Дайнека проводила взглядом удаляющийся катер, потом достала мобильный телефон и позвонила в контору братьев Делле Пецце…
В два часа пополудни в адвокатской конторе собрались все приглашенные. Дайнека пришла вместе со Стевеном Бергстремом, она принесла документы и положила их на стол.
– Но как?! Ради всего святого! – спросил Алберто.
– Главное – все бумаги здесь. Остальное я расскажу потом, в присутствии команданте Монтанья.
Усевшись в кресло, Энрико придвинул к себе документы и взял заранее приготовленный «паркер». На мгновение подняв глаза, он склонился над купчей, собираясь вписать в нее имя Дайнеки.
– Стойте!
Все, кто был в комнате, включая специально приглашенного нотариуса, обернулись на возглас Дайнеки.
Она подошла к Стевену и сказала:
– Стевен Бергстрем – прямой потомок Николо Береньоли, незаконнорожденного сына Николая Бережного и баронессы Эйнауди. Я побывала в приюте Святого Николая и готова предоставить необходимые документы.
– Это большая неожиданность, синьорина… Вы все-таки нашли себе замену. – Энрико непроизвольно поднялся с кресла. – Отчего же раньше молчали?
– Вы отказываетесь от наследства?! – Алберто с недоверием смотрел на Дайнеку.
– К наследству я не имею никакого отношения.
– Думаю, нам необходимо отложить процедуру. – Старик-нотариус встал и направился к выходу. Остановившись, он обернулся. – По крайней мере до тех пор, пока вы не определитесь с тем, кто – наследник…
– Нет! Стойте! Мы не можем больше откладывать! Non e possibile!21 – вразнобой закричали братья Делле Пецце.
В конце концов Энрико решил взять ситуацию под свой контроль.
– Синьорина Дайнека, вы действительно этого хотите?
– Да, – не задумываясь, ответила та.
– Ну, что ж… Желание синьорины… – Энрико приготовился заполнить графу. Ему скорее хотелось покончить с этим затянувшимся делом.
– Нет.
Теперь все взоры устремились на Стевена.
– Ну, что еще! – взорвался Алберто Делле Пецце.
– Это несправедливо, – сказал Стевен. – Я отказываюсь. Наследство по праву принадлежит ей!
Нотариус снова направился к двери…
– А это уж позвольте решать нам! – Энрико вписал, наконец, в купчую имя Стевена. – К тому же синьорина ясно выразила свое желание. Вместо того чтобы возмущаться, поблагодарите ее.
Затем он встал, и его место занял нотариус. Он не спеша водрузил на нос очки и отложил в сторону футляр. Потом склонился над бумагами, поднял глаза и заявил:
– Я не могу засвидетельствовать это.
– Почему?! – гневно воскликнули братья Делле Пецце.
– Я видел эти бумаги сегодня утром и все объяснил той синьоре.
– Какой синьоре?! – не выдержав, прорычал Энрико.
– Сегодня утром ко мне приходила синьора. Она хотела вступить в права собственности, но я объяснил ей, что это невозможно. Как странно… Она должна была вам все рассказать. Документы имеют неидентичные подписи. Посмотрите, на соглашении есть гербовая печать баронессы Эйнауди… А на купчей ее нет. Здесь только роспись.
Нотариус торопливо встал и, попрощавшись, удалился.
Склонившись над столом, братья в недоумении разглядывали обе бумаги. На соглашении рядом с росписью баронессы действительно был печатный оттиск, две латинские буквы «EЕ» и герб в два поля с виноградной лозой.
– Все кончено… – прошептал Алберто и взглянул на брата.
Потом они оба посмотрели на Дайнеку и Стевена Бергстрема. Понимая, что должен огорчиться, тот ощутил только облегчение. Дурацкая улыбка расползлась по его лицу.
Энрико обошел вокруг стола и опустился в кресло.
– Боюсь, вы не совсем понимаете, о чем идет речь… Эта печальная оплошность, допущенная сто лет назад при оформлении документов, помешает нам всем до конца выполнить свой долг. – Он вздохнул и продолжил медленно говорить: – Все состояние, недвижимость, деньги, картины… останутся ничьими. А самое главное… Главное – потеряна надежда.
– Картины? – Дайнека вскинула голову. – Почему?
– Это собственность, а собственника нет. Мы ни на что не имеем права.
– Они так и останутся… – Она не договорила.
При виде ее побледневшего лица в разговор вмешался Алберто:
– Не волнуйтесь, синьорина Людмила. Конечно, раз уж комната вскрыта, мы отдадим картины на реставрацию. Но потом снова закроем их там, со всеми предосторожностями, конечно.
– А галерея?
– Об этом придется забыть. Я сам позвоню синьоре Дзанкини. – И Алберто добавил: – Конечно, мы постараемся найти возможность… может быть, существуют прецеденты… Но, увы, надежда слишком ничтожна. Увы!
Глава 69Прощание
Дайнека собирала вещи.
На сегодня у нее был запланирован один очень важный визит. Ей хотелось выехать заранее, сразу после того, как она простится со Стевеном.
Неожиданно зазвонил телефон. Это была Даша. Как и обещала, она приехала в Венецию.
– Ты можешь прийти на набережную к колокольне, что недалеко от пьяцетты? У меня мало времени, но я очень хочу тебя видеть!
– Буду через двадцать минут, – пообещала Дайнека.
Выходя из номера, она встретила Стевена.
– Уезжаю. Если хочешь, пойдем вместе, меня ждет подруга.
Они шли по набережной. К пристани подплывали и отчаливали пароходики, катера и грузовые баркасы. Обычная жизнь города восстановилась. Карнавала как и не было.
У площади Святого Марка шли съемки. Вокруг небольшой группы девушек крутились телевизионщики и фотографы. Повсюду стояли зеваки. Их становилось все больше, и когда Дайнека со Стевеном приблизились, не было никакой возможности протолкнуться сквозь толпу.
Наконец Дайнека увидела Дашу. Она нисколько не изменилась, была такой же красивой, юной и естественной.
– Видишь – это моя подруга. – Дайнека помахала рукой, и Даша ответила.
– Она модель? – спросил Стевен.
– Да, и знаменита… Кстати, вы с ней знакомы… Помнишь, по дороге в Милан?
Они подождали еще немного. Съемки закончились. К ним подошла Даша. Дайнека ее обняла.
– Здравствуй! Хорошо, что мы успели встретиться. В Россию не собираешься? – спросила она.
– Пока нет… Много работы.
– Ну, тогда я приеду к тебе в Милан.
– Я помню свое обещание, – сказала Даша.
– А теперь мне пора идти. Я доберусь сама. – Дайнека посмотрела на Стевена и сказала только ему: – Может быть, еще увидимся, во всяком случае, не исчезай навсегда.
Она взмахнула рукой и зашагала в направлении причала.
– Скажите, а где в Венеции кладбище?
Казалось, этот вопрос застал водителя водного такси врасплох. Не дождавшись ответа, Дайнека подумала, что он не понял ее, и пояснила:
– Мне нужно съездить на кладбище…
– Я понял, понял, – заторопился ответить тот.
– Мне нужно навестить могилу близкого мне человека.
Она прервалась, услышав, как где-то в кармане звонит телефон.
– Синьорина Дайнека, это команданте Монтанья. Вы, вероятно, уже в пути?
– Да, уезжаю.
– Я хотел попрощаться с вами. Поблагодарить за помощь.
– Ничего особенного…
– Ну, ну… Не преуменьшайте своего участия… Еще хотел вам сказать, что мы арестовали Лысого Леннона в аэропорту, в Милане.
– А Надя? – напряженно спросила Дайнека.
– Должен вас огорчить – Надя успела скрыться. Ума не приложу, как мы ее упустили. Но вы должны знать – теперь вам бояться нечего. Знаете, как именно похитили купчую?
– Как?
– Лысый Леннон предложил деньги старшему менеджеру почтового отделения, и тот согласился. Также он заполучил соглашение у нового секретаря юридической конторы Делле Пецце. Как видите – коррупция в Италии неистребима. – Он закашлялся и добавил: – Как, впрочем, и в России. Скажите, – Армандо Монтанья понизил голос, – вы с самого начала знали, что Стевен Бергстрем потомок Екатерины Эйнауди?
– Нет, – призналась она.
– Прощайте, синьорина Дайнека.
– Прощайте, – сказала Дайнека, но, вспомнив, воскликнула: – Постойте!
– У вас ничего не случилось? – всполошился Монтанья.
– Нет, я только хотела спросить… Вы изучили дело об убийстве барона Эйнауди?
– Ах, это! Простите, синьорина, я должен был рассказать… Надеюсь, вам известна причина моей забывчивости. – Он на мгновение прервался, затем продолжил: – Барона Эйнауди застрелили в его роскошном палаццо, который находился вблизи Риальто. Все было обставлено так, будто он сам покончил с собой. Следователь обнаружил улики, указывающие на то, что это убийство и его совершил знакомый барона Максимилиан Вильчевский.
Вильчевского задержали, однако долго не могли получить признательных показаний. Следствие тянулось до тех пор, пока в камеру к Вильчевскому не подсадили стукача. Ему в приватной беседе удалось добиться признания от убийцы. Все началось с того, что Вильчевский оказал барону Эйнауди услугу, за которую тот обещал ему большие деньги. В момент оплаты Вильчевский потребовал сумму, вдвое превышающую условленную. Барон отказал, вспыхнула ссора, и Эйнауди погиб.
В ходе следствия Максимилиан Вильчевский обвинил барона в том, что тот вынудил его совершить преступление. А именно: убить любовника жены. Для этого в конце 1901 года Вильчевский приехал в Москву, проник в дом и застрелил любовника Екатерины Эйнауди.
– Я знаю, о ком идет речь… Убитый – Николай Бережной, – прошептала Дайнека.
– Совершенно верно, – сказал команданте. – В следственных материалах я нашел интересные подробности. Вильчевскому удалось втереться в доверие к Бережному, он даже предложил тому написать письмо Екатерине Эйнауди, пообещав, что передаст его по возвращении в Венецию. Впоследствии это письмо приняли за предсмертную записку, и дело переквалифицировали в самоубийство. Весьма ловким человеком был этот Вильчевский!
Дайнека процитировала строчку из письма Екатерины Эйнауди:
– …человек опасный и с покладистой совестью.