— То есть она не хотела моего рождения? — Этого Марцина никогда не знала.
— Она была потрясена и напугана твоим рождением, — пояснил Калиг. — Лара тотчас поняла, кто был твоим отцом. Сначала она боялась, что ты будешь принадлежать злу, как и твой отец. Но быстро осознала, что если ты не получишь всю любовь, в которой так нуждается беззащитное дитя, то это ранит тебя. Ты никогда не разочаровывала ее, Марцина. Твоя темная сторона проявляется только в твоем отчаянном безрассудстве. Однако то, что предстоит сделать тебе, — это не безрассудство, хотя некоторые могли бы так посчитать. То, что ты сделаешь, — это проявление храбрости, дочь моя.
То, как обратился к ней Калиг, глубоко тронуло ее и было для нее честью. На глаза навернулись слезы.
— Я не могу сказать ей, — покачала головой Марцина.
Принц-тень понимал ее.
— Просто навести ее, попрощайся. Мы скоро уйдем и больше никогда не вернемся в эту часть Вселенной. Я спрячу Бельмаир под магическим покровом, чтобы защитить его.
— Да, это необходимо сделать. Мой брат — создание алчное, — заметила Марцина.
Калиг усмехнулся, но сразу же вновь принял серьезный вид.
— Никогда не доверяй своему ощущению, будто ты хорошо его знаешь, Марцина, — посоветовал он.
— Хорошо, милорд, постараюсь, — кивнула Марцина.
— А теперь иди к матери. Когда она спросит, говорили ли мы с тобой, скажи «да». Что еще сказать ей, это уже решать тебе.
Он стер слезу с ее щеки. Их взгляды встретились, и в них было полное взаимопонимание. Марцина встала ближе к нему и, поднявшись на цыпочки, обняла его за шею и поцеловала в щеку.
— Благодарю тебя, Калиг, принц-тень, за дружбу и совет.
Она развернулась и отправилась искать матушку.
Увидев, что в зал входит дочь, Лара встала и поспешно направилась к ней.
— Как я рада, что ты пришла, — сказала она. — Время нашего пребывания здесь скоро истечет.
— Так мне сказала и бабушка. Я пришла попрощаться. Мама, я не рассказывала тебе? Мой новый Фейревью полностью повторяет мой прежний дом в Хетаре. Не обошлось без магии, конечно. Так что ни для слуг, ни для меня ничего не изменилось. Все как раньше, а вид открывается даже еще более живописный. Небо здесь завораживающе голубого цвета, а в мои окна видно только небо и деревья. Разве не великолепны две луны Бельмаира, два близнеца?
— Ты говорила с Калигом, Марцина? — спросила Лара, подводя разговор непосредственно к важной для нее теме. — Он очень умен и мудр. Надеюсь, ты прислушаешься к нему.
— Я всегда прислушивалась к Калигу и принимала во внимание его слова, даже когда была уверена, что сама знаю лучше, хотя это, конечно, было не так, — улыбнувшись, сказала Марцина.
— Я знаю, ты любишь Колгрима, — сказала Лара. — Он примерно твоего возраста. Он очарователен и даже обворожителен. Он могущественный. Твоих смертных братьев и сестер уже нет, но Диллон — твой старший брат. Он тоже твой родственник по крови. У тебя есть бабушка, твой дядя, Нидхуг, Парвана. Ты не будешь здесь одна. И все они светлые, Марцина. Тебе нужен этот Свет, чтобы преодолеть в себе темную сторону, унаследованную от отца.
В голосе Лары были тепло и любовь, но Марцина слышала в нем и нотки отчаяния. Это опечалило ее, но она быстро отмела это несвойственное фее настроение.
— Мама, я знаю, что здесь, на Бельмаире, есть все, что мне нужно, — сказала она. — Тебе сейчас нужно думать о том, что предстоит вам с Калигом впереди. Не бойся за меня. Я знаю, что представляет собой Колгрим. И знала всегда, несмотря на все его очарование и притягательность. — Марцина рассмеялась. — Я полагаю, именно поэтому я и нравлюсь ему. Потому что я единственное существо, которое знает, кто он на самом деле.
— Если так, то наверняка и Колгрим боится тебя, что делает его еще вдвое опаснее для тебя. Скоро Калиг укроет Бельмаир защитным покровом, и все здесь будет в безопасности целую вечность. Для меня было бы большим облегчением знать, что ты здесь, со своими родными.
Марцина поцеловала мать в щеку.
— Меня хранит твоя любовь, мама, и, где бы ты ни была, она всегда защитит меня, — сказала она. — Она всегда была и будет со мной. А теперь мне нужно идти, потому что если я задержусь еще хоть немного, то точно расплачусь.
Облик Марцины стал мерцать, излучая мягкий свет. «Ты всегда будешь в моем сердце, мама. Прощай!» И она исчезла в таком знакомом облаке бледно-фиалкового дыма, под звон колокольчиков, звук, который навсегда остался в памяти Лары. Как часто именно по нему она находила свою младшую дочь, когда та пропадала из виду!
Рядом с Ларой появился Калиг.
«Время пришло», — сказал он ей.
«Я знаю, — кивнула Лара. — Время пришло».
«Мы немного проводим вас», — услышали они слова Нидхуг.
Они вышли из зала в сад, разделявший два дворца. Диллон, Синния и их семеро детей собрались там, чтобы попрощаться. Даграс стоял, терпеливо ожидая их.
— Пусть Верика останется у вас на удачу, — сказала Лара, вспомнив о своем посохе мудрости. — Ваша бабушка подарила мне его очень и очень давно. Прислушивайся к его наставлениям, Диллон, сын мой, посох по-настоящему мудр. — Она расцеловала его в обе щеки, а он обнял ее так крепко, что у нее перехватило дыхание. — И не смей плакать! — пригрозила Лара сыну, так как сама едва сдерживала слезы.
Она не предполагала, что будет так тяжело расстаться с ними со всеми, когда судьба позовет ее. Лара поспешно вырвалась из объятий сына, чтобы поцеловать свою невестку Синнию. Затем она попрощалась с каждым из их семерых детей. Но, подойдя к их третьей дочери, Гормангэбис, она остановилась, отстегнула свой меч в ножнах и протянула его изумленной девочке.
— Ты думала, никто не знает о твоем таланте владения оружием, а особенно мечом, юный потомок Джона Быстрый Меч, — улыбнулась Лара. — Там, куда я отправляюсь, Андрасте не понадобится мне, а вот тебе однажды она будет нужна. Когда-нибудь ты отправишься в поход, и она будет тебе верным товарищем. Андрасте, мой старинный друг и спутница, поприветствуй свою новую хозяйку!
— Приветствую тебя, Гормангэбис, дочь Диллона, внучка Лары, правнучка Джона Быстрый Меч и моя новая хозяйка, — нараспев произнесла Андрасте своим глубоким голосом. Затем голова на рукоятке повернулась к Ларе: — Прощай, Лара, дочь Джона Быстрый Меч и Илоны. Мы вышли победителями из многих славных сражений вместе. Я никогда не забуду тебя. Да пребудет с тобою Свет!
— Да будет так, — сказала Лара, понимая, что ей тоже будет не хватать Андрасте.
Даграс нетерпеливо фыркал и бил копытом о землю. Смеясь, Лара и Калиг оседлали его. Лара крепко ухватилась за поводья, Калиг сидел позади, обнимая ее одной рукой. И Даграс пустился в путь, сначала медленно, потом все быстрее, переходя на кентер, а затем на галоп, вскоре он расправил свои прекрасные крылья и взмыл в лазурные небеса Бельмаира.
Какое-то время по обеим сторонам от него летели два дракона. Чешуя более крупного переливалась оттенками цвета морской волны и весенней зелени, гребень был пурпурным и золотым, крылья отливали золотом, в его темных глазах кружились серебристо-золотые завитки, а обрамляли их густые пурпурные ресницы, когти были окрашены в ярко-розовый цвет. Второй был чуть менее эффектным, как и подобало спутнику Верховного Дракона Бельмаира. Его чешуя была небесно-голубого цвета, а крылья — золотых и серебристых оттенков.
Затем драконы отстали и еще долго парили в воздухе, пока Даграс взмывал все выше и выше в небеса над Бельмаиром. Вдруг единодушно зазвучали голоса драконов: «Да пребудет с вами Свет, Лара и великий принц-тень Калиг!» И чета стала спускаться.
— Даграс, остановись на мгновение и обернись, — сказал Калиг.
Удостоверившись, что Нидхуг и Сирило находятся в небе Бельмаира, он произнес заклинание, которое должно было вечно хранить этот мир от хищных захватчиков:
Пусть будет Бельмаир сокрыт от Тьмы
Принца и феи колдовским покровом.
Ни смертный, ни волшебник не найдут
Тот славный мир там, где он был основан.
Пусть память всю о Бельмаире укроет забытья зима
И будут не страшны ему отныне проклятья, недруги и Тьма.
— Это чудесное заклинание, — похвалила Лара, глядя на яркую звезду, которой отсюда уже казался Бельмаир.
На ней теперь не было видно ничего, но Лара знала, что мир Диллона по-прежнему живет, и думала о том, что и в Хетаре тоже когда-то было добро. Она повернулась к Калигу и посмотрела на него:
— Теперь мы готовы?
— Но, Даграс, вперед! — крикнул Калиг коню, и тот мгновенно сорвался с места.
Справа от себя Лара видела Хетар, укутанный тускло-серой атмосферой мрака и Тьмы.
— Калиг, взгляни! Теперь от нашего великолепного Хетара действительно ничего не осталось. Тьма поглотила его, он во власти Колгрима.
Но тут внезапно что-то привлекло ее взгляд. Крошечная точка ослепительного мерцающего света неслась по направлению к Хетару. Лара не могла оторвать от нее глаз и, уверившись в своих подозрениях, горько и отчаянно закричала:
«Марцина! Калиг, это Марцина! Я абсолютно уверена, это она! Она вернулась в Хетар, несмотря на все, что мы ей говорили! Это самый глупый и безрассудный поступок за всю ее жизнь!»
«Нет, любовь моя, — стараясь успокоить ее, заговорил Калиг. — С самого момента ее рождения было решено, что, когда Тьма окончательно завоюет Хетар, твоя невольная дочь от Колла, дитя Света и Тьмы, останется рядом, чтобы жила надежда на возвращение в Хетар Света в один прекрасный день. Судьба Марцины не так сложна, как твоя, Лара, но ты должна верить, что твоя дочь справится, — сказал Калиг. — Исполнить свое предназначение ей будет непросто, и это займет немало времени. Но Марцина чрезвычайно сильна, ведь она твоя дочь. Ты, твоя мать и я многому ее научили. Она знает своего брата лучше, чем кто-либо из нас. Уже очень давно Марцина сделала свой выбор и встала на сторону Света».
Лара рыдала: «Она лишь юная фея, а Колгрим так коварен и нечестив!»