Неделя ушла у меня на изготовление фальсификатов, но зато вышли они на загляденье. Благодаря симбионту, который помог мне так приближать структуру ткани свитков, что я видел почти все волокна, мне удалось сначала забелить старые чернила с нужных букв, а затем срезав до безумия тонко отточенной бритвой нужные буквы с других документов, написанных этой же рукой, я посадил их на микро долю капли клея, так что после сушки, и небольшого общего загрязнения самих документов, невозможно было простым взглядом отличить мои подделки от подлинных исторических документов.
Ну и естественно, когда я поправился и вернулся к работе, сначала один послушник, а затем второй и третий быстро нашли нужные нам документы. Вручая их при всех Джакомбо, я подчеркнул роль тех, кто их обнаружил, попросив их наградить. Он заверил, что все участники этого по истине исторического события получат достойную награду и засобирался уходить, чтобы показать «найденные» документы Папе.
Я проводил его в коридор, и прошептал, едва слышно.
— Сказали бы сразу, не пришлось бы мне тут целый месяц торчать.
— Ты что-то сказал, сын мой? — он повернулся ко мне с совершенно непонимающим выражения лица.
— Да. Говорю соринка в глаз попала, — я поняв, что в эту игру будут играть до конца, яростно потёр глаз.
— Промой освящённой водой, — он меня перекрестил, — и старайся меньше работать в подвалах.
— Угу, всенепременно святой отец, вот сразу и последую вашему совету, — я повернулся и отправился обратно в зал, где сказал всем заканчивать работу без меня, а по утру я приду и проверю.
Папа, увидев своё доверенное лицо, которое зашло в зал собранной коллегии и встал за его левым плечом, постарался быстрее закончить дела, сообщив о перерыве в заседании.
Когда они остались одни, он повернулся к кардиналу.
— Ну?
— Не знаю, что и думать, ваше Святейшество, — кардинал протянул ему три документа, — если бы не сам доставал свитки из другого архива и не перенёс их в этот зал, никогда бы не понял, что они поддельные.
Папа удивлённо взял листы. Прочитал. Нахмурился. Встал и подойдя к окну, посмотрел на свет.
— Но как Луиджи? Как он это сделал?
— Не имею ни малейшего понятия ваше Святейшество, а посвящать парня в детали и разговаривать, вы мне запретили сами. Неделю назад он догадался о настоящей причине его вызова сюда, заперся у себя в доме и вот сегодня пожалуйста, три разных послушника независимо друг от друга нашли все три свитка, одной истории.
— Хорошо, я подумаю Луиджи, а их отправь сам знаешь куда, — Папа вернул документы своему поверенному, — мне нужно хорошо подумать.
— Да, Святейший отец, не буду вам больше мешать, — поклонился кардинал и вышел из зала, оставив Папу в глубокой задумчивости.
Сидя за ужином, я толкнул рукой насупленного дядю, который не смотря на потраченные деньги так и не смог добиться личного разговора с Папой, что конечно вводило его в полное уныние от неудачной миссии.
— Дядя, спорим на тысячу шиллингов, что вас не позднее конца этой недели пригласят во дворец?
— С чего ты это решил, маленький дьяволёнок? — он поднял взгляд от своей миски с похлёбкой из которой лениво вытаскивал куски тушёной говядины, — меня месяц мурыжат, не дают даже за ворота пройти.
— Спорим? — я протянул руку и он пожав плечами, пожал её.
— Господин! Господин! — по лестнице застучали сапоги и в дверь ворвался один из дворян его свиты, — там гонец!
— Молчать! Сначала разбей руки! — остановил его я, не давая дальше и слова сказать.
Взрослый парень подошёл, разбил наш спор и только после этого продолжил.
— Вас приглашают во дворец. Папа дал согласие на личную встречу!
Глаза проспорившего взрослого полезли на лоб, а я с видом независимого эксперта по подделке документов исторического значения, скромно продолжил ковыряется в тарелке.
— Чтобы я ещё раз, с тобой о чём-то поспорил! — дядя зло на меня посмотрел, но время видимо поджимало, поскольку он бросился одеваться и бежать на назначенную встречу.
Когда в доме, кроме десятка охранников никого не осталось, поскольку родственник забрал с собой всю свиту, к нам прибыл ещё один гость, но в этот раз уже ко мне.
— Добрый вечер ваше Высокопреосвященство, — встав из-за стола я поклонился кардиналу Альбино, — отужинаете со мной?
Старик поздоровался и с благодарностью принял приглашение. Слуги быстро поменяли приборы и тарелки и он накладывая себе скромные кусочки, больше налегал на фрукты.
— Мы одни? — внезапно спросил он, и я поднявшись, проверил, чтобы никого не было за дверью и вернувшись, тихо сказал:
— Я бы конечно предпочёл разговаривать в более уединённом месте, но если не будем говорить много тайн, то можем и тут поговорить.
— Вашими усилиями по разбору библиотеки остались весьма довольны, — он не моргнул и глазом, — и интересуются вашими дальнейшими планами.
— Судя по тому, куда так своевременно позвали моего родственника, — я потыкал вилкой в сторону папского дворца, — поеду с ним к Ричарду I. Корабль-то, у нас один на двоих.
— Тогда вас не затруднило бы оценить текущую там обстановку и передать одно из этих писем архиепископу Убальдо Ланфранки, — кардинал вытащил из недр своей красной мантии два тонких свинцовых тубуса, запечатанных с обоих сторон знакомой мне папской печатью.
— Одно из? — я поднял бровь.
— Да, если Ричард I захватит Иерусалим, то вам надобно будет отдать архиепископу вот это, с красной тесьмой на печати, а если дело третьего крестового похода будет склоняться к заключению мира с арабами, тогда вот это с синей тесьмой. Запомните?
— Ваше Высокопреосвященство, — я с обидой посмотрел на него, — а можно вопрос? Почему это не поручить взрослому? Или даже моему дядя например?
Кардинал в упор посмотрел на меня, глаза на мгновение стали словно два стальных наконечника арбалета.
— Ты направляешься в нужную сторону, выделять отдельно для этого никого не нужно. Нести расходы тоже. К тому же к тебе есть определённый уровень доверия, но что ещё более важно, из твоего поведения мы сделали вывод, что ты добрый христианин, который поставит интересы веры, выше сиюминутных торговых интересов своей семьи, что никогда бы не сделал твой дядя или отец. Или мы ошиблись в правильной оценке?
У меня изо рта едва не вырвалось грязное ругательство, подслушанное у матросов. После таких слов кардинала, мне можно было сказать только один ответ, если я конечно не хотел, поссориться со Святым Престолом. Подобной идиотией я не страдал.
— Нет, конечно же нет, кардинал Альбино, — я быстро замотал головой, чтобы он не подумал и о тени сомнений в подобных предположений, — я такой же добрый христианин, как и моя матушка.
Он по доброму мне улыбнулся, впервые за этот вечер.
Мы спокойно доели, я не просил себе ничего, за в общем-то хорошо проведённую работу, считая, что если о моей помощи сильные мира сего внезапно позабудут, я их следующий раз просто вежливо пошлю так далеко, что они дорогу к моему дому больше не найдут. Бесплатно пахать на церковь я точно не собирался.
Вежливо попрощавшись с кардиналом, я проводил его до самой двери. Так ничего и не попросив для себя. Внезапно он обернулся, подошёл ближе и протянул мне руку. Я, думая, что он хочет меня благословить, опустился на одно колено. Но внезапно, вместо руки, мне незаметно для окружающих вложили в ладонь серебряный перстень с небольшим чёрным камнем, углублённым в оправу.
— Ты прошёл проверку, — тихо сказал он, наклоняясь ниже, чтобы поднять с земли, — используй его с умом. Пока не закончишь это дело, Папа дарует тебе титул legatus missus Священного Престола. По возвращению, перстень вернёшь мне лично!
— Благодарю вас кардинал Альбино, — я спрятал перстень и поднялся на ноги, — не сомневайтесь, всё исполню, как было поручено.
Он улыбнулся и попрощался ещё раз, прежде чем выйти за ворота ограды к ожидающему его паланкину.
Вернувшись в дом, я достал награду и покрутил её в пальцах, присматриваясь к игре света от пламени свечей в тёмном камне.
— Теперь осталось только понять, что это и как им пользоваться, — тяжело вздохнул я, пряча драгоценность в кошелёк на поясе.
Глава 12
Дядя вернулся через пару часов, радостный, со сверкающими глазами, тут же приказав всем собирать вещи, поскольку рано по утру мы отправляемся в дорогу.
— Скучаешь? — он вошёл в комнату, прерывая моё чтение.
— Давайте я на спор скажу, что вам сказали во дворце у Папы и куда мы поплывём, — предложил я ему.
Он недоверчиво посмотрел на меня, понюхал воздух, видимо на предмет наличия серы и присел рядом.
— Я конечно знаю, что ты у нас очень умный, но наверно даже это сверх твоих сил. Только давай не на деньги, а на что-то чуть меньшее, а то с тобой у меня никаких средств не хватит расплатиться, если каждый раз буду спорить на такие суммы, какую проиграл прошлый раз.
Я протянул ладонь.
— По возвращении, понесёте меня на плечах, от порта до дома, восхваляя, что я самый лучший племянник на свете.
— А если выиграю я?
— Прощу вам тысячу.
Он тут же, не раздумывая, ударил по рукам. Правда его улыбка, по мере моего рассказа становилась всё меньше и меньше, пока в итоге он не стал выглядеть, словно съел лимон.
— Витале, но как? — он схватился за голову, — всё верно. Кое-что в мелочах разнится, но основное всё верно.
— На самом деле всё проще, чем вы думаете, — сжалился я над ним, — у меня были гости, пока вы отсутствовали.
Я достал из кошелька перстень.
— Не знаете, что это?
— Где ты это взял? — он, боясь прикоснуться к предмету, отпрянул от него на пару шагов.
— Задание папы, — я пожал плечами, — так вы знаете, что он значит?
— Да, конечно — это знак легата Папы, — он громко сглотнул слюну, — без выгравированного на камне креста, значит временного, на одну или несколько миссий.