— Это было похоже на встречу с отцом, — отметил Джоффри. — Я слышал его голос, который внушал мне, что я неудачник и никогда не исправлюсь. Мышь, червяк, и не никто обо мне не заплачет. Но он всегда всем был недоволен.
Его слова, судя по лицам ведьм, отлично отражали их собственные переживания.
Когда представление закончилось, и Ночная тень вновь стала невзрачной девушкой в платье служанки, споры почти прекратились.
— Что ж, дорогие ведьмы, вот что мы имеем, — подвела итог Тиффани. — Мы знаем, с чем имеем дело, и что как следует поступить, то бишь, не позволить эльфом попасть в наш мир. Очень вряд ли мы сумеем справиться со всеми. — Она помедлила и продолжила: — Все, что нам остается, это показать им, что иметь с нами дело будет непросто, и лучше всего убрать восвояси.
— Итак, сколько у нас времени на подготовку? — спросила Маграт.
Тиффани вздохнула:
— Мы не знаем. Но я чувствую, они скоро появятся. — Она оглянулась на Ночную тень, которая вышла в центр.
— Наверняка тогда, — произнесла эльф, — когда наступит полнолуние. Время… конца.
— Стало быть, сегодня… — прошептала Маграт.
— И если я хорошо знаю Цветок Гороха, он ударит везде, где увидит слабину.
— Что скажешь, Тифф? — спросила Нянюшка Ягг. — Ведь они уже появлялись на Мелу, так? И здесь, в Ланкре… через Танцоров.
Ночная тень кивнула:
— Они явятся через те и другие врата, а после рассеются по округе. — Она поежилась.
Тиффани решила взять быка за рога:
— Стало быть, нам нужно преградить им путь на двух фронтах. Здесь, в Ланкре, и на Мелу. — Она оглядела присутствующих. — Нам придется разделить силы.
— Что ж, — произнесла Нянюшка Ягг: — можешь на меня рассчитывать. Я всегда была бойцом. Без этого никак, если хочешь быть ведьмой. Нам не нужно беспокоиться, а вот им — придется. Если свалить эльфа на землю и слегка попинать, то все очарование как рукой снимет. Уж будьте покорны, и у эльфов найдутся нежные местечки, которым не понравится мои ботинки.
Тиффани покосилась на нянюшкины ботинки. Они выглядели так, словно их делал кузнец, хотя, в нянюшкином случае, это было вполне возможно. Один пинок таким ботинком, и «пиши, эльф, письма!» Может, и не убьет насмерть, но наверняка все очарование выбьет вместе с дурью.
— Они знают о каменных кругах, — сказала она, — но во имя Грома и Молнии, лучше бы они забыли к ним дорогу. Ведь и мы знаем, где они стоят, а люди умны, а порой еще и носят жесткие ботинки. Когда приходится… — Она обернулась к Ночной тени, настороженно наблюдавшей за окружающими. — А ты что скажешь?
Эльф улыбнулась:
— Вы, люди, странные существа. Порой мягкие и глупые, но еще и удивительно опасные. Вас мало, а эльфов очень много. Но, я уверена, что этот предатель Цветок Гороха не знает, с кем связывается. И очень этому рада.
Тиффани кивнула. Итак, Маграт, Нянюшка Ягг, на удивление крепкий орешек в лице миссис Ирвиг, которая оказалась куда сложнее, чем витрина из оккультной мишуры и симпатичных побрякушек, другие ведьмы из Ланкра, а также миссис Прост, и Джоффри с Мефистофелем. Должны справиться.
— Что ж, думаю, вы сможете защитить Ланкр, — сказала она, оглядывая присутствующих. — А мне придется вернуться на Мел. Это моя родина.
— А кого ты возьмешь в помощь, позволь спросить? — сказала миссис Ирвиг.
— Итак, — начала Тиффани: — есть мисс Тик, которая, вы должны согласиться со мной, является исключительной женщиной, приславшей извинения за свое отсутствие. — «Или которая извинится, если я ее найду», — мысленно поправила себя Тиффани. — Также Летиция. — Она перевела взгляд на юную баронессу, которая старалась храбриться. — А еще мне поможет земля. Но не забывайте, у меня есть и другие заслуживающие уважения союзники. Мы не останемся в одиночестве. — Она не забывала посматривать в сторону составленных в углу метел, и несмотря на то, что их никто не приглашал, она видела мордочку Роба Всякограба и довольно большое число представителей его клана. Должно быть, улыбнулась она, они прилетели вместе с Летицией и Маграт.
— Дамы, позвольте мне вам представить… Нак Мак Фиглы!
Вдруг зал наполнился морем расписанных синими красками тел и клетчатой ткани под шушуканье среди ведьм — не все из них ранее встречались с фиглами. Тифани услышала, как Нянюшка довольно громко шепнула Маграт:
— Мигом прячь всю выпивку в подвал.
— Ах коварна ты карга, не будь мое имячко Роб Всякограб! — простонал Роб.
Маграт улыбнулась:
— Роб Всякограб, да ты один стоишь армии! Добро пожаловать ко мне во дворец, но прошу, не выпей все. По крайней мере, дождитесь победы.
— А вот ты дело говоришь, девица… в смысле, вашество. Там иде войнушка, там мы — Нак Мак Фиглы.
Раздались дружные вопли «Кривенс», а Роб прокричал:
— Ай, да подать их нам шибче, да зачнем дратися! — Послышался одобрительный гул клана, а Великучий Ян подпрыгнул и выкрикнул:
— Просю зачесть, нытики, мы не слухаем господ красатулей, а лупцуем их в зады.
А Хэмиш добавил:
— Кады Мораг опущается сверьху, то выносит им дух вон клювом и когтями, и прикладает неслабо.
— Радуйтесь, что они на нашей стороне, — сказала Тиффани, и осуждающе посмотрела на миссис Ирвиг, которая сидела с разочарованным видом: — Это верно, они выглядят как негранёные бриллианты, но нигде на Диске вы не найдете воинов лучше. — И понадеялась, что миссис Ирвиг не расслышала, как Вулли Валенок спросил:
— Эй, рази мы стибрили брыльянты?
— Да то, така фигура речи, ты валенок, — пояснил Роб.
— Не, никаки фигуры мы не тибрим. Мы дорожим репутацией, да? — снова Вулли.
— Да то така идиома.
— Эй, это ты кого обозвал «идиомой»?
Тиффани мысленно рассмеялась. Похоже, кельда всерьез взялась за всестороннее образование своего клана.
Роб пару раз взмахнул мечом, заставив несколько ведьм попятиться на шаг или два, а потом вскочил на стол и оглядел зал:
— Я погляжу, Ночная леди тута с нами. Эх, великучая карга с кельдой не велят нам делать всякое с тем эльфом, чтобы мы оставляли ее в покое. Однакожь, — продолжил он, поглядывая на Ночную тень: — мы будем шибко доглядать. Наша кельда мягка душой, мягка яко каменюка, и никому не даст порушити ейную веру и дать гетьски!
— Уважаемый господин фигл, — произнесла миссис Ирвиг. — Это военный совет, поэтому следует обсуждать стратегию и тактику.
— Ай, вы могете делати чё хотите, а мы фиглы — и мы не морочимся всякой трепуховиной. Главна штука получшее прицелитися мечом и двинуть побольней. А ежель не сумлеешь, то на опоследний случай вмажь ножищей промеж орехов.
Тиффани посмотрела на выражение лица миссис Ирвиг и весело поинтересовалась:
— Ну, как, миссис Ирвиг, справитесь?
В ответ она заслужила взгляд. Нет, не так — Взгляд. И миссис Ирвиг ответила:
— Врежу, если посчитаю, что это нужно. — Подобный ответ, к удивлению Тиффани, остальные ведьмы встретили аплодисментами, и миссис Ирвиг тут же расплылась в улыбке.
— Я бы не стал, заступать дорогу этой кочерыжке, — произнес Роб Всякограб.
— Я тожить, — согласился Великучий Ян. — Вона злобная яки волчица.
— Ну, стал быть, иде твоя битва, карга холмов? — спросил Роб.
Вновь раздался дружный рев фиглов, и вверх взметнулся крохотных лес мечей и палиц.
— Нак Мак Фигл не сдаются!
— Надерем ботву брюкве!
— Нет короля! Нет кроли! Нас не обманешь!
Тиффани улыбнулась:
— Если Ночная тень права, то эльфы объявятся нынче ночью, когда на небе будет полная луна. Дамы!.. и Джоффри, разумеется, — обратилась она к собранию, — отправляйтесь отдыхать. А мне нужно лететь в свое родное владение, так что — спокойной вам ночи и удачи!
— И пусть руны фортуны направляют и защитят нас! — многозначительно добавила миссис Ирвиг, убежденная в том, что последнее слово должно оставаться за ней.
Тиффани нравилась крохотная комнатка, в которой она жила с детских лет. Ее родители ничего не изменили, и обычно она спала с открытым окном, если только не шел дождь и не было сильного ветра.
Поэтому сейчас после длительного путешествия на помеле и в предчувствии трудной ночи, она предвкушала пару часов отдыха, вдыхая атмосферу комнатки и набираясь сил в ее знакомых стенах.
Силы в том, что она там, где должна быть. Она Болит.
— Я просыпаюсь, Болит, и ложусь, опять Болит, — улыбаясь, прошептала она. Одна из любимейших шуток ее отца, услышав которую она ребенком обычно закатывала глаза, но сейчас ее звучание окутывало теплом.
А на полочке ждала фарфоровая пастушка.
Бабуля Болит.
Рядом она положила пастушью корону.
Болит к Болиту, наследник к предку.
«Земля под волной», — улыбнулась она. Так на языке фиглов звучало ее имя: «Тиф-фа-ан». Так кельда ее и зовет: «Тиффан». Звук имени таил магию, настоящую магию, берущую силу с начала времен.
Это была тихая ночь. Она уговорила себя, что должна поспать… не будет ничего хорошего, если она останется не выспавшейся… но вот она легла, прислушиваясь к совам, Ты свернулась рядом калачиком, греясь об ее тело. И с разных сторон раздавалось уханье, слово птицы предупреждали ее о чем-то.
За окном начала всходить луна. Величественный серебристый шар выплывал в небо, освещая небеса и приветствуя эльфов…
Тиффани закрыла глаза.
Часть ее, душа парила в черной яме с короной пастуха в руке. Ее пять ребер впитывали свет полной луны, и она мерцала как аквариум.
Тиффани слышала под собой рев древнего океана, чей голос был заключен в миллионы крохотных раковин, из которых сложились холмы Мела.
И она плыла…
Прямо к ней направлялась огромная странного вида рыбина с усеянной зубами пастью.
В этот миг в ее сознании всплыла подсказка доктора Суета:[57] «Дунклеостей»,[58] — объяснил он, когда создание размером с дом проплыло мимо. «Магалодон»