно грязную руку: — Ну, что? По рукам?
— О, хорошо. Спасибо. Меня зовут Джоффри.
Мужчина помедлил:
— А меня Милый. Милый Голубок, — он мрачно посмотрел на юношу и продолжил: — Услышу хоть одну шутку на сей счет, и можешь проваливать. Ясно?
— А что такого? Милый — хорошее имя. А Голубок неплохая фамилия. С какой стати так беспокоиться?
Ночью трактирщик рассказал своей супруге:
— Знаешь, я сегодня взял на работу нового полового. Занятный парень. Он с виду такой безобидный, но с ним легко говорить.
— Разве мы можем это позволить, Милый?
— О. Ну все, что ему требуется, это содержание, а ест он не много. И место для ночлега. Кстати, у него есть козел. Очень умная скотина. Знает всякие трюки. Может привлечет новых посетителей.
— Что ж, дорогой, раз ты считаешь это отличной идеей. А как он одет?
— Довольно опрятно, — ответил господин Голубок. — И разговаривает как денди. Я еще решил было, может он сбежал из семьи? Но, думаю, лучше о таком не спрашивать. Одно знаю точно, когда в трактире они с козлом, нам не грозят никакие неприятности.
Так и случилось, что Джоффри провел в трактире «Звезда» два дня, поскольку господину Голубку нравилось, что он околачивается поблизости. А госпожа Голубок сказала мужу, что расстроилась, когда юноша решил снова пуститься в дорогу:
— Странный мальчик этот Джоффри. Но он вселил в меня мысль, что все может быть в порядке, даже если я не знаю, какой порядок должен быть. Словно дух правильности, витающий в воздухе. Правда, очень жаль, что он ушел.
— Да, дорогая. Я просил его задержаться. Честно-честно. Но он сказал, что должен идти в Ланкр.
— У них там повсюду ведьмы, — его супруга поморщилась.
— Что ж, именно туда он и хочет, — господин Голубок помолчал и добавил: — Сказал, что туда его несет ветер.
Сражаясь с яростным встречным ветром на обратном пути на родительскую ферму, Тиффани почувствовала, что вокруг Ланкра подозрительно ветрено. Хорошо, что нет дождя. Вчерашний дождь был просто ужасен. Эдакая веселенькая вечеринка для тучек, когда каждая решила присоединиться, едва из первой пролились первые капли.
Сперва она очень гордилась, что у нее два владения, снуя между Мелом и Ланкром каждые несколько дней. Однако даже помело не настолько быстрое. И теплое.[23] Очень помогало, что она могла вернуться домой к приготовленному матерью ужину. Но даже дома не хватало времени на отдых, поскольку, проводя пол-недели в Ланкре, она неизменно встречала возросшие потребности на Мелу. Люди не делали из этого трагедии. В конце концов, она была ведьмой, а в Ланкре жителей куда больше, чем на Мелу, но начала ощущаться некоторая натянутость. Пошли разговоры. И у нее было скверное ощущение, что часть этих разговоров были затеяны ведьмами. Ведьмами, которые начали замечать растущие очереди у дверей из тех, кто приходил к Матушке Ветровоск, а находил пустой дом.
В обоих владениях больше всего забот вызывали вдовые старички, которые так и не научились самостоятельно стряпать после смерти супруги. К счастью некоторые пожилые дамы были не прочь помочь, главное было убедиться, что она отнесет горшочек с рагу соседу. Кстати, ведьминская часть помимо воли самой Тиффани отмечала, что это происходит куда охотнее, если дама — вдова, а у старичка приличный дом и в кармане водятся деньги…
Не было ни секунды, чтобы свободно вздохнуть, и казалось, что больше всего работы приходится на стрижку ногтей. В Ланкре жил один старичок — кстати, очень достойный человек — у которого ногти на ногах были остры как бритвы. Чтобы с ними справиться Тиффани даже пришлось просить Джейсона Ягга, работавшего кузнецом, изготовить пару специальных закаленных кусачек. Она непременно закрывала глаза, пока не услышит стук обрезка о потолок, зато старичок называл ее «милой подруженькой» и всякий раз пытался всучить деньги. И теперь она хотя бы знала, как фиглы используют такие обрезки.
Стараясь отвлечься от пронизывающего ветра, Тиффани думала: — «Ведьмы обожали полезные предметы. Ведьму не стоит просить, потому что никто на свете не решится остаться в долгу у ведьмы, а они еще и не берут денег. Зато ведьмы охотно принимают полезные вещи, как то: еду, ношеную одежду, тряпки на бинты и ненужные башмаки».
Башмаки. Не проходило и дня, как она спотыкалась о башмаки Матушки Ветровоск. Сейчас они были убраны в самый угол комнаты, и теперь они пялились на нее оттуда, когда она падала в постель почти невменяемая от усталости. Казалось они укоряли: «Ты все еще не достаточно хороша, чтобы нас примерить». Сперва предстоит свернуть горы.
И, разумеется, у нее всегда было полно работы. Оказывается множество людей даже не задумывается о последствиях своих действий. И вот бедной ведьме приходится посреди ночи вылезать из теплой постели в дождь и мчаться из-за всяких «Я всего лишь хотел…» и их приятелей: «Откуда я мог знать?» и «Я не виноват, что…».
Я всего лишь хотел проверить, согрелся ли котелок…
Откуда я мог знать, что опасно заглядывать в кипящий горшок…
Я не виноват, что никто меня не предупредил, что лающие собаки еще и кусают…
И самое любимое: «Откуда я мог знать, что эта штука взорвется», при том, что на крышке коробки крупно написано: «ВЗРЫВООПАСНО». Вот так же вышло с Тедом Медником, заложившим на дне рождения своей мамы фейерверк[24] в тушку курицы, что чуть не поубивало всех гостей за праздничным столом. Разумеется она всех перевязала и смазала зеленкой, включая самого шутника, лелея надежду, что отец всыплет ему как следует по тому самому месту.
А когда нет под боком ведьмы, что плохого в том, чтобы сделать кое-что самому? Почти все знают, что растения используются в медицине. В этом нет никаких сомнений. Но в растениях есть подвох: многие из них выглядят совсем так, как другие, поэтому госпожа Голландка, супруга мельника на Мелу, вместо Свадебного корня прикладывала к нарывам супруга корешок Кровоточащей любви. Именно поэтому кожа ее супруга приобрела фиолетовый оттенок.
Тиффани позаботилась о бедолаге, но потом пришлось вновь возвращаться в Ланкр, все выше и выше на помеле, только надеясь, что они обе вынесли из этого свои уроки.
Она была безмерно благодарна Нянюшке Ягг, которая жила неподалеку от Матушкиного… нет, от ее дома. Тиффани преуспела во многих вещах, кроме, пожалуй, стряпни. И раз уж на Мелу она во всем этом полагалась на маму с папой, то в Ланкре она доверилась Нянюшке. Строго говоря скорее на целую армию ее невесток, которые никак не могли угодить старушке.[25]
Но где бы они не садились перекусить, в лесу в крохотном домике Тиффани или в Тир-Нянь-Ягг[26] — переполненном людьми, но очень уютном доме, в котором Нянющка правила «своим курятником» — Ты непременно оказывалась рядом. Ни одна кошка не умела перемещаться с такой скоростью, при этом никто не видел, чтобы она куда-то торопилась. Она просто прибывала на место. Это было поразительно. Еще более поразительно было то, что старый Нянюшкин котяра-драчун Грибо, считающий выцарапывание глаз за дружеское приветствие, при появлении Ты немедленно исчезал из виду.
Белая кошка совершенно очевидно приняла сторону и стала постоянным символом жизни Тиффани в Ланкре. Когда Тиффани еще только собиралась на вечерний облет, чтобы проведать своих подопечных, Ты первой оказывалась на помеле. Это крайне веселило Нянюшку Ягг, которая приговаривала:
— Она вновь тебя обставила, дорогуша. Может она собиралась отправится на обход одна!
Кроме того Нянюшка Ягг была очень впечатлена успехами Тиффани, а так же обеспокоена:
— В самом деле, — говорила она за совместным перекусом: — Ты знаешь, что ты молодец, Тифф. Я знаю, что ты молодец. Но тебе, дорогуша, не следует все делать самостоятельно. Погляди, сколько вокруг молодых девиц, готовых учиться. Возьми себе помощницу для передышки. — Она замолчала, пережевывая огромную порцию рагу, потом добавила: — Кстати, помнишь молодого дровосека, которого Эсме зашила накануне своей смерти? Юная Харриета Билк проведывала его и неплохо справилась. Я знаю, тебе, Тифф, нужно все делать по-своему, но ты не единственная ведьма в Ланкре. Иногда