«Куплю американскую военную униформу времен Второй мировой войны в хорошем состоянии»… «Продам письменный стол красного дерева»… «Отдам в хорошие руки попугая какаду, говорит на двух языках, поет оперные арии»…
Вот оно, то, что она ищет!
«Куплю карманные серебряные часы-луковицу с музыкой. Изготовлены в Ковно (Каунас) в 1745 году, состояние идеальное, исполняют четыре мелодии, в том числе «Ах, мой милый Августин». На корпусе гравировка – раскрытая книга».
На компьютерной карте города Ксения легко нашла Ковенский переулок. Четыре мелодии? Значит, ей нужен дом номер четыре. Дата изготовления часов – это время встречи: 17.45. И наконец, название мелодии – это пароль…
До встречи с заказчиком оставалось еще много времени, и Ксения решила провести его с пользой.
Агентство «Мобиль» находилось на окраине города, очевидно, чтобы было место, где хранить автомобили. Однако когда Ксения добралась до агентства, то увидела, что ангар почти пуст.
Она прошла вдоль, не встретив никого из персонала, и клиентов тоже не было. Попутно Ксения осматривала немногочисленные машины, серой «Хонды» под нужным номером в наличии не было.
В конце ангара был крошечный душный кабинетик, где скучал молодой парень, уткнувшись в компьютер. При виде Ксении он несколько оживился.
– Привет! – сказала она, без приглашения усевшись на стул. – Чтой-то у вас ассортимент невелик. Дела плохо идут?
– Ну, сейчас у всех все плохо, – парень охотно поддержал разговор, – а вас конкретно что интересует? Вряд ли вы тащились в такую даль просто поговорить.
– У вас ведь прокатное агентство?
– Ну да, а что машин сейчас мало, так они все при деле. Но скоро будут.
– Так что, мне ждать, пока их вернут?
– Зачем ждать, – обиделся парень, – у нас услуга такая: клиент оставляет машину, где ему удобно, а наш водитель потом забирает.
– А если клиент не сообщит, откуда забрать?
– Да боже ж мой! – Парень посмотрел на Ксению, как на умственно отсталую. – У нас же все компьютеризировано! В машине – маячок стоит, и навигатор встроенный, а у меня все тут! – Он похлопал по компьютеру. – Вот к примеру…
– «Хонда» «УГУ 756», – подсказала Ксения.
– Точно, есть такая… значит, взяли ее… ну, где ее взяли, это не важно, а сдать должны были… ого, позавчера. И даже ведь не позвонили, ну что за люди!
«Еще бы ей позвонить, когда она в палате для буйных лежит, вся наколотая…» – злорадно подумала Ксения.
– И находится «хондочка» наша… – бормотал парень, шаря курсором по экрану… ага, на бесплатной стоянке на углу… улицы Симонова… кто такой Симонов, не знаете?
– Писатель, наверное, – Ксения пожала плечами, – про войну писал… и стихи еще…
– Точно! – расцвел парень. – «Жди меня, и я припрусь, только очень жди!»
– На каком углу-то? – напомнила Ксения.
– На углу Симонова и Жени Егоровой!
– Вот про эту Женю точно ничего не знаю! – честно призналась Ксения. – Ладно, спасибо за приятную беседу, пойду я.
– А машину брать не будете? – Парень спросил просто так, ему все было по фигу.
– Потом как-нибудь непременно возьму! – Она помахала рукой и поскорее вышла.
Теперь нужно успеть на улицу Симонова, пока серую «Хонду» не забрали. Впрочем, этот охламон еще долго собираться будет, так что время у Ксении есть.
И все-таки она торопилась и взяла такси.
Стоянка на углу улиц Симонова и Жени Егоровой была бесплатная и оттого заполнена машинами. «Хонда» стояла далеко, да еще какой-то козел перекрыл выезд. С другой стороны, это даже неплохо. В том углу ее никто не заметит.
Ксения оглянулась и потихоньку занялась делом.
Через пару минут она уже сидела в машине, сигнализация и не пискнула. Ксению интересовал встроенный навигатор.
Так-так… Значит, машину эта стерва поставила сюда как раз в тот день, когда в саду подменили ребенка.
Ксения внимательно проследила маршрут.
Значит, от Таврического сада по набережной Невы до Литейного моста, затем… что там… Лесной проспект, свернула на Сампсоньевский, по нему прямо… ну, там в пробках настоишься, но объезжать Александра не стала, затем по Выборгскому шоссе… Озерки, миновала улицы Варваринскую и Елизаветинскую. Да, это вам не неизвестная Женя Егорова, сразу ясно, что святые такие – Варвара и Елизавета. И остановила Александра машину на Арктической улице. Холодно там, что ли, как в Арктике?
Дом пятнадцать. Возле этого дома машина простояла минут двадцать, после чего выехала из Озерков и была оставлена на этой вот стоянке. Судя по всему, уже без ребенка.
Да, надо ехать в Озерки. Что там может быть, на Арктической улице?
Никем не замеченная, Ксения вышла из машины, дошла до угла и остановилась возле мусорных баков. Ее внимание привлекло торчащее из одного детское автокресло.
Ну да, Александра побоялась везти ребенка просто так, без кресла, еще остановят, с этим на дорогах строго. А потом кресло было ей уже без надобности.
Это доказывает, что Ксения на верном пути.
Да, похоже, нужно было взять машину у того парня в агентстве «Мобиль». А пока пришлось ехать на маршрутке по Выборгскому шоссе до самых Озерков.
Водитель любезно показал ей проезд, по которому она дойдет до Арктической.
В поселке было красиво. Новые особняки за глухими заборами чередовались со старыми деревянными дачами с резными наличниками и коваными флюгерами на крышах.
Дождь давно перестал, и теперь ветер гнал по небу оставшиеся лохматые тучи, которые огрызались на него, как стая бездомных собак. И на каждом участке росли огромные клены, которые роняли листья под ноги немногочисленным прохожим. Дышалось легко.
Ксения миновала улицы Варваринскую, Елизаветинскую и Большую Озерную, свернула в переулок и сквозь деревья с поредевшей листвой увидела озеро. Ветер морщил темную воду, и утки качались на крошечных волнах, как будто они не водоплавающие птицы, а резиновые игрушки.
Ага, от озера мимо магазина налево, и, пошутил водитель, «не доходя, упрешься».
Так и оказалось, вот она, Арктическая улица. Дома тут были тоже хороши, а в садах полно поздних яблок. Номеров не было видно, зато на одном старом заборе остался почтовый ящик.
Арктическая улица, дом 13. Значит, рядом.
А рядом был высокий каменный забор, за которым не видно участка, и такие же глухие ворота.
Ксения потопталась немного неподалеку и увидела, что ворота открылись и оттуда выехала машина с темными стеклами. Хорошая машина, дорогая, новая. В последний момент Ксения метнулась за кусты. А потом заметила камеру над воротами.
Да, похоже, серьезные люди тут обитают.
Ксения внимательно оглядела улицу, которая была пуста, но в том домике, где на заборе висел старый почтовый ящик, в окошке шевельнулась занавеска.
Ксения прошла по улице до окончания глухого забора.
Следующий участок, видно, продали недавно, старый забор снесли, а новый еще не успели поставить, поэтому Ксения беспрепятственно проскочила по нему до параллельного переулка. И вернулась по нему назад, к старому домику, отсюда он был почти не виден за разросшимися кустами.
– Пс-с… – послышалось из-за кустов, и Ксения увидела высокую худую старуху в красном спортивном костюме и в платке, повязанном на манер банданы. – Пс-с… – повторила старуха и поманила ее костлявым пальцем. – Сюда иди, мне кричать не с руки. Ну, и чего? – спросила она, когда Ксения остановилась рядом по эту сторону забора. – Чего ходишь тут, чего ищешь?
– Вы, бабушка, просто так интересуетесь или имеете что-то сообщить? – Ксения мигом просекла, что старуха – та еще пройда, болтать просто так не будет.
Старуха опасливо покосилась в сторону дома и поглубже спряталась в кусты, кивнув Ксении, чтобы сделала то же самое.
В заборе тут имелась внушительная дыра, так что Ксения без проблем пролезла на участок старухи.
– Слушаю вас!
– Тысяча рублей, – сказала старуха.
– Побойтесь бога, бабушка! – возмутилась Ксения.
Не то чтобы ей было так жалко денег, просто следовало сразу поставить старушенцию на место. Может, она и не скажет ничего дельного, не силой же у нее потом деньги отнимать.
– Ну, тогда пятьсот, – согласилась старуха, – меньше не возьму. Меньше мне гордость не позволяет.
Ксения достала нужную купюру, старуха ловко выхватила ее и спрятала в карман красного костюма.
– Что это за дом? – спросила Ксения, на всякий случай немного переместившись в сторону, чтобы перекрыть предприимчивой бабке пути отхода. А то как рванет к своему домику да запрется там, не ломиться же в двери.
– А ты не знаешь? – прищурилась старуха. – А ведь и верно, не знаешь… – Она отчего-то окинула Ксению пристальным взглядом с головы до ног. – Эх, надо было тыщу просить, а то и две! Ладно, слушай. Приют это детский.
– Приют? – протянула Ксения. – А чего же секретность такую развели? Вывески нет, ворота заперты, забор высоченный…
– То-то и оно. – Старуха снова боязливо оглянулась на соседский участок. – Какие-то там дела странные творятся. Детей не видно, не слышно, если только в доме они правда находятся. Приют этот, конечно, частный, берут совсем маленьких, грудничков, в общем. Куда потом девают – непонятно. Но берут, это точно. Некоторых на машине привозят, и окна темные, ничего не разглядеть. А которые мамаши сами приходят и детей приносят. Только какие они мамаши, раз собственную кровиночку в чужие руки отдают…
– Ну, разные у людей бывают обстоятельства…
– Так-то оно так, но все же не каждая решится на такое… И вот я тебе скажу, – старуха пригнулась ниже и заговорила шепотом, – видно, совесть-то у девок есть все же, потому как не открыто они от детей отказываются, а тайно.
– Как это – тайно?
– А вот как раньше, в старые времена, было – родила девка, да и подбросила ребеночка богобоязненным людям под ворота. Может, которые и возьмут сироту, а нет – так пристроят в приют. Она-то так от стыда делала, опять же замуж никто не возьмет порченую-то. Ну, сейчас порядки другие, как говорят: стыд не дым – глаза не выест. Но и то некоторые стыдятся открыто от детей отказываться в пользу государства. Знакомые узнают, то-се… И эти… – снова мотнула она головой в сторону соседнего дома, который стоял за глухими воротами, и даже ни одно окошко не было приоткрыто на малюсенькую щелочку, – так устроили, чтобы все тайно было.