Во время церемонии рука Анны в моей руке ощутимо подрагивала, а когда мы обменялись кольцами, у неё оказалось серебряное, а у меня золотое, которые достал из мешочка на поясе, весьма предусмотрительный сеньор Франческо. После обручения, невесту у меня моментально забрали, но ради соблюдения приличий они остались на пиру, принимать поздравления от гостей.
— Витале, сеньор Франческо, можно вас на пару слов? — из-за колонны появился дядя Джованни, который прибыл только вчера с каким-то поручением от отца к дожу.
— Конечно сеньор Джованни, к вашим услугам, — он склонил голову, ну а моего согласия спросили чисто номинально, так что пришлось просто пойти за ними вслед. А привёл он нас к кардиналу и огромному, вооружённому до зубов и закованному в железо мужчине.
— Ганс, капитан моей охраны, — представил его кардинал, обращаясь к моему дяде, — слушаем вас сеньор Джованни.
— Вам предстоит весьма долгий путь в Рим ваше Высокопреосвященство, — тот лишь мельком глянул на немца, — и дороги не безопасны.
— Истинно так, — священник перекрестился и поцеловал крест на ручных чётках, — даже нам, слугам Господа приходится нанимать охрану.
— Поэтому я предлагаю вам отправиться морем, — предложил дядя, — я неоднократно путешествовал как по суше, так и морем, каждый раз убеждаясь, что хоть он и займёт чуть больше времени, чем сухопутный путь, но зато более безопасен, удобен и прост, тем более для такого почтенного возраста как ваш, кардинал. Не нужно будет искать перекладных лошадей, таверны и прочее. Вы садитесь здесь, и высаживаетесь уже рядом с Римом.
Кардинал покачал головой.
— Корабль — это прекрасно сеньор Джованни спору нет, но Святая церковь не настолько богата, чтобы нанять его.
— А кто говорит про деньги? — удивился тот, — у нас сейчас нет свободных кораблей, а вот у сеньора Франческо насколько я знаю, готовится караван в Египет. Нам нужна всего одна, быстроходная галера, взамен мы готовы возместить ему стоимость фрахта экипажа. Так поделим расходы пополам и обеспечим безопасность нашего общего родственника и кардинала.
Взгляды перевелись на главу дома Бадоэр, который задумался, видимо прикидывая текущие расклады.
— Я не против, — кивнул он головой, — завтра тогда жду вас у себя, обсудим детали.
— Вы ведь теперь не против задержаться у нас ещё на пару дней ваше Высокопреосвященство? — дядя обратился к кардиналу, — ваше путешествие станет более комфортным и безопасным, нет нужны завтра трогаться в путь.
— Обязательно упомяну об этом при встрече с Папой, — тот поцеловал крест, — забота о простом священнике со стороны домов Бадоэр и Дандоло, весьма приятна.
— Ну что вы ваше Высокопреосвященство, — оба взрослых ему поклонились, — это честь для нас.
Обговорив мелочи, сеньор Франческо попрощался с нами и уехал с Анной к себе, вскоре и кардинал отправился отдыхать, а потому маленькая пирушка почти сразу свернулась и гости стали разъезжаться, а я было сначала отправился к себе, но острым слухом услышал разговоры родных, поэтому едва видимой тенью скользнул в нужную комнату, где у меня было облюбовано место для подслушивания.
— Морской путь Джованни? — застал я, не самое начало разговора.
— Энрико отправил меня с миссией к Папе, так что я отправляюсь с ними.
— А затем? — мама была серьёзна.
— Затем мы отправимся в Акру.
— Что? К арабам? Зачем? — возмутилась она.
— Дела у Третьего крестового похода идут не лучшим образом Контесса, — спокойно ответил дядя, — Ричард и Филипп окончательно рассорились, последний убыл домой, а Ричард вместо Иерусалима, мечется по пустыне, в поисках личной поживы, забыв ради чего они туда прибыли.
— Что его остановило пойти к гробу Господню? — удивилась мама.
— Ему нужен лес, для строительства осадных орудий и сооружений, а привести его можем либо мы, либо проклятые генуэзцы и пизане.
— И ты поэтому попросил готовый корабль у Бадоэр, чтобы самому быстрее добраться до Папы и получить у него разрешение на поставки крестовому походу?
— Это был самый разумный вариант Контесса. Ричард не любит нас, отдавая предпочтение генуэзцам, но от приказа Папы просто так не отмахнётся.
— Как же ты уговоришь Папу? — удивилась она.
Дядя усмехнулся.
— У нас с Энрико есть, что ему предложить, поверь мне.
— Мне не очень нравится, что вы втягиваете в свои интриги Витале, но если такова воля мужа, то я смиряюсь.
— Поверь, он будет просто на седьмом небе от счастья от этого путешествия, зная его любознательность, мне кажется это будет лучшим его приключением.
Я тихо отошёл от стены и отправился к себе, раздумывая над услышанным.
— «Не могу с вами не согласиться дядя, — я и правда был теперь в предвкушении, — если всё будет как он сказал, у меня может выпасть возможность посмотреть на самого Ричарда Львиное Сердце!».
Обычно оперативники Хронопатруля мало обращают внимание на время, где им предстоит работать, главная задача прийти и выполнить задачу, но у меня-то сейчас была совершенно другая ситуация. Не было известно, когда меня вызволят из этого времени, так что я просто самосовершенствовался и развивался, чтобы не зря прожить свою жизнь и жизнь того парня, тело которого я занял. Можно было конечно уподобиться моим братьям, которые кроме весёлых пирушек со своими друзьями и женщинами вольного поведения ничем больше не занимались, но это точно был не мой путь. Оказаться в самой гуще исторических событий этого времени, что может быть круче для человека, с детства мечтавшего работать в Хронопатруле?
Бросив весь караван слуг с кучей сундуков, которые они несли на борт корабля, я побежал первым по сброшенным мне сходням на палубу. Глаза горели восторгом, а тело подростка и разум взрослого, щедро снабжённые коктейлем гормонов от симбионта по такому случаю, изливались радостью. Венецианская галера! Косые латинские паруса, по два ряда огромных вёсел с обоих сторон бортов и косые взгляды моряков, которые занимались своими делами, пока осуществлялась погрузка наших личных вещей. Всего двадцать сундуков мы взяли с собой, не считая вещей его свиты и нашей охраны, которая также была нанята ради этого случая. Скромные и небольшие три запылённых сундука кардинала, сиротливо смотрелись на фоне наших огромных монстров, закрытых на большие висячие замки. Я этим вообще не занимался, всем распоряжалась мама, она же отправила со мной Эрнесту, чтобы та заботилась о моём быте как в дороге, так и в Риме. Её собственные дети остались под присмотром второй кормилицы.
Первым неприятным открытием на корабле стало то, что большинство команды говорила на непонятном мне языке, нет, смысл многих слов я улавливал, но вот понять, что они говорят нет. Я, думающий о себе, как о великом полиглоте, стыдливо поинтересовался у дяди.
— А на каком языке они говорят?
— По большей части флорентинцы, есть из Пизы и Генуи. Часть наших.
Мой мир стал медленно рушиться, если вначале я думал, что для общения с множеством людей в этом веке нужно будет изучить лишь несколько основных языков, то теперь внезапно оказывалось, что даже внутри одного небольшого региона, диалекты основанные на одной и той же латыни были абсолютно разными! Данное обстоятельство ненадолго погрузило меня в уныние. Правда тут же оказалось, что поднявшийся на борт кардинал, прекрасно говорит и понимает все четыре услышанных мной диалекта. Мой взгляд, направленный на него стал слишком уж заинтересованным, так что священнослужитель, благословив команду, которая выстроилась его встретить у борта, направился на корму судна, где для него и всех высокопоставленных пассажиров было подготовлено единственное крытое место на корабле. Я уже успел там побывать, заметив, что места хватит только для меня, дяди и кардинала. Все стальные сопровождающие будут ютиться в двух шатрах которые расположили на носу судна.
Проводив задумчивым взглядом Альбино, я отправился смотреть, как готовят корабль к отплытию, подмечая всё, что меня интересовало. Симбионт поглощал всё, раскладывая информацию так, чтобы я мог потом её спокойно обдумать и проанализировать.
— Ваше Высокопреосвященство, — капитан, оглядываясь по сторонам, воровато протянул кардиналу блюдо с целой тушкой жаренной курицы, — умоляю вас, заберите от меня это маленькое исчадие ада.
— Сын мой, не богохульствуй! — строго ответил тот, но птицу взял. На судне, с едой было всё в порядке, но уж больно однообразной она была во время путешествия, так что целиком жаренных уток или куриц подавали к столу редко и тем ценнее была «взятка» от капитана, которого кардинал прекрасно понимал. Сам пострадал в первую же неделю плавания, когда ребёнок, которого он сопровождал, подошёл с вопросом:
— Сколько языков и диалектов знает такой великий человек, как кардинал Альбино? Священнослужитель тяжело вздохнул, вспоминая свой ответ. Что стоило немного слукавить и не говорить всю правду? Ведь Бог не наказал бы своего верного раба за это маленькое прегрешение? Поскольку честный ответ повлёк за собой бессонные ночи и нескончаемо длинные вечера, когда маленький дьявол не хуже палача вытягивал из него всё, что знал кардинал. Обучаясь с такой стремительной скоростью, что Альбино стал понимать, что заинтересовало Папу в этом отпрыске венецианского купеческого дома. Причём никакие слова или угрозы не могли на него повлиять, тот выполнял накладываемые на него епитимии с той же ужасающей скоростью, что и учебные задачи, накидываясь на него с новыми силами изголодавшегося волка. Кардинал в конце концов смирился, подумав, что это испытание крепости его духа, посланное Господом и постарался сделать так, чтобы ребёнок быстрее от него отстал, а потому дал ему всё, что тот хотел. Это и правда оказалось правильным решением. Заговорив на четырёх диалектах, тот ушёл мучать матросов и капитана, узнавая о корабле и мореплавании, оставив наконец кардинала в покое.
И вот когда Альбино уже думал, что спокойствие наконец наступило, к нему потекли ручейки людей, которые умоляли его успокоить разбушевавшегося малыша, который казалось был везде. Каждую секунду любой мог вздрогнуть о раздавшегося за спиной вопроса, и вежливой улыбки прилипчивого ребёнка. Тот познавая новое для себя дело и замучил всех вопросами так, что капитан готов был сам выпрыгнуть за борт, лишь бы не видеть рядом с собой третьего сына семьи Дандоло. Причём его родной дядя, которому сначала пытались жаловаться на племянника,