Глава 63Кулинарный раздел
Прощание с Костиком не слишком затянулось. Рано утром Дайнека проводила его до катера, где уже сидела охрана. Они обнялись.
– Позвони деду. – Она улыбнулась. – И все-таки я тебя нашла!
Костик запрыгнул в катер и потом долго махал рукой, пока не скрылся из вида.
В этот день Дайнека не пошла в школу. Проводив Фиму, снова легла в постель. Вскоре ее разбудил телефонный звонок. Это была синьора Дзанкини:
– Наконец-то, наконец-то я нашла подходящее помещение! Хочу вас обрадовать, оно продается. Это второй этаж прекрасного, элегантного палаццо с окнами, выходящими на Большой канал! Вы слышите меня, деточка, вы слышите?
– Второй этаж? – Дайнека не знала, что сказать, она не думала, что синьора Присцилла приступит к решению вопроса так решительно.
– Только второй! Это непременное условие. Вы, конечно, не знаете, а я знаю, в моем доме тоже есть первый этаж, вы видели. Эти ужасные, ужасные наводнения! Нет, о первом этаже и речи не может быть!
– Да нет, я не против. Просто не могу одна решать финансовые вопросы. Можно, я посоветуюсь?
– Не можно, а нужно, моя дорогая. Серьезные финансовые вопросы всегда решаются при участии мужчин. Но я бы хотела предостеречь вас на будущее, и мой совет вам очень пригодится в жизни: не позволяйте даже любимому мужчине выталкивать себя из контекста деловых и даже мужских интересов. Вы всегда имеете бесспорное и неотъемлемое право на участие в делах, которые они называют мужскими, не понимая, что свободному мужчине не обойтись без свободной женщины.
Наконец она закончила. Дайнека облегченно вздохнула:
– О какой сумме идет речь? – И, услышав ответ, взгрустнула. – Я перезвоню.
Дайнека набрала номер конторы Делле Пецце.
– Я бы хотела переговорить с синьором Алберто или синьором Энрико.
– Здравствуйте, синьорина Людмила, я – Алберто.
– Я только что разговаривала с синьорой Дзанкини. Она нашла помещение в палаццо на Большом канале. Но это целый этаж. Что мне ответить ей?
– На вашем месте я бы доверился ее опыту. Это не может быть плохим вложением денег, скорее – очень удачное вложение, сколько бы ни стоило помещение.
– А нам хватит денег на целый этаж на Большом канале? – спросила Дайнека.
Алберто рассмеялся и долго не мог успокоиться, потом мягко проговорил:
– Еще и останется… Похоже, вы не вполне осознаете, о какой сумме наследства идет речь. Я сам позвоню синьоре Дзанкини и решу финансовые вопросы, не беспокойтесь и скажите ей об этом.
Дайнека нашла в телефонной памяти нужный номер.
– Синьора Присцилла, это я, Дайнека. Мы покупаем этаж!
– Правильное решение, я знала, что вы согласитесь. Когда хотите посмотреть?
– Во всем полагаюсь на вас.
– Хорошо, берегите себя, милая, я еще позвоню вам…
Через минуту снова раздался звонок.
– Дайнека, это я, Маурицио.
– Мура!
– Как дела? Ты получила то, что должна была получить?
– Нет еще. – Дайнека улыбнулась. – Мура, из тебя не получится конспиратор.
– Ты права, – по голосу чувствовалось, что он волнуется. – Прошу тебя, будь осторожна.
– Ясен перец.
– Как ты сказала? – Маурицио всегда спрашивал, если встречал русское слово или выражение, которого не знал.
– Ясен перец, – повторила Дайнека.
Маурицио помолчал, потом переспроcил:
– А что это значит? Ведь это кулинарный раздел, если не ошибаюсь…
– Кулинарный и есть, – сказала Дайнека.
Глава 64Пропавшая буква
Перед самым обедом Дайнека вспомнила, что так и не заглянула в бумаги, которые дала ей настоятельница монастыря. Она порылась в сумке и достала конверт.
Внутри был только один лист. На нем от руки написанный список фамилий. Рядом проставлены суммы пожертвований. Возле каждой суммы – подпись.
Дайнека пробежала глазами перечень и сразу увидела имя – Nicolo Beregnoli. Она с удовольствием отметила, что сумма, которую он пожертвовал приюту, была самой крупной.
Внезапно ее рука дрогнула, и она прошептала:
– Не может быть… Бологна…
Все сводилось к воспоминанию: они подъезжали к Болонье. Даша прочитала название города. «Бологна», – сказала она тогда, хотя, согласно правилам транскрипции, сочетание букв «g» и «n» следовало прочесть как мягкое «нь».
Дайнека снова перечитала размашистую подпись: «Beregnoli».
«Я же видела в приюте фамилию Bereginoli! Куда подевалась буква «i», которая была между «g» и «n»?»
Эта буква исчезла из фамилии Бережиноли, превратив ее, согласно правилам итальянской транскрипции, в Береньоли.
На листе Дайнека увидела номер настоятельницы монастыря и схватилась за телефон.
– Здравствуйте, меня зовут Людмила Дайнека. Мы виделись позавчера. У меня вопрос…
Монахиня тотчас вспомнила ее и, выслушав просьбу, согласилась помочь. Она попросила дать ей время и перезвонить позже.
Дайнека с трудом выдержала условленные полчаса.
– Вы правы… – услышала она ответ, когда вновь позвонила в Бари. – Я нашла списки выпускников приюта. Здесь фамилия Бережиноли записана как Береньоли. Досадная ошибка. Всего одна буква, и мальчику выдали документы на чужую фамилию. – Настоятельница припомнила. – Именно в то время документами занималась сестра Маддалена. Я не застала ее, но слышала, что это была очень нерадивая монахиня.
Дайнека поблагодарила старуху. Теперь ее волновало одно: фамилию Береньоли носит… мать Стевена София.
Дайнеке припомнился разговор за обеденным столом, когда София говорила о своем деде, полуграмотном южанине, человеке, «сделавшем себя».
Потом она вспомнила портрет, который висел в коридоре у кабинета Софии, и рассказ Стевена о своем прадеде Николо. Помнится, тогда она решила, что тот чем-то похож на Стевена. Внезапно Дайнека поняла, на кого еще похож прадед Викинга… На Николая Бережного! А это значит…
– А это значит, что в доме Софии висит портрет сына Николая Бережного и баронессы Эйнауди. Он и есть тот самый, сделавший себя человек, дед Софии, – проговорила Дайнека вслух.
Но это значило и то, что Стевен оказался рядом с ней отнюдь не случайно. И как же мастерски он увернулся от ее вопроса насчет портрета!
Теперь оставалось выяснить, насколько далеко Стевен зашел в своей лжи. Дайнека вспомнила о том, что случилось по дороге в Понтедейру.
«Если я приехала в замок только со Стевеном… никто, кроме него, не мог сообщить об этом Пеппино. Стоп! Но у него же не было телефона, он забыл его в отеле!» Дайнека улыбнулась. Она готова была обвинить себя в излишней подозрительности, как вдруг вспомнила, что видела «забытый» телефон в руках Стевена в Понтедейре.
«Это он… – Дайнека едва не ударилась в слезы. – Все сходится!»
Она принялась вспоминать все, что было связано со Стевеном. Его появление в Римини, потом встреча в дороге. Ничто не предвещало предательства, наоборот, он нежно заботился о ней. Никаких расспросов, излишнего любопытства… Потом бегство из Милана, мост Свободы и те двое на обочине, отель «Корона». Теперь Дайнека вспомнила, что в тот вечер, вернувшись в отель «Даниэли», сообщила Стевену о юридической конторе.
«Неужели это он сообщил Бертини?»
Получалось, что он.
Потом Стевен воспользовался удобным случаем, когда за ними гнался Лысый Леннон, и свернул на дорогу, ведущую в замок. Туда же направились и бандиты.
Глава 65Все и сразу
Фима зашла в номер и закрыла за собой дверь.
– Для тебя письмо от команданте Монтанья. Портье передал.
– Я все время была в номере. Почему портье не отдал его мне?
Дайнека взяла конверт и вскрыла его. Быстро пробежала глазами:
«Завтра, в полдень, я с вами свяжусь».
Она помолчала, потом повернулась и медленно проговорила:
– Ну, Фима, начинается.
– Когда? – встревоженно спросила та.
– Завтра…
– Может, все обойдется?
– Может, и обойдется, – повторила за ней Дайнека.
Раздался звонок телефона.
– Синьорина Дайнека, к вам посетитель.
– Кто?
– Синьор Стевен Бергстрем.
– Попросите его подняться, пожалуйста.
– Конечно…
Через две минуты Стевен перешагнул порог комнаты.
– Как твоя нога? – спросила Дайнека.
– Как видишь, без костыля… только трость.
Судя по тому, как тяжело он ступал, Дайнека поняла, что трость заменила костыль только потому, что он шел к ней.
– Знакомься, моя подруга Фима, вы уже виделись однажды.
Кивнув, Фима засобиралась, взяла сумочку и направилась к двери.
– Я должна идти, извините… – Она вышла, не ожидая, пока ей ответят.
Стевен проводил ее взглядом, потом заговорил:
– Я очень ждал, когда смогу сесть за руль и приехать… Скажу все и сразу. – В руках он держал маленькую коробочку. – Будь моей женой.
– Нет, – ответила она слишком поспешно.
– Наверное, я должен спросить, почему…
– Я люблю другого человека.
– И он тебя любит?
– Не знаю. – Она отвернулась.
– А я люблю. И буду хорошим мужем. Клянусь.
Дайнека молчала.
– Прости. – Он улыбнулся и сунул коробочку в карман.
– Я все знаю, – сказала наконец Дайнека, не поворачиваясь.
Теперь молчал Стевен.
– Тебе нужна купчая? Ты хочешь денег?
Стевен потрясенно застыл.
– Нет…
– Тогда зачем ты придумал весь этот балаган?
– Что ты хочешь от меня услышать? – глухим голосом спросил он.
– Правду.
Стевен долго молчал. Потом, прихрамывая, обошел вокруг Дайнеки.
– Правду?.. Ну, что ж, вот тебе правда. – Он уселся на стул. – Я – потомок русского художника Николая Бережного. Впрочем, как и ты. Моя мать урожденная Береньоли. В семейном архиве семьи сохранились документы, которые прямо указывают на то, что наш предок, Николо Береньоли, был отдан в приют. Сохранилось также письмо от некой Натальи Мещерской, где названы имена его родителей: отца, Николая Бережного, и матери, Екатерины Эйнауди. Еще тогда, сто лет назад, он пытался их разыскать. Не знаю, почему Николо изменил фамилию Бережной на Береньоли. Теперь можно только догадываться. Наверное, из-за ненависти к родителям, которые предали его.