— Шанс есть всегда. Сейчас он довольно велик. Мне именно нужно, чтоб наше преимущество стало заметным. Тогда предложим им переговоры.
— Ты твёрдо решила, что следующим шагом станут именно они?
— Вообще, не мне это решать. Я не политик, а лишь военный. Решать предстоит государю…
— Аше, нас никто не слышит.
— Да, думаю, что в ход придётся пустить другие инструменты политики, кроме армии. Я способна оценить вражеские силы и вражескую готовность. Да, мы можем уничтожить наших гостей-кочевников, но это потребует очень много времени и почти всех наличных сил.
— Наличествующих здесь?
Она устало улыбнулась.
— Всех сил, которые сможет собрать Империя.
— Ё-моё… Ты их не переоцениваешь?
— Ну, время покажет.
— Почему-то опыт убеждает меня, что лучше сразу тебе поверить.
Противник притих. Даже после того, как наши солдаты вернулись в стены, они так и не появились в виду наблюдательных пунктов. Может быть, опасались ещё одного обстрела, которому им пока нечего противопоставить? Хорошо, если так. Хорошо, если первая же неудача заставит их видеть в нас серьёзного противника. Нам ведь по возможности надо показать, что мы сильнее, чем есть.
Следующая атака последовала чуть раньше, чем я ожидал — вскоре после заката. В ночной темноте. Наивные. В небо немедленно устремились сотни огненных заклинаний, освещающих землю намного лучше и дольше, чем световые ракетницы у меня на родине, а ведь и их, случалось, хватало с избытком. Эти огненные образования я называл про себя, что логично, фениксами, а если попросту, то феньками. И они давали достаточно света, чтоб эффективно прицелиться магией. Тем более что противник, соблюдая свои интересы и рассчитывая на темноту, на этот раз шёл кучно.
Они отступили, даже не добравшись до первого вала. Им это позволили. Утром, когда я с трудом продрал глаза после рваного бестолкового сна (естественно, едва наблюдатели отсигналили, что противник пошёл в атаку, мне пришлось вскочить и мчаться на внешние укрепления, хотя моё присутствие там ровным счётом ничего не меняло), обнаружилось, что мои солдаты всё-таки предпочли внаглую занять предыдущую линию обороны. И кто это санкционировал? Загадка. Все отпираются.
Аштию пришлось искать по всему Ледяному замку.
— Ты им позволила?
— Конечно. Иначе бы они, разумеется, не решились на такое своеволие.
— Но ведь ты говорила, что сейчас это не имеет смысла! Что преждевременно!
— Солдаты, занявшие фланги, заявили, что есть смысл. В конце концов, им ведь воевать.
— Ты только поэтому согласилась?
— Конечно, почему же ещё? — усмехнулась она, и эта усмешка здорово оживила её лицо, похожее на пергаментную маску. Конечно, доля шутки есть в каждой остроте, но какова она здесь?
Впрочем, чего ж я дурью-то маюсь! Аше ни за что не разрешила бы солдатам совершать ошибочное с её точки зрения действие лишь из уважения к их желанию!
— Они успеют там укрепиться?
— Посмотрим. Маги работают с ночи, и многое уже сделали. Пока мы опираемся только на магическую основу защитных систем. И хватит ли её — не знаю.
Именно то, что я предлагал! Свершилось! Почему не радуюсь? А фиг его знает!
— Может, стоит атаковать сейчас? Туман…
— Сперва укрепимся. Полагаю, наш противник предпримет ещё одну попытку нас штурмануть. Если выдержим и её, значит, можем считать, что отыграли назад очередной рубеж.
— Вызову своего управляющего. Пусть обеспечит строителей и стройматериалы, чтоб восстановить стену.
— Не рановато ли ты начал суетиться?
— Шутишь?! Ты представляешь, сколько нужно времени, чтоб отремонтировать укрепления?
— Предполагаешь, что солдаты смогут отражать нападения, прыгая через строителей с мастерками и груды камня?
— Им придётся. У меня тоже есть чувство юмора.
Она промолчала — я принял это за согласие. Мне было интересно увидеть выражение лица управляющего и старшего в бригаде строителей, когда они узнают, что им предстоит строить стены под огнём противника, под угрозой магии массового поражения, под стрелами и, возможно, даже камнями — прямо под ногами воюющих солдат.
Пришлось проглотить разочарование — лица сперва были каменными, потом стали серьёзно-озабоченными, в глазах побежали километры цифр и умозрительные образы конструкций, которыми можно обмануть время и законы физики. Естественно, если на повестке дня такая сложная задача, тут каждая сэкономленная минута работы может сохранить несколько жизней. А это важно не только для меня. Бригадиры тоже подчинённым ведут строгий учёт.
Сражение, развернувшееся следующим утром, на рассвете, в колкой от прохлады туманной полумгле, стало достойным продолжением прежнего театра абсурда. Противник наступал, обстреливал бойницы и промежутки между зубцами стены, делал попытки прорваться в проломы, пока ещё заново не заложенные кирпичом. Мои солдаты отвечали адекватно, применяли и магию, и оружие, не гнушались и камень у кого-нибудь из строителей отобрать, но редко. Кочевники всё-таки соображали и предпочитали держаться на расстоянии.
Эта атака получилась вялой, хотя подобное суждение решился бы высказать только человек, находящийся в отдалении от места событий. Как бы блёкло ни выглядели военные действия со стороны, это всё-таки была игра, идущая рука об руку с чьей-то смертью. Запарившиеся в бою солдаты то и дело спотыкались об строителей, те спотыкались об солдат, но упорствовали и даже — о чудо! — умудрились сложить несколько локтей стены, пока противник наседал на другом участке.
Зато потом с каким гордым видом они перекусывали, сгрудившись у котла (бойцам, понятное дело, до окончания сражения обеденный перерыв не грозил)! Наверное, чувствовали себя причастными к трудам высшей касты, крещёнными кровью героями!
Где-то ближе к полудню под свежеотбитой у врага стеной появилась депутация кочевников, уже мне известных. Строительные работы возобновились сразу после трапезы, и с удвоенным пылом, потому что обстрел прекратился. Иногда рабочим даже помогали солдаты — что-то подтаскивали или поднимали, им ведь тоже было интересно как можно скорее оказаться под надёжной защитой. Я с трудом протискивался между группами патрулирующих, отдыхающих и работающих людей. Вот уж где было в избытке пыли, специфически-строительных окриков, скрежета инструментов по камню и всякого подобного. И в мои разговоры с парламентёрами то и дело кто-нибудь вклинивался со своим бесцеремонным: «Ты куда, жопная падаль, это поволок? Сюда неси, глист окопный!»
— Твоё здоровье, Сергей! Ничего, что я так фамильярно? — весело окликнул меня Бейдар.
— Ничего, валяй и дальше.
— Это, никак, твоя жена вмешалась в управление?
— Ты к чему?
— Да, мне говорили, что на позициях появилась женщина, и вроде как она всем распоряжается. Дело пошло веселее, я смотрю. Красивый был обходной манёвр. А занимали башни так и вовсе ювелирно. Красота!
— А, ты об этом… Нет, не жена. Сестра.
— Уважаю. — Мой собеседник явно ни на гран не удивился. — Познакомишь со столь искусной в военном деле дамой?
— Если она захочет. Уж не на поединок ли ты её собрался вызывать?
— Ну что ты… Биться с женщиной? Это неуважение к ней.
— А с мужиком биться, значит, уважение.
— Так мужики — это особое дело.
Мы с пониманием поусмехались друг другу, хотя с моей стороны ни малейшего понимания не было. Я пожалел, что в конце магического перемирия всё-таки сменял Аипери на парочку наших офицеров — она бы смогла мне всё разъяснить. Ну, что уж теперь… С другой стороны, шаг был правильный. Судя по реакции «гостей», в их глазах согласие на обмен добавило моей особе ещё несколько призовых очков.
Теперь главное не переборщить. Я им всё-таки не свойский рубаха-парень, которого можно хлопать по плечу или по-дружески бить морду после ведра самогонки. Дистанция должна сохраняться.
— Какие у вас планы на дальнейшую войну? — продолжил Бейдар с непринуждённостью человека простецкого просто-таки до предела наглости. — Собираетесь пускать в ход мощную убойную магию, бьющую по площадям?
— А вы?
— Да мы сверх того, что уже было продемонстрировано, не собирались…
— Предложения-то ваши каковы? — поторопил я, чувствуя, что в душе начинает ворочаться раздражение. Всё хорошо в меру, и абсурд — тоже.
— Хм… Предложения… Хотелось бы узнать, раз уж так складывается, каковы у вас правила ведения военных действий?
Сзади мягко, как охотящаяся кошка, подошла Аштия — я догадался о её присутствии по тому, что из строительской ругани мигом пропали всякие «сраки», «гниды» и «ублюдки говённые». Теперь рабочие изъяснялись с большим скрипом, с огромными паузами — но зато чисто.
— Позволишь вмешаться в разговор? — на одном дыхании осведомилась она.
— Тебе не надо спрашивать, Аше. Ты помнишь, что у них в ходу матриархат? Твоё вмешательство та сторона воспримет как оправданный и даже необходимый шаг… Правила ведения военных действий? Я полагаю, они везде примерно одинаковы. Иди к победе, пока можешь, — и, вспомнив о том, о чём мне как лорду всегда следует помнить, поспешил добавить: — но не трогай мирное население.
— Да брось, я ведь о принятых у вас ограничениях для военных. Они у каждой армии свои, известное дело.
— Какие ж тут ограничения? Война — путь обмана. — Я решил блеснуть. — А где обман, там с правилами напряжёнка.
— Ну, так чёрт знает до чего можно договориться, — искренне возмутился мой собеседник.
Аштия мягко взяла меня за локоть и слегка сжала. Потому я промолчал, а через миг и вовсе шагнул в сторону, давая ей место между зубцами стены.
— Разумеется, это так. И мы злоупотреблять не будем, — громко произнесла она. — Из уважения к вам мы не стали пускать в ход более мощную магию или иное оружие массового поражения. Я полагаю, вы заметили, что мы в основном лишь оказываем сопротивление.
— Всё верно. Тут не поспоришь, но…
— Я — Аштия Солор, советник главы вооружённых сил Империи…