Как и прежде, в руках у нее ничего не было, кроме маленькой черной сумки.
Дверца черного автомобиля захлопнулась, и он умчался в темноту.
– Где же ребенок? – прошептал Фатхулла, проводив машину взглядом.
– Не знаю. От Ревшана ничего нового?
– Ничего. Из того дома больше никто не выходил.
– Что ж, нам нужно следить за этой женщиной! – решительно проговорила Ксения. – Рано или поздно она приведет нас к ребенку! Можешь не сомневаться!
Изольда Михайловна вошла в ворота парка и пошла по широкой гравийной дороге. В парке было темно и безлюдно, но она шла уверенно и безбоязненно, как будто у себя дома – наверняка бывала здесь прежде, и не один раз.
– Идем за ней! – скомандовала Ксения и последовала за Изольдой.
С наступлением темноты заметно похолодало, и Ксения порадовалась, что надела теплую куртку.
На всякий случай они разделились – Ксения шла по траве справа от дорожки, Фатхулла – слева. Они не переговаривались, но время от времени переглядывались, чтобы убедиться, что с напарником все в порядке. Впрочем, они видели в темноте только смутные, едва различимые силуэты друг друга.
Так прошло минут десять. Дорожка свернула, и впереди из темноты выступило какое-то высокое строение, еще более темное, чем окружающая тьма. Строение было увенчано остроконечным шпилем.
Подойдя ближе, Ксения поняла, что это каменная готическая часовня. Темная и безмолвная. И именно к ней направлялась Изольда Михайловна.
Вот она подошла к дверям часовни… вот вошла внутрь…
Изнутри донесся негромкий скрежет – и все затихло.
Ксения подбежала к входу часовни, осторожно заглянула внутрь.
Из часовни тянуло мертвым каменным холодом – там было еще холоднее, чем на улице.
Внутри было совершенно темно и не раздавалось ни звука.
– Куда она пропала? – прошептал рядом возникший из темноты Фатхулла.
– Не знаю, – честно призналась Ксения.
Она шагнула в часовню, включила телефон в режим фонаря и посветила во все стороны.
В часовне не было ни души – лишь несколько мраморных плит на полу да смятая упаковка чипсов в углу.
– Что она – сквозь землю провалилась?
– Она колдунья… ведьма… – пробормотал Фатхулла безжизненным голосом. – Она могла провалиться сквозь землю… Где же мальчик? Брат этого не переживет…
– Подожди, отчаиваться рано!
Ксения обошла часовню, посветив во все углы, потом вышла на улицу и обогнула здание, светя перед собой фонариком.
Позади часовни она заметила на траве сбившихся в кучку голубей. Они сидели, прижавшись друг к другу, чтобы согреться, и забеспокоились, когда на них упал луч света.
– Что это они здесь собрались? – пробормотала Ксения, ни к кому, собственно, не обращаясь.
Но Фатхулла решил, что вопрос обращен к нему, и проговорил со знанием дела:
– Голубь – он сидит, где тепло… на люке сидит, где вода горячая…
– Где тепло… – машинально повторила Ксения. – На люке…
Вдруг она шагнула к голубям и взмахнула руками.
Испуганные птицы взлетели, возмущенно хлопая крыльями, а Ксения остановилась там, где они только что сидели.
В траве был круглый, проржавевший люк.
– Помоги открыть! – бросила она Фатхулле.
Тот наклонился, нашарил ручку-кольцо, потянул на себя – и с трудом открыл люк.
Вниз, в непроглядную темноту, уходили ступени заржавленной железной лестницы.
– Они ведут в сторону часовни! – проговорила Ксения и поставила ногу на первую ступеньку. – Пойдем туда!
– Под землю? – опасливо проговорил Фатхулла.
– Ну да – та ведьма провалилась под землю, значит, и нам туда же! Ты ведь хочешь найти своего племянника?
– Хочу, хочу, очень хочу!
– Ну, так пошли…
Ксения начала спускаться, светя перед собой фонариком, Фатхулла последовал за ней, что-то бормоча под нос.
– Что ты там говоришь?
– Я говорю, что та ведьма сюда не ходила. Она в часовне пропала. Зачем мы сюда идем?
– Она ушла под землю, так? Больше ей было просто некуда деваться. Значит, там есть какой-то вход, который мы не нашли. А этот ход идет в ту же сторону.
Вскоре лестница оборвалась, вперед, в темноту, вел узкий коридор с полукруглым сводом, облицованным красным кирпичом. Ксения прошла по этому коридору еще немного. Фатхулла брел позади нее, что-то недовольно бормоча под нос.
Вдруг в темноте перед ними проступило пятно света, послышались какие-то голоса.
Ксения обернулась к своему спутнику и жестом показала, чтобы он не издавал ни звука.
Пройдя еще немного вперед, они оказались перед кирпичной стеной, в которой было проделано небольшое отверстие – один кирпич из стены был вынут. Через это-то отверстие и пробивался колеблющийся багровый свет, через него проникали приглушенные звуки.
Ксения прильнула к отверстию и увидела за стеной большое помещение, что-то вроде пещеры с круглым сводом. По стенам этой пещеры пылали факелы, в центре возвышался алтарь из черного камня, рядом с этим алтарем стояла скульптура – бронзовый бык с низко опущенными рогами.
Приглядевшись к этому быку, Ксения с удивлением увидела, что у него шесть ног.
Вокруг алтаря и бронзовой статуи толпились люди, их было, наверное, человек тридцать-сорок, мужчины и женщины разного возраста, однако было в них некоторое сходство – все они были смуглыми и черноволосыми, с темными выразительными глазами. Это сходство усиливалось благодаря одинаковой одежде – все присутствующие были облачены в длинные черные плащи, спадающие тяжелыми складками.
Один из этих людей показался Ксении знакомым. Приглядевшись, она узнала Шалву Уриэльевича Мера.
Ну, ясное дело, где ему еще и быть-то…
Все эти люди негромко переговаривались и словно чего-то ждали.
– Что еще за спектакль? – пробормотала Ксения. – Ишь, как разоделись…
Вдруг Шалва Мер вышел вперед и ударил в большой медный гонг, стоявший на треножнике рядом с алтарем. Гулкий звук заполнил пещеру. Все присутствующие замолчали, повернувшись к алтарю.
Шалва Мер дождался, пока звук гонга затихнет, и проговорил красивым звучным голосом:
– Братья мои! Сестры мои! Потомки и наследники Черноголовых, благородных жителей древнего Шумера! Вы знаете, что сегодня – особенный день. Сегодня наша сестра Иза представит нам царевича. В этом ребенке воплотились силы и способности нашего древнего народа. Звезды указали на него, как на нашего обетованного царя, на того, кто вернет нам нашу древнюю славу. Ведь это мы принесли диким народам земли колесо и плуг, гончарный круг и письменность. Это мы научили людей земледелию и ирригации.
Неблагодарные народы забыли об этом, забыли обо всем, чем обязаны нам. Но мы напомним им об этом, вернем нашу былую славу – благодаря воле великого бога Энлиля и славе нашего царевича! Братья мои! Сестры мои! Восславим Энлиля!
«Ага, вот кто такой Энлиль… какой-то древний шумерский бог. А эти, значит, ему молятся… Через столько лет… ну, дурдом полный…»
Мер запел на каком-то незнакомом языке, и остальные подхватили эту песню – или, скорее, молитву.
Черноголовые пели – и сами подпадали под действие этой молитвы.
Мелодия была странная – медленная и тягучая, как мед, завораживающая, гипнотическая. В ней была какая-то древняя, позабытая сила, древняя власть. Даже Ксения почувствовала, как эта молитва затягивает ее в свой темный водоворот.
Перед ее глазами возникло удивительное видение – молодая земля, населенная полудикими народами, и разбросанные там и сям первые города…
Ксения встряхнула головой, сбросила липкую паутину транса.
Скосив глаза на Фатхуллу, Ксения увидела, что еще немного – и он впадет в гипнотическое оцепенение. Он смотрел перед собой невидящими глазами и бормотал что-то на своем языке.
– Очнись! – окликнула она своего спутника. – Ты не забыл, зачем мы сюда пришли? Мы должны вернуть твоего племянника, сына Ревшана!
Фатхулла вздрогнул и очнулся. Глаза его заблестели.
– Я не забыл! – воскликнул он. – Но где он? Где ребенок?
– Скоро он должен появиться.
Шалва Мер снова ударил в гонг – и молитва оборвалась.
– Сестра Иза идет, – воскликнул Мер, – я слышу ее шаги!
Действительно, в дальнем конце пещеры послышались приближающиеся шаги, и появилась Изольда Михайловна. Впрочем, сейчас ее трудно было узнать.
Изольда была облачена в такой же, как у остальных, черный плащ, черные волосы покрывала кружевная накидка, худое, костистое лицо хищной птицы казалось теперь значительным и властным.
– Приветствую тебя, сестра Иза! – проговорил Мер, но в голосе его прозвучал вопрос. И он тут же этот вопрос озвучил: – Где же наш обетованный царевич? Где божественный ребенок, которого братья и сестры доверили твоему попечению?
– За мной следили! – ответила Изольда своим резким, каркающим голосом.
– Но наш священный ритуал… он должен быть совершен сегодня в полночь! Звезды выстроились единственным необходимым образом! Мы не можем пропустить этот момент!
– Не беспокойся, брат! Я все предусмотрела, и надежный человек заранее вынес царевича из дома. Скоро его принесут в наше святилище. До начала ритуала еще есть время.
– Ты слышал? – прошептала Ксения, повернувшись к Фатхулле. – Ребенка заранее вынесли из дома! А ты говорил, что никто не выходил! Что ты никого не видел!
– Клянусь – не видел! – воскликнул Фатхулла. – Матерью клянусь – не видел!
– Тс-с! – Ксения прижала палец к губам и снова прислушалась к разговору в подземном святилище.
– Его должны принести с минуты на минуту, – проговорила Изольда. – Брат, подождем еще немного!
Прошла минута, другая.
– Нет, ну эти совсем рехнулись. Украли ребенка у матери, объявили его царевичем, да им всем место если не в тюрьме, то в психушке, это точно! – возмущалась Ксения.
– Как же так… – пробормотал Фатхулла. – Как же я его пропустил? Я же весь день следил за домом…
– Да не думай сейчас об этом!
– Нет, ну как же так… я ведь глаз с дома не спускал… как же я пропустил…