Она повела лучом вокруг себя – и увидела еще несколько крыс… они окружили ее тесным кольцом, и это кольцо на глазах сжималось… еще немного – и они на нее набросятся…
Снова в Дашиной голове вихрем пронеслись жуткие городские легенды о людях, заживо съеденных крысами. И тут же она забыла, что не хотела выглядеть в Вовкиных глазах смешной и жалкой, и завопила диким, истошным голосом:
– Помогите! Спасите!
К чести Апостола, он не стал ничего спрашивать, а просто примчался на помощь. При его приближении крысы мгновенно разбежались и исчезли в темноте. Вовка, тяжело топая, подбежал к Даше:
– Что с тобой? Что случилось?
И тут она не выдержала, обхватила его и затряслась в неудержимых рыданиях.
– Да что с тобой? – бормотал Володя, поглаживая ее по спине. – Что случилось? Успокойся, я с тобой!
– Крысы… – пролепетала Даша сквозь рыдания.
Тут она осознала, что обнимает Апостола, торопливо отстранилась от него, еще раз всхлипнула и повторила простуженным, гнусавым, чужим голосом:
– Крысы… вот такие огромные… – И она показала руками, какие большие были эти крысы.
– Ну, это уже не крысы, а собаки! – с недоверием проговорил Вовка и протянул ей пачку бумажных носовых платков.
Даша невнятно буркнула «спасибо», вытерла глаза и нос, и они пошли дальше. Теперь она старалась не отставать, так что едва успевала рисовать стрелки. А ведь нужно было еще следить, чтобы Вовка ничего не заметил…
Впрочем, очень скоро их подземное путешествие подошло к концу, коридор уткнулся в стену, к которой была привинчена уходящая вертикально вверх железная лесенка. На самом верху был круглый металлический люк.
Вовка полез по лестнице вверх, Даша взбиралась следом.
Поднявшись на самый верх, он оглянулся:
– Ты здесь? Сейчас вылезем и нужно будет быстро уходить, пока нас никто не заметил! Так что не зевай там!
Он толкнул люк и быстро выбрался из него.
Даша торопливо вскарабкалась за ним, протиснулась в люк, и на нее дохнуло жаром.
Они оказались в большой ресторанной кухне, и то, что снизу показалось Даше люком, оказалось крышкой огромного медного котла. В стороне гремели кастрюли и половники и раздавались озабоченные голоса поваров.
Вовка стоял рядом, держа крышку в руках.
– Скорее, пока нас не заметили! – поторопил он Дашу.
Даша выскочила из котла, он тут же водрузил крышку на место и потянул ее прочь с кухни.
Правда, на полпути они все же наткнулись на толстого грузного повара в белой куртке и аккуратном поварском колпаке с многочисленными складками. Увидев их, он упер руки в бока и гаркнул мощным пиратским голосом:
– Почему посторонние на кухне?
– Извините, мы ошиблись дверью, искали туалет… видно, перепутали…
– Что значит – ошиблись? – рявкнул повар. – Как можно так ошибиться? Как можно кухню перепутать с туалетом? Мы сегодня даже почки по-русски не готовим!
– Извините! – повторил Вовка и прошмыгнул мимо повара, волоча за собой Дашу.
Через минуту они выскочили на задний двор ресторана, а оттуда – в другой двор.
После сырой и душной темноты подземелья Даша жмурилась от света, она не могла надышаться свежим воздухом.
– Скорее, не стой столбом, заметит кто-нибудь! – Вовка схватил ее за руку и потянул в сторону.
– Куда мы? – Голова у нее кружилась, глаза слезились, в ушах громко бухало.
Вовка, не отвечая, приволок ее под арку к воротам, быстро нажал три кнопки, протащил едва не волоком через проходной двор, затем успел проскочить в подъезд, откуда выходил парень с большой лохматой собакой, и уже через другую дверь подъезда вывел Дашу на улицу, где они пробежали пару кварталов и сели в припаркованную машину – неприметную серую «Хонду».
– Ух! – Он шумно перевел дух. – А теперь…
Но Даша за долю секунды угадала, что сейчас последуют вопросы. Ведь она так и не сказала ему, что делала в подземелье и как туда попала, а самое главное – зачем.
– У тебя водички нету? – слабым голосом спросила она. – Что-то мне плохо…
И откинулась на сиденье, и глаза прикрыла, и задышала тяжело, неровно.
– Ну что еще такое? – недовольно засопел Вовка, но, кажется, поверил, что ей плохо.
– Ничего… – прошелестела она, – просто дыхание от быстрого бега перехватило…
Она хотела сказать про сердце, но поняла, что это будет перебор, в это он ни за что не поверит.
Вовка молча протянул ей бутылку воды, которую достал из рюкзака. Запасливый, значит, хозяйственный, небось и бутерброды у него есть. Ишь, как подготовился перед тем, как в подвалы идти!
А она как полная дура полезла в хорошей одежде и ботиночках на тонкой подошве! Во что они теперь превратятся! Да еще и помаду дорогущую извела, стрелки на стене рисовала. И что она в итоге выяснила? Да ничего, обманула ее эта Маруся, сделала ноги и теперь заляжет на дно. Да ну и черт с ней! Забыть про эту историю и заниматься своими собственными делами.
От злости Даша заскрипела зубами и рванула дверцу машины.
– Ты куда? – удивился Вовка.
– Никуда, душно мне! – Она побежала было вперед, но он успел выскочить из машины, бросился ей наперерез и теперь держал ее крепко за плечи.
– Да что с тобой, Маруська?
От ненавистного имени она еще больше разозлилась, забыв, что не он втянул ее в эту историю, что она сама, по собственной воле поперлась в подвал.
– Пусти! – крикнула она. – От тебя крысами пахнет!
Это была заведомая неправда, от них обоих пахло затхлой сыростью из подвалов, но вовсе не крысами, тем более она понятия не имела, как пахнут эти противные животные.
Вовка, однако, и не подумал ее отпустить.
– Спокойно, – сказал он, – это у тебя реакция на подвалы. Бывает у тех, кто первый раз туда попадет.
Он втащил Дашу в машину, усадил на переднее сиденье и сам пристегнул ремень.
– Извини, – выдавила из себя она, выпив несколько глотков воды, – как-то слишком много на меня сегодня навалилось, еще эта разборка там, в подвале, и как тот тип прямо передо мной умер… – Без всякого притворства ее передернуло.
Вовка сочувственно покосился на нее и тронул машину с места, посчитав, очевидно, что его расспросы сейчас неуместны. Даша вроде бы обрадовалась, что ее уловка удалась, но в глубине души осталось какое-то неприятное чувство.
Уж очень этот Апостол спокойный и основательный. Мог бы девушку утешить, ласковое слово сказать, по головке погладить. Сильный такой стал, плечи широкие…
Вовка подвез ее до самого дома, но в квартиру не поднялся, сказал, что спешит. Впрочем, Даша не приглашала. И, как оказалось, правильно сделала.
Потому что, поднявшись на свой этаж, она увидела, что дверь в квартиру широко открыта и оттуда слышатся громкие, возбужденные голоса.
Первой Дашиной мыслью была та, что ее нашла полиция, и теперь они ждут ее в квартире, чтобы арестовать.
Она уже представила, что ее ведут в наручниках…
Черт, нужно было сказать Апостолу, чтобы отвез ее куда-нибудь в более безопасное место! Она же, вместо того чтобы скрыться и залечь на дно, поперлась в свою собственную квартиру, как глупая куропатка в силки!
Даша вдруг почувствовала жуткую усталость. Слишком много для одного дня. Кажется, пора сдаваться. Пускай делают что хотят, у нее больше нет сил.
Тут в прихожую вышел сосед Алексей Иванович. В квартире рядом жили соседи – пожилая приличная пара, он – военный отставник, она – в прошлом врач-невропатолог.
– Дарья, ты чего тут стоишь? – удивился сосед. – Ты чего в квартиру не заходишь?
– Что случилось? – выговорила Даша непослушными губами, ожидая чего-то страшного.
– На сестру твою напали, – охотно объяснил сосед. – Да ты не бойся, она еще легко отделалась, по голове только дали, Тома ей уже рану обработала.
Даша бросила сумку на пол и побежала на кухню. Там на стуле сидела очень бледная сестра, и соседка Тамара Васильевна капала ей в рюмочку какие-то пахучие капли.
– Ань, ты чего? – спросила Даша.
Вместо ответа сестра вдруг залилась слезами.
– Ладно реветь-то! – прикрикнула соседка. – Ничего страшного у тебя нету. Рана поверхностная, даже не рана, а ссадина. Я ее обработала, таблетку обезболивающую дала, сотрясения, на мой взгляд, нету, но если не доверяешь, сходи завтра в травму.
– Кто-нибудь мне объяснит, что произошло? – закричала Даша не своим, каким-то визгливым, ненатуральным голосом.
– Прихожу, значит, я домой после работы… – гнусавым от слез голосом начала рассказывать Анька, – общую дверь открываю, которая на площадку, а там… – Она снова зарыдала, с трудом взяла себя в руки и продолжила: – А там два мужика каких-то незнакомых у нашей двери копошатся. Я сдуру-то: вы кто такие? Один обернулся, да как пошел на меня тараном! Я – в сторону, вот к их двери, руками шарю, чтобы звонок найти, хочу заорать, а голос пропал. Ногой в дверь бухнула, потом звонок нащупала, и только тогда голос прорезался…
– Ага, а я слышу возню какую-то на лестнице, – подхватила рассказ соседка, как эстафетную палочку, – а потом Анька как заорет: «Караул! Убивают!» Да пока до муженька своего докричалась, один мужик Анне по голове и дал. Да не реви ты! – строго прикрикнула она на Аньку, видя, что капли ее ничуть не помогают. – Успокойся уже, все могло быть гораздо хуже!
– Куда уж хуже! – Анька завыла в голос.
– Ну все, хватит бога гневить! – рассердилась Тамара Васильевна и засобиралась уходить.
– Коньячку ей налей! – сказал от двери сосед. – Самое лучшее средство в таких случаях!
Затем вполголоса посоветовал провожавшей его Даше полицию не вызывать, дескать, ничего не взяли, дверь даже открыть не смогли, а эти понаедут, вопросами замучают, а потом затаскают документы разные подписывать.
– И в мыслях не было! – твердо ответила Даша.
Она заперла за соседями дверь и только тогда осознала, что все еще в пальто и уличных ботинках.
Нарочно задержалась подольше в прихожей, чтобы угомонить скачущие мысли.
Кто были эти люди? Ясно, что не полиция по ее душу. И не простые грабители. Такие, во-первых, вдвоем не ходят, а во-вторых, у них с сестрой на двери замки надежные (еще мама по совету того же Алексея Ивановича поставила), так что открыть их можно только дорогой профессиональной отмычкой, а грабители, у которых такая отмычка есть, в обычную квартиру не полезут, только по наводке.