Сперва Ночная тень выглядела потерянной и очень тщательно подбирала слова в ответ:
— Твой способ… не сработает с эльфами. Каждый эльф это брошенный вызов. Мы убиваем наших королев… каждая королева это соперница, и мы сражаемся за улей. — Она сделала паузу, словно ее посетила новая мысль. — Но у вас тоже есть кто-то вроде мудрых королев. Была Бабуля Болит, Матушка Ветровоск, и конечно есть ты, Тиффани Болит. Ты становишься старше, мудрость рассветает, но затем тускнеет.
— Вы никогда не процветаете, а живете в петле загнивания, — мягко сказала Тиффани. — И вы не похожи на пчел. Они трудяги, но умирают молодыми и никогда, никогда не задумываются…
На лице эльфа появилось странное выражение. Она пыталась задуматься. На самом деле. Ночная тень походила на того, кто уже начал задумываться о том, что мир изменился, что мир железа крайне неприветлив к чудесному народцу, что миру куда больше нравятся сказки об эльфах, и в них перестали верить, закрыв им путь сюда. Сейчас она все увидела вблизи, и обнаружила новый мир, о котором раньше не задумывалась, и теперь пыталась понять с помощью всего, что уже знала.
И Тиффани видела борьбу на ее лице.
А наверху, в Ланкре королева Маграт получила вести о происшествиях в Овцепиках: о нападении на лесорубов, о смертях и утраченных стволах деревьев.
«Эльфы, — размышляла она. — Мы уже встречались, но это было непросто, и прошло слишком много времени, с тех пор, как я выставила стражей… точнее Шон Ягг… вокруг каменного круга, известного в округе как Танцоры… и с тех пор, когда проверяла, достаточно ли в замке подков».
Ей было известно, как играет с людьми память, и что старые истории обладают силой. Все уже забыли, что слово «ужасающий» означает «несущий ужас». Ее подданные лишь помнят, что эльфы поют красивые песни. Но совершенно забыли, о чем эти песни.
Маграт была не только королевой, но, разумеется, еще и ведьмой. И хотя в последнее время она была больше королевой, ее ведьмина часть знала, что баланс нарушился, что Матушка Ветровоск оставила после себя пустоту, и не важно, насколько сильно старается Тиффани Болит, чтобы ее заполнить… а так же ее симпатичный помощник… Матушке Ветровоск очень сложно подражать. Она держала границу, и держала крепко.
А если граница уже не столь крепка… Маграт поежилась. Каждый, кто встречался с эльфами знает, что «ужас» единственно верная реакция… и единственно верная, поскольку эльфы это чума, которая может быстро распространяться, уничтожать, причинять боль и отравлять все, к чему прикоснется. Поэтому ей в Ланкре не хотелось бы их видеть.
Этим вечером королева Маграт направилась к гардеробу и взяла любимое помело, села на него и очень осторожно попыталась взлететь, и, несмотря на ее ожидания, оно весьма плавно поднялось над землей и медленно взлетело над замком. Совершенно счастливая она полетала вокруг несколько минут и сказала себе: «Ведьма раз, ведьма — навсегда, что верно, то верно».
Будучи добропорядочной женой, когда ей того хотелось, она тем же вечером объяснила свои намерения своему супругу, и к ее удивлению король Веренс сказал:
— Пробовала свою старую метлу, любимая? Очень рад. Я видел, какое у тебя было лицо, когда ты пролетала мимо. Никто не посмеет держать птицу в цепях.
Маграт улыбнулась:
— Я и не чувствую себя птицей в клетке, милый, но теперь мы лишились Матушки, поэтому я чувствую, что должна помочь.
— Отлично. Мы все встревожены тем, что случилось, но я уверен, что госпожа Болит уверенно идет по стопам Матушки.
— Не совсем так, — ответила королева Маграт. — Думаю, она идет по своим собственным стопам, — она вздохнула. — Но ей на пятки наступают эльфы. И я думаю, что Тиффани сегодня вечером будет в Матушкином домике… нет в своем домике, так что я должна отправиться ее повидать и предложить свою помощь. — При упоминании эльфов ее муж поежился. — Разумеется, — твердым тоном продолжила Маграт: — еще я хочу подать хороший пример нашим детям. Юная Эсме быстро подрастает и я хотела бы, чтобы она знала как вести себя по-королевски, а не просто махать ручкой народу. Мы же не хотим, чтобы она целовала всяких лягушек, не так ли? Мы все знаем, чем все это заканчивается![44] — она повернулась к двери и передала мужу сверток с младенцем. — Я уверена, — любезно произнесла она, — что ты отлично самостоятельно справишься с присмотром за детьми.
Веренс неуверенно улыбнулся в ответ.
Маграт сделала на лице выражение, которое могла увидеть лишь другая ведьма. «Порой он держит их вверх ногами, — подумала она про себя. — Хотя он очень умный мужчина, но вручи ему ребенка, и он не будет знать, что с ним делать». — Она улыбнулась. Ничего, научится. Ведь когда она попросила его сменить пеленку, когда Милли была занята на кухне, он скорчил рожу, но все равно справился.
— Я пришла помочь, — твердым тоном объявила Маграт Тиффани, прислоняя помело к тому, что они мысленно обе называли Матушкиным домиком. Тиффани сама появилась меньше часа тому назад, и новости быстро достигли замка, потому что Маграт дала всем понять, что ожидает вестей. — Хоть я и королева, еще я хорошая ведьма.
Тиффани заглянула в глаза Маграт и увидела ее тоску по прежнему ведовству, желание побыть ведьмой еще раз, хоть чуть-чуть.
— У нас тут эльфы, Тиффани. Эльфы! — и Тиффани вспомнила, как Матушка Ветровоск рассказывала ей, как Маграт прежде сражалась с эльфами… даже застрелила одного, засветив ему стрелой прямо между глаз!
— У меня есть кое-какой опыт, — продолжала меж тем Маграт. — Если эльфы придут, тебе понадобится каждый, кого ты сумеешь найти. — Она остановилась, чтобы подумать. — Даже послушницы. Ты уже говорила с мисс Тик?
— Да. Она говорит, что нашла одну или двух неплохих девиц, но не каждый способен стать ведьмой, даже если очень хочет. А пока что… невозможно принять девушку в моем владении на Меле.
— Почему? А как же твоя подруга Петулия? Как там ее свиньи?
— Что ж, у нее настоящий дар, — ответила Тиффани, проигнорировав первый вопрос Маграт: — Но она помогает мужу на ферме… говорит, что большую часть своей жизни проводит среди хрюкающих существ, включая старых свинопасов. Ты должна отметить, что свино-утомление полезно всем, включая самих свиней. Ужасно слышать визг, если ее нет поблизости.
— Что ж, нам она может пригодиться, со свиньями или без них. А от ее тяжелых болотных сапог даже стрелы отскакивают, — сказала Маграт. — А что на Мелу, вы уже видели эльфов?
Тиффани покраснела, не зная, как Маграт может принять новость о Ночной тени, но, чувствуя легкий укол вины, решила, что ей хотя бы не придется самой рассказывать Нянюшке Ягг. Так что она сперва рассказала о скисшем пиве, а потом о Ночной тени. И как она оставила эльфа на отцовской ферме под присмотром фиглов. Именно это и исключало постороннюю помощь.
Маграт знала, что фиглы способны удержать эльфа от создания неприятностей, но все равно была удивлена услышанным:
— Ты уверяешь меня, что решила поверить эльфу? — она побледнела. — Ни одному эльфу нельзя верить. Они даже не знают такого слова. И ты все равно поверила. Почему?
— Нет. Я вовсе им не доверяю. Но считаю, что этот конкретный эльф хочет выжить. Ночная тень уже сама видела, что мир изменился. Ты знаешь про железо. А теперь она открыла для себя незнакомые идеи. Мы слегка продвинулись, и я считаю попытка того стоит. Быть может потом она сумеет вернуться в страну Фей и потом… настоять, чтобы остальные эльфы начали думать как она? И оставили нас в покое. — Она помолчала. — Кельда фиглов меня предупредила, Маграт. Она говорила мне, что Матушка оставит… дыру. Что мы должны быть очень осторожны. И вот эльфы! Это должно было случиться. Так что если этот эльф сумеет помочь, что ж, я попытаюсь…
— Хмм. Но если явятся остальные, Тиффани, то тебе понадобится помощь. — Маграт задумалась. — Помнится у барона Мела есть супруга, которая была ведьмой…
— Верно. Летиция. Но она совсем не обучена, а ее муж слегка… как бы это сказать? Сноб?
— Дорогуша, если хочешь, я слетаю к ним попить чайку, — предложила Маграт. — И намекну, как бы невзначай, что быть ведьмой в широком смысле слова, это хорошая идея. Мой Веренс, знаешь ли, любит считать себя народным королем, и на самом деле я уверена, что он считает мою работу ведьмой великолепным образцом для населения. Он время от времени это твердит, но я все равно его люблю. Так что дружба этой Летиции с королевой может остановить влияние ее супруга.
— Я поражена, — сказала Тиффани. — Так просто?
— Доверься мне, — ответила королева Маграт. — Короны порой имеют значение.
Возвращаясь на Мел Тиффани чувствовала себя немного счастливее. Маграт станет полезным союзником, и возможно Летиция сумеет тоже оказать помощь. И все равно у них острая нехватка ведьм, так что придется напрячься, но добыть еще. Серьезно напрячься. Это значит вызвать всех ведьм и даже послушниц, по крайней мере тех, кто сумеет справиться с обольщением эльфов.
Эльфы! Мерзость ради самой мерзости. Как ей говорила Бабуля Болит, они украдут костыли даже у безного. Мерзкие, неприятные, тупые, назойливые… приносящие проблемы и раздор из одного удовольствия. И даже хуже. Они приносят настоящий ужас, страх и боль… И при этом смеются, что само по себе плохо, так как они обладают музыкальным смехом. Остается лишь удивляться, почему такая музыкальность досталась таким по-настоящему неприятным существам. Им ни до кого нет дела, кроме них самих, а возможно и того меньше.
Но Ночная тень… быть может есть один эльф для которого колесо повернулось. Особенно железное колесо.
Глава 15Бог из кургана
Темной-темной ночью, где-то на Мелу, колесо в прямом смысле попало в старую колею… и трое эльфов в лесном мраке отплясывали свой древний танец. Этот мир был создан чтобы ублажать их прихоти, развлекать и веселить. Населяющие его создания являлись всего лишь игрушками, которые умеют пищать, бегать и визжать под эльфийские песни и смех.