?
— Звучит совсем как «ассасины».
— Именно! Вы правы. Улица ассасинов.
— Боже! — Я, встревожившись, подняла взгляд. — У ассасинов есть в Венеции своя улица?
— Конечно. А как еще их найти, если они вам понадобятся!
Я посмотрела на Лео, не понимая, не шутит ли он. Но вид у него был вполне серьезный.
— Но ведь не в наши дни, конечно? — Я вгляделась в тихую улочку: облупившиеся ставни закрыты, чтобы не пускать в дома зной, на крылечках сидят вездесущие голуби.
Он чуть пожал плечами.
— А что полиция?
— Я уверен, что и ей время от времени требуются ассасины.
— По-моему, вы просто водите меня за нос, Лео, — засмеялась я.
— Вовсе нет! Я и пальцем не дотронулся до вашего очаровательного носика, хотя мне и очень хотелось бы.
— Нет, я имела в виду… Это просто одно…
— Я знаю. Такое английское выраженьице. Вы знаете, что у вас совершенно сумасшедший язык? Отныне мы должны говорить только по-итальянски.
— Сейчас с итальянским у меня получше, — признала я. — За едой мне приходится беседовать, с квартирной хозяйкой, ну и, конечно, в академии тоже все время.
— А хозяйка говорит на чистом итальянском или на венецианском? Не хочу, чтобы вы научились плохому.
— Она родом из Турина, так что, по мне, она говорит на итальянском.
— Это хорошо. — Он снова встал. — Ладно, оставлю вас с вашими набросками. Я должен вернуться к работе, у нас сейчас большой проект. Лично Муссолини заказал у отца Бьянки суда, а наша задача — снабжать армию. Поставлять ей все необходимое по Средиземному морю.
— Для войны?
Он кивнул.
— Отец и тесть, кажется, без всяких колебаний готовы извлекать выгоду из таких вещей.
— А вы?
— Скажем так, я крепко подумаю, прежде чем согласиться. — Он пошел было прочь, но потом снова обернулся ко мне. — Придете в воскресенье посмотреть, как я гребу?
— Где?
— Во время большого праздника будет регата. Вы не знали?
Я покачала головой.
— Это одно из наших главных событий года, праздник Реденторе, спасителя. Его начали отмечать после того, как в шестнадцатом веке город был спасен от чумы. Днем устраивают всевозможные соревнования по гребле, и мне придется участвовать, хотя, боюсь, я не преуспею. Меня записал кузен, мы будем с ним вдвоем в одном экипаже. Он моложе и более ловкий в этом деле. А потом все пойдут по мосту к мессе в церковь Реденторе, и…
— А где она находится? — спросила я, потому что, хотя теперь уже знала много церквей, про эту слышала впервые.
— На Джудекке.
Я нахмурилась, пытаясь сообразить, что к чему.
— Но это же остров. Там нет моста.
— В воскресенье будет. — Вид у Лео стал очень довольный, он явно был рад меня удивить. — Его составят из барж, и люди пойдут к мессе прямо из Дзаттере, а потом будут устраивать пикники со своими родственниками и смотреть фейерверки. Вы должны сходить. Вам понравится.
— У меня нет родственников, чтобы устроить с ними пикник, — напомнила я ему.
— Позовите своих новых друзей из академии. Им тоже понравится.
— Предложу им, — согласилась я. — И посмотреть соревнования по гребле уж точно приду. И на фейерверки тоже останусь. Я их очень люблю.
— Я тоже. Раз вы собираетесь за меня болеть, буду грести изо всех сил. — Он послал мне воздушный поцелуй и поспешил прочь, а я осталась — взволнованная, встревоженная и вновь поставленная в тупик.
Мне очень нравилось беседовать с Лео. Мы разговаривали с ним так непринужденно, словно и не расставались. Шутили, смеялись. И все-таки это как-то неправильно. Ну с чего я решила, что приехать сюда — хорошая идея?
На следующий день, когда я пришла домой, квартирная хозяйка встретила меня подозрительным взглядом.
— Кто-то принес вам цветы, — сказала она, указывая на завернутый в бумагу и перевязанный белой ленточкой букет, лежавший на столе в прихожей.
— Правда? Как мило! — Я понятия не имела, кто бы это мог быть. — А записка там есть?
— Я так понимаю, да, — проговорила синьора Мартинелли, и у меня создалось впечатление, что она уже нашла записку и прочла ее.
Я подошла, взяла букет и вдохнула сладкий аромат роз. Хозяйка была права, среди цветов оказалась записочка. Я развернула ее.
Вот видите, узнать, где вы живете, было легко. В этом городе все друг друга знают. Достаточно было спросить про женщину из Турина!
Подписи не оказалось, что меня порадовало. Я слегка улыбнулась хозяйке.
— У вас найдется ваза? Можно поставить их на кухонный стол и вместе наслаждаться их красотой.
— И от кого же такой букет? У вас есть поклонник?
— Нет-нет, это просто друг.
Она кивнула и бросила будто невзначай:
— Мне сказали, что на нашей улице видели младшего Да Росси. — Мое лицо вспыхнуло, подтвердив ее подозрения. — Не советую вам связываться с этой семьей. И о жене этого парня я всякое слышала. Ее папаша связан с мафиози, если вы понимаете, о чем я. Он не будет церемониться с теми, кто… — Она не закончила фразу, но я поняла, что имеется в виду: «с теми, кто перейдет дорогу его дочери».
— Это просто друг детства, — заявила я, — и все.
— Вот пусть им и остается.
— Не волнуйтесь, синьора, у меня и в мыслях ничего другого нет, — сказала я, взяла цветы и отнесла их в кухню.
Глава 22
Каролина. 2001 год
На следующее утро Каролина отправилась в унаследованную квартиру. Она решила пока не выписываться из пансиона, просто на случай, если квартира непригодна для жилья. Поднимаясь по лестнице и открывая дверь в тайный приют двоюродной бабушки, Каролина слышала стук молотка и отдаленные голоса, но Лука ей не попался. Солнце светило ярко, и перед ней открылся впечатляющий вид на лагуну. Она простояла перед окном несколько долгих минут, прежде чем начать исследование остальных комнат. С одной стороны обнаружилась кухонька с кастрюлями и сковородками, на сушилке у раковины стояли две чашки и тарелки. С другой стороны в дверном проеме виднелась ванная, а за ней — спальня. На кровати все еще лежали простыни, но, судя по следам, постель уже давно облюбовали мыши.
— Нужна будет новая кровать, — сказала себе Каролина.
Потом она открыла шкафы и обнаружила, что там полно лежащей в беспорядке мятой одежды. Это само по себе было странно, ведь двоюродная бабушка всегда поражала педантичной аккуратностью. Еще более странным казалось то, что бабушка Летти, уезжая, не забрала свои вещи. Все тут выглядело так, словно она просто вышла, собираясь вернуться. Потом Каролина в изумлении застыла, потому что среди женских вещей обнаружились еще и детские: девчоночий джемперок, юбочка, пара носков. Ну кто же, скажите на милость, делил квартиру с бабушкой Летти? Может быть, пожилая синьора Да Росси прольет на это свет.
Каролина подняла голову, услышав на лестнице шаги. Потом раздался стук в дверь, и вошел Лука. Он тяжело дышал.
— Просто восхождение какое-то, — сказал он. — Вы здорово накачаетесь, если будете тут жить.
— Я не собираюсь здесь жить, — возразила Каролина, — моя жизнь в Англии. Но мне бы хотелось приезжать сюда в отпуск. А на лето, может, буду сдавать.
— Поздравляю вас, — проговорил Лука. — Я переговорил с нашим адвокатом и старшими менеджерами, они не меньше меня озадачены тем, что кто-то из компании сдал часть нашей собственности. Но город объявил сделку действительной, так что мне больше нечего сказать. — Он подошел к окну. — У вас один из лучших видов в городе.
— Да, знаю, — согласилась она. — Я только начала осматриваться, и так странно… Бабушка как будто собиралась вернуться сюда и поэтому все оставила. Посмотрите, вон чашки у раковины стоят. Даже баночка с чаем есть. А в шкафах в спальне полно ее вещей, и еще там детская одежда.
— У вашей двоюродной бабушки были дети?
— Нет! — невольно засмеялась Каролина. — Она была настоящей старой девой, ужасно благопристойной, никогда не выходила замуж. А одежда подошла бы девочке-подростку. У нас в семье никого подходящего по возрасту нет.
— Есть еще одна странность, — сказал Лука. — Документ датирован тридцать девятым годом, когда Англия уже воевала. Почему ваша бабушка не вернулась домой? Италия подписала с Германией пакт о ненападении и летом должна была вступить в войну. Ваша родственница должна была понимать, что будет в опасности, если останется.
— Может, это и есть объяснение, — предположила Каролина. — Ей пришлось уезжать в спешке, когда за ней пришли власти. Тогда-то она, наверно, и сбежала в Швейцарию. Бабуля рассказывала, что ее сестра провела там войну и помогала детям-беженцам.
— Тогда, возможно, это объясняет вторую загадку, — ответил Лука. — Наверно, девочка как раз была из этих детей.
— Надеюсь, ваша бабушка что-нибудь вспомнит.
— Ах да, я же пришел сказать, что мы можем сегодня ее навестить, но гарантий, что голова у нее будет ясной, конечно, нет. Иногда с ней все в порядке, а иногда ее уносит в другие миры.
— Можно попытаться, — сказала Каролина. — Если у вас найдется время.
Он пожал плечами.
— Эти ленивые задницы внизу возятся с ремонтом дольше, чем мне хотелось бы, так что я совершенно свободен. Вы хотите идти прямо сейчас, или вначале все тут получше разведаете?
— Лучше пойти сразу, — решила она. — Я собираюсь переехать сюда, как только раздобуду новую кровать. В старой, похоже, мыши пригрелись.
Лука оглянулся по сторонам.
— Удивительно, что все остальное в порядке, ведь столько лет прошло. Кстати, сколько? Шестьдесят? Почему тогда тут так мало паутины? И пыли? Такое впечатление, что она съехала неделю назад… если не считать мышей. — И он засмеялся.
— Замок спящей красавицы, — пробормотала Каролина.
— А ваша двоюродная бабушка была красавицей?
Каролина улыбнулась.
— Я знала ее только старушкой. Как я уже сказала, она всегда была ужасно чопорной. Никакой суеты, никаких излишеств. Но бабуля говорила, что в молодости у нее были чудесные рыжевато-каштановые волосы.