— На одну, — разочарованно вздохнул я, чувствуя, что награда оказалась как-то меньше, чем я ожидал, — тем более, что по возвращению мне сказали его вернуть.
— Но ты! Четырёхлетний ребёнок! Папский легат?! — он ошеломлённо смотрел на меня, — с ума сойти!
Он истово перекрестился:
— Прости меня Господи, за подобные слова.
— Ладно, нам пора отдыхать, если завтра рано в дорогу, — я забрал перстень и вернул его на пояс, — завтра найду цепочку для него, думаю терять мне его точно не стоит.
Дядя снял с себя одну цепочку и протянул мне.
— Держи.
Удивившись, я попытался отказаться, но он настоял, так что пришлось одеть символ своей миссии на его цепочку и повесить на шею, рядом со второй, где уже была вторая, с крестиком веры.
— Ладно спокойной ночи, племянник, — он попрощался, — мне ещё нужно написать и отправить пару писем твоему отцу, так что утром увидимся.
— Спокойной ночи дядя, — я вернулся к чтению книги, чтобы нагнать себе сон.
Ранним утром, когда только встало солнце, мы тронулись в обратный путь и уже к обеду были в Остии. Корабль, полностью подготовленный к плаванию, ждал нас, как и экипаж, который слегка обленился, после месячного ничего не делания, при том, что жалование им исправно платили. Но всё это быстро выветрилось, когда часть села на вёсла, а остальные забегали для работы с парусом. Скрепя деревом в уключинах, галера сначала медленно тронулась в путь, огибая множество других кораблей, которые стояли в порту, но затем, разгоняясь под мерные удары барабана, синхронизирующего ритм гребцов, всё быстрее и быстрее устремилась в море.
Поскольку галера шла в основном рядом с побережьем, и в основном днём, на ночь либо приставая к берегу, либо если это было невозможно, бросая якорь в таком месте, откуда было бы видно окружающее пространство. Капитан хоть и знал путь, всё равно опасался налететь на мель или подводные скалы, так что морякам приходилось периодически измерять глубину под нами. Я же был занят тем, что пытался вникнуть в каждую вахту на корабле, которой занималась команда, поэтому то пару дней сидел на вёслах, но работая лишь столько, сколько позволяли собственные невеликие силы, в полной мере осознав, что тело ребёнка просто ещё не готово к таким огромным физическим нагрузкам, поэтому как только мышцы восстановились, я отправился к тем, кто занимался парусами, помогая и вызнавая у них всё, что они делали, и так раз за разом обошёл всех, вернувшись обратно к капитану, который было обрадовался, что я от него отстал, но счастья его хватило всего на неделю, поскольку узнав и поняв обязанности каждого, я вернулся к тому, кто это всё контролировал.
Вечером обычно команда коротала своё время за игрой в кости, и капитан принимал в этом самое живое участие. От нечего делать, я подсел к играющим, которые под удары стакана, азартно выкрикивали различные ругательства, когда кубики костяшек выкидывали сумму меньшую, чем у соперника. Судя по увеличивающейся кучке серебра у ног капитана, ему сегодня явно везло и всё меньше желающих было с ним играть, опасаясь за свои деньги.
— Ну, кто ещё?! А?! Кто ещё сыны каракатиц хочет со мной сразиться? — щёки у капитана раскраснелись, а глаза возбуждённо блестели.
Я положил шиллинг перед ним и мгновенно давшие мне место в кругу матросы, весело зашептались. Они знали наши взаимоотношения с ним, так что игра явно становилась интересной.
— Господин Витале, не боитесь спустить свои денежки? — Лука, лишь на секунду нахмурился, но увидев монету, тут же приглашающе показал на стакан.
Я потряс и наугад бросил кости, он сделал то же и выбросил больше.
— Да! Судьба ко мне сегодня явно благосклонна! — выкрикнул он под одобрительные возгласы матросов и забрал мою монету, сильно удивившись, когда я положил ещё одну.
С каждым новым броском я чувствовал, как симбионт анализирует силу броска, положение костей и вскоре он высчитал, что кости имеют сбитый центр тяжести, то есть грубо говоря капитан просто жульничал с помощью их, поэтому проигрывая и проигрывая ему деньги, я тренировался и смотрел за его бросками, пока симбионт со стопроцентной точностью не вычислил, как именно он это делает.
Горсть серебра у его ног осыпалась от последней выигранной у меня монеты, а все вокруг затихли, поскольку сумма была просто громадной по их меркам.
— Предлагаю последний раунд Лука, — я улыбнулся ему, положив на кон из кошелька золотые монеты, равные по цене всему тому серебру, что он до этого выиграл, — ставка на всё.
Матросы загудели, а капитан жадно облизнул губы, увидев золото, которое крайне редко кто мог вообще держать в руках.
— А дядя вас не на ругает господин Витале? — он решил меня уколоть.
— Это мои деньги Лука, — я безразлично пожал плечами, — трачу на что захочу.
— Ну смотрите сами, деньги, выигранные в игре, обратно не возвращаются! — предупредил меня он, и сидящие вокруг люди, гулом это подтвердили.
— Хорошо, я это запомню, — кивнул головой я, отдавая ему стакан, — кидайте первым.
Он потряс, сделал вид, что молится, хотя я уже отчётливо видел, как он настраивается на бросок, переворачивая стакан на такой угол, чтобы выпавшие кости повернулись на грани с максимальным количеством очков.
— Одиннадцать! — две костяшки с шестью и пятью точками покрутившись, остановились на дне перевёрнутого вверх ногами бочонка. Капитан победно посмотрел на меня, предвкушая победу.
Я, не моргнув и глазом, взял протянутый стакан, покрутил его, и симбионт нервным импульсом остановил мои руки, переворачивая стакан именно тогда, когда по его мнению был наилучший угол падения для костяшек.
Кубики покрутившись, словно нехотя перевернулись, показав две шестёрки.
— Двенадцать, — объявил я в полной тишине, когда матросы и капитан вытаращившись и неверяще смотрели на две костяшки, которые выиграли огромную сумму денег.
Потянувшись, я подгрёб монеты к себе, занявшись увлекательным делом, сбором их в кошелёк. Матросы, смотря друг на друга, а также на капитана, который замычав, схватился руками за голову и стал раскачиваться из стороны в сторону.
— Доброй ночи господа, — я вежливо попрощался со всеми и пошёл спать.
Больше в кости со мной никто не хотел играть. Когда я подходил к их кругу в следующие дни, они сразу прекращали игру, неразборчиво бурча о том, что на сегодня хватит, так что я прекратил это делать, чтобы не доставать их ещё сильнее, чем сейчас. А капитан, проиграв всё, что у него было, день о то дня становился всё мрачнее. К тому же он перестал совсем мне помогать, просто не отвечая на заданные вопросы. Мне однажды это надоело и я решил посоветоваться с дядей, который кстати тоже после пары неудачных игр со мной, больше не садился играть, говоря, что ещё не настолько богат, чтобы просто так отдавать мне деньги.
— Помирись с ним, — предложил родственник, — предложи оплатить занятия по навигации и командованию кораблём. После той твоей игры почти весь экипаж проиграл столько, что по сути бесплатно везёт нас в Акру. Следующую оплату они получат только по пути назад, так что думаю ты понимаешь теперь их настроение.
— Это ведь кости, они сами играют в них! — удивился я, — если они боятся проиграть, зачем вообще тогда садятся?
— Ну, это они, простые суеверные люди, а это ты, слухи о котором ходят такие, что волосы иногда становятся на голове дыбом.
— Это какие же? — удивился я.
— После той твоей встречи с Папой, все как один уверены, что тебе выдали личного ангела-хранителя, которые теперь всегда и везде тебе помогает, — хмыкнул дядя, — так что представь, что победив в кости, ты только подтвердил эти домыслы. А какой смысл садиться играть с человеком, на плече которого сидит божественное создание, помогающее ему во всём?
Я покачал головой.
— Ну ладно они, а вы тогда чего не хотите со мной играть?
— Я и так тебе должен уже тысячу двести шиллингов. — он потрепал меня по голове, сильно взлохматив волосы, — так что спасибо, быть ещё большим должником четырёх летнему ребёнку, я не хочу.
— Ладно, спасибо, пойду мириться, — хмыкнув, поблагодарил его я, выходя из закрытого помещения, где мы обитали с ним, на открытую палубу.
Подойдя, я встал рядом с капитаном, который лишь скосил на меня одним глазом.
— Лука, предлагаю контракт, — спокойно сказал я, смотря как волны разбиваются о нос корабля, раскатываясь потом по палубе.
Он посмотрел на меня чуть заинтересованнее.
— Три шиллинга в день, если я буду заменять вас в командовании, а вы будете мне всё рассказывать и поправлять, если я что-то буду делать не так.
— Это большая сумма господин Витале, — удивился он, — зачем вам это?
— Мне просто скучно, а ваша должность единственная, которую я пока не смог понять и освоить.
Он протянул мне руку.
— Пять и я ваш, на всё время рейса.
Я с удовольствием пожал грубую ладонь и сразу протянул ему деньги со словами.
— Оплата пошла немедленно.
Он приняв деньги, положил их к кошелёк и улыбка, впервые появилась на его губах, с того самого вечера, когда он невзлюбил меня.
— Эй! Пошевеливайтесь, сухопутные крысы! На борту новый капитан! — прикрикнул он гребцам, и уступил мне своё место, встав там, где я стоял до этого.
Информация, которая была мне до этого времени недоступна, поскольку он отвечал либо не всё, либо утаивал её, сейчас полилась такой полноводной рекой, что я едва не стонал от радости. Наконец! Наконец, было чем заняться!
Став временным капитаном, я не остановился на достигнутом и бросил клич матросам, что если кто-то научит меня чему-то новому, тому я тоже стану платить деньги. Ко мне по вечерам, когда не было вахт, кроме дежурной, сразу потянулись люди. Я не скупился и соглашался учиться всему, будь это бой на ножах, или кидание с помощью пращи камней, новые диалекты, знание очертания берегов или тех мест, в которых я никогда не бывал. В общем если человек был полезен, я с удовольствием платил ему каждый вечер за тренировки. Даже молодые люди из свиты дяди и те, стали предлагать свои услуги, и я конечно же платил им тоже, за