Далси не нашла что ответить. Воспользовавшись возникшим молчанием, Гвидо обратился к Дженни:
— Значит, у вас проблема и надо ее решить? Ну, посмотрим, посмотрим. Перво-наперво ты можешь сказать отцу, что Федерико не делал никаких лживых заявлений. Это должно ему понравиться.
— Ты не знаешь моего отца, — покачала головой Дженни.
— Больше всего его рассердит моя бедность, — хмуро проговорил Федерико. — Когда он узнает правду, то захочет, чтобы Дженни вышла замуж за тебя и стала графиней.
— Не волнуйся, — тихо ответил Гвидо. — Я скажу ему, что хочу уйти в монастырь. Любовь, а значит, и жизнь слишком сложная для меня штука. — Он повернулся к Далси: — Выходит, ты была прислана сюда, чтобы следить за нами. А ты скажешь, как тебя зовут на самом деле?
— Я жила под своим настоящим именем, в отличие от некоторых, — огрызнулась она.
Он бросил на нее быстрый взгляд.
— Но разве в имени заключается суть проблемы?
— Ну есть еще, конечно, работа. Однако можно поговорить также о том, что некоторые живут двойной жизнью.
Его брови поднялись.
— Это ты мне говоришь?
— Прости, что перебиваю, но ты уже что-нибудь придумал насчет нас? — нетерпеливо спросил Федерико.
— Терпение, мой друг, — успокоил его Гвидо. — Ты мне только что все рассказал. Нужно время, чтобы все хорошенько обдумать и решить, что мы скажем отцу Дженни.
— Все бесполезно, — проворчал Федерико. — Нам ничто не поможет.
— Почему ты не попросишь помощи у Далси? — предложил неожиданно Гвидо. — Интриги — это по ее части. Они у нее ой до чего хорошо получаются.
— Нет, — взорвалась Далси. — Для этих венецианских интриг моих талантов явно не хватает.
— Ты к себе несправедлива. У тебя прирожденный талант.
— Ошибаешься. Зато недавно я брала уроки у настоящего мастера.
Их глаза встретились, и она поняла, что Гвидо не на шутку рассержен. Но в то же время ей стало ясно, что он растерян и глубоко страдает. Неожиданный поворот событий явно выбил его из колеи. И как он ни старался, прийти в себя не мог. Через несколько минут Гвидо поднялся, похлопал Федерико по плечу, поцеловал Дженни в щеку и сказал:
— Желаю вам успеха! Не волнуйтесь, я непременно что-нибудь придумаю. — После этого он повернулся к Далси: — Мне было очень приятно пообщаться с тобой, но я должен идеи. Я очень нерасчетливо пренебрегал работой, и теперь у меня скопилась масса неотложных дел. И они займут у меня достаточно много времени.
И он вышел из номера, не дожидаясь ответа. Далси промолчала.
А что она могла сказать мужчине, который, очевидно, уходил от нее навсегда?..
* * *
Служащие сувенирной фабрики Гвидо были всерьез обеспокоены. Вот уже несколько дней их босс отсутствовал без предупреждения. И когда он появился, все вздохнули с облегчением. Но директора было не узнать, так резко изменилось его поведение. Если раньше он часто разговаривал с ними и шутил, то теперь хранил молчание и лишь холодно усмехался.
Далси понадобился день, чтобы узнать, где найти Гвидо. Когда она вошла в здание фабрики, у нее возникло ощущение, будто все знают, кто она и зачем явилась сюда. Любезный молодой человек провел ее наверх в кабинет директора. Через стеклянную дверь она увидела, как Гвидо разговаривает с пожилым человеком. По его взгляду в ее сторону, она с испугом решила, что Гвидо откажется с ней встретиться, однако через несколько секунд он кивнул ей, давая понять, что сейчас к ней подойдет. Он выглядел уставшим, как будто долго не спал. И казалось, совсем забыл, как нужно улыбаться.
Войдя в офис, Далси подумала, что плохо знает такого Гвидо, серьезного, делового человека, а не веселого и общительного гондольера.
— Неужели это и есть настоящий Гвидо? — спросила она у него.
— Да, это одна из моих ипостасей, — отозвался он. — Удивлен видеть тебя в Венеции. Я полагал, что ты уже уехала.
— Ты прекрасно знаешь, что я осталась. Я ведь несколько раз звонила тебе и оставляла сообщение на автоответчике.
— Мне не хотелось разговаривать. — Он отвернулся, а затем принялся ходить взад-вперед, избегая подходить к ней близко. — Но я тем не менее рад, что ты пришла навестить меня.
— Правда? — с надеждой спросила она.
— Да, нам нужно попрощаться по-человечески.
— Я скажу тебе до свидания только тогда, когда сама буду к этому готова. Мне еще многое надо тебе сказать. — И помолчав, Далси добавила: — Я внимательно слушала тебя, когда ты извинялся передо мной за ложь, и, помнится, ты еще кое-что говорил. Например, о своей любви ко мне.
Она пожалела о сказанных словах, заметив, что Гвидо еще больше внутренне отдалился от нее. Она напомнила ему о том, о чем он не хотел вспоминать.
— Тебе не стоило говорить об этом, — процедил он сквозь зубы. — Если хочешь торжествовать, упиваться своей победой, то делай это без меня.
— О чем ты говоришь? Я не думала, что все так получится.
— Разве? Извини меня, но я понял, что ты специально ради этого приехала в Венецию.
— Но ты здесь был ни при чем! — воскликнула она.
— Да, я забыл, ты приехала сюда, чтобы испортить жизнь моему другу.
— Я приехала, чтобы защитить Дженни от охотника за чужими деньгами.
— Откуда ты взяла, что он именно такой охотник? Твоя информация гроша ломаного не стоит.
— Согласна. Но я приехала сюда, чтобы выяснить на месте, прав Роско или нет.
— Но он повлиял на твое мнение еще до твоего приезда.
— Он всячески пытался, но у него ничего не получилось.
— Однако хорошее вы с ним представление задумали. Скажи, а что из наших с тобой отношений было спланировано заранее?
— Ты заблуждаешься, Гвидо. Я приехала, чтобы найти Федерико. Я подумала, что ты — это он, когда увидела тебя в рубашке гондольера с его именем.
— А как ты нашла меня?
Она вздохнула.
— Да, признаю, я тебя искала.
Он насмешливо изогнул бровь.
— Что и требовалось доказать! Отлично! Значит, ты все-таки признаешь, что наша встреча была не случайной. И что твоя туфелька оказалась в гондоле намеренно.
— Я не могу отрицать очевидное.
Некоторое время он молчал, но потом сухо рассмеялся:
— Потрясающе! Ты продумала все до мельчайших деталей. А я-то, дурак, думал, что нашел свою судьбу.
— Твои слова несправедливы по отношению ко мне. И, кстати, ты сам должен был признаться мне в том, что вовсе не гондольер, а богатый наследник графа. Почему ты этого не сделал, а?
— Я забыл, — невозмутимо ответил он.
— Это не ответ! Как можно забыть такое? Почему ты скрыл это от меня? Говори!
— Я забыл, — повторил он. — Ну, может быть, потому, что мне хотелось это забыть. Впрочем, я считаю, что нам лучше не возвращаться к этой теме.
— Но я не хочу забывать того, что произошло между нами.
— Жаль, Венеция слишком маленький город, чтобы мы могли ужиться в нем вдвоем.
Дверь внезапно открылась, и в комнату влетела женщина средних лет и с порога начала что-то оживленно говорить Гвидо.
В следующий момент в комнату вошли две девушки с большим количеством масок в руках.
— Нет, не сейчас, — начал было отнекиваться Гвидо, но его протест не был услышан. Он пожал плечами и сдался. — Наша новая продукция. Мы очень долго разрабатывали ее… Но момент неудачный.
Маски были, что и говорить, изумительные. Было видно, что они нравятся самому Гвидо, недаром он так доброжелательно разговаривал со своими работницами, явно довольный ими. Однако очень быстро распрощался с ними.
— Это Арлекин? — спросила Далси, взяв одну из масок. — Я помню, как ты рассказывал мне о нем.
— Мне надо было больше думать об обманщице Коломбине.
— Но ты сказал, что я не похожа на нее, — заметила Далси.
— Ошибался. Хотя мы оба водили друг друга за нос, но твою ложь, извини, я не могу простить. Ты все спланировала еще до приезда в Италию. А я действовал импульсивно. От ситуации. И я хотел… впрочем, это уже неважно.
— Скажи мне, — взмолилась она. Ей вдруг стало чрезвычайно важно узнать, что он скрывает от нее.
Но Гвидо упрямо покачал головой.
— Уходи, Далси! Нет ничего хуже, чем умершая любовь. Я прошу тебя, уйди!
За прошедший день он выстроил такую глухую стену, что Далси никак не удавалось найти в ней брешь.
В этот момент раздался звонок. Оба вздрогнули, и Гвидо нервным движением взял телефонную трубку. Далси уже повернулась, чтобы уйти. Неужели все так и закончится? Но, услышав имя Федерико, она остановилась.
— Что случилось? — спросила она, различив тревогу в его голосе
Гвидо говорил по-итальянски, и Далси лишь услышала, как он несколько раз повторил знакомые ей имена: Дженни и Федерико. Она поняла, что Гвидо пытается успокоить своего молодого друга.
— Что случилось? — повторила она, когда Гвидо повесил трубку.
Он схватил пиджак со стула и сказал, взяв ее за руку:
— Пошли, нам надо торопиться!
Внизу их ждала моторная лодка, и когда они тронулись, он, перекрывая шум мотора, крикнул ей:
— Приехал твой работодатель.
— Кто? Роско?
— Да, отец Дженни. Она позвонила Федерико, а тот поспешил сообщить новость мне. Надо во что бы то ни стало помешать ему увезти дочь обратно в Англию.
— Ты обещал Федерико что-нибудь придумать.
— У меня есть кое-какие идеи, но сначала нам надо вместе явиться к Харрисону в отель.
— И что мы ему скажем?
— Я еще не придумал, — напряженно ответил он. — Главное — успокоить Роско и объяснить ему ситуацию. Поэтому мне нужна ты. Пришло время окончательно решить, на чьей ты стороне.
— На стороне Дженни. Я уже говорила об этом.
Он ничего ей не ответил и что-то по-итальянски крикнул лодочнику. Шум мотора усилился, так что дальнейший разговор сделался бессмысленным. Доплыв до Большого канала, они резко снизили скорость.
— А мы не можем ехать быстрее? — спросила Далси.
— Нет, таковы здесь правила движения. Но отель уже близко, вот он, — Гвидо махнул рукой на высокое современное зд