А вот татарских рабов на невольничьих рынках стало меньше. Сейчас и в степи нужны пастухи и воины, благо зерна там столько, что излишки вывозят через Тану десятки кораблей. Да и то сказать, что кипчакские рабы и в прежние благодатные времена ценились выше.
Ворота в царство Джанибека сейчас одни – это Тана. Есть, конечно, обходные пути: через Матрегу или Крым. Только по ту сторону Киммерийского Босфора вряд ли можно найти кипчакских рабов, а в Крыму сейчас торговля плоха. Это вообще скорее остров, связанный со степью узким перешейком. Попасть морем туда гораздо проще, чем сушей. Тем более сейчас, когда войска хана перекрыли все подходы.
Значит что? Значит, большая партия кипчакских рабов прибыла морем. Откуда? Мы ведь знаем, что это могут быть только земли, подвластные Золотой Орде.
Теперь посмотрим внимательно, что такое Чембало. Укромная закрытая бухта, словно созданная для того, чтобы прятаться. Рядом Херсонес, который многие века был столицей греческих владений в Крыму. Греки там со времен незапамятных. Еще Одиссея чуть не съели листригоны в тамошней бухте. После захвата франками Константинополя Крым отошел трапезундским императорам. Тогда все побережье принадлежало им до самой Керчи. Крым так и именовался у них – заморскими владениями, Заморьем. Ператией. Трапезундский император еще совсем недавно именовал себя императором Востока, Иверии и Заморья. Хотя уже давно реальными хозяевами здесь стали татары.
В местные дела они не лезли. Получай ярлык, плати дань и живи как знаешь. Правда, дань они брали не за просто так. Вместе с ханским ярлыком на эти земли пришел давно не виданный здесь порядок. А до татар кто только не пытался стать хозяином на этих берегах!
Куш того стоил. Потому как в Крым сходятся все морские дороги. Зря, что ли, само море называется Сугдейским? Пытались и турки здесь похозяйничать. Особенно после того, как отобрали у Трапезунда Синоп. Они тогда и Сугдею к рукам прибрали, уже и мечеть там построили. Только их самих скоро татары к ногтю прижали. Да что турки? Тогда татары до Константинополя доходили, сам ромейский император перед ними заискивал и отдаривался.
Так вот, про Чембало. Уже сказано было, что место это укромное. Рядом горы, где свои князья. При ярлыке, конечно, вроде как даже трапезундское Заморье, а на деле – давно сами себе хозяева. Горы есть горы. Кто там не засел со времен незапамятных! Готы, иудеи, греки, аланы. Не зря ведь сами франки зовут те места Готией.
Воротами туда всегда был Херсонес. В те времена и море называлось Русским. Почему? Сразу видно, кто тогда был в этом море хозяин. Шел к нему большой путь по реке Днепру из Русских земель. По нему и сейчас много народа ходит. Через Киев. Можно на Москву свернуть, можно на север, до самого Новгорода пойти, в Литву. Можно на Волынь. За которой Польша и Венгрия. Только Херсонес, после того как его полвека назад Ногай пожег, совсем захирел. Однако не один Ногай тому виной. Торговля стала уходить в Сугдею. На восток. Причин этому много, но главная – именно с востока теперь шли главные товары. А ворота туда – Тана. Одно плохо: порт там неудобный. Товар приходится перегружать на малые суда, чтобы поднять по реке. Морские корабли бросают якоря далеко от города, у пристаней на косе. Да и плавание от Крыма по Азакскому морю не всегда безопасно: рядом Кавказ, а там свои порядки.
Потому морские ворота в улус Джучи по-прежнему в Крыму.
Прочнее всего там сейчас встали генуэзцы. Место им выделил еще Менгу-Тимур почти сто лет назад. Несколько раз потом их изгоняли то Ногай, то Тохта, пока они не укрепили Каффу каменными стенами. После того как Джанибек о них зубы обломал, стало ясно, что надежнее места для морской торговли нет.
Вот только рабов забирали из Чембало. Почему? Чембало – это Херсонес, а стало быть, старый путь на Русь. Выходит, по нему эти рабы и прибыли. Осталось найти откуда. Привезти их могли только на корабле. Значит, или на реке где-то в степи погрузили, или в морском порту на тамошнем побережье.
Если на реке, то это уже земли Джанибека. Коли кто там без ханского ведома рабами торгует, то это уже дело нешуточное – изменой попахивает. Немудрено, что концы хоронят подальше, в Чембало. Если этим занимается кто из степных эмиров, тогда и немудрено, что нити тянутся в Тану. Здесь главный степной перекресток.
Когда эти ниточки в один клубочек сведешь, очень ладно все складывается. Набрал некий эмир живого товара, да и отправил его потихоньку на продажу генуэзцам. Возможно, и хану кто-то донес. Не зря же тот спешно в Чембало войско отправил? Хотя из-за одной лишь незаконной торговли вряд ли поднялось бы столько шума. Похоже, здесь что-то другое. Не зря в дело замешался Авахав – бывалый любитель понырять в мутной воде.
Он ведь из Сугдеи, а тамошним купцам генуэзцы со своей Каффой изначально как кость поперек горла. В степи говорят: «В одном котле две бараньи головы не уварятся». В морской торговле двум большим портам рядом друг с другом не ужиться. Ханская опала и изгнание франков сугдейцам весьма на руку. Там полно греков, армян, турок, кого только нет. Русские по старому пути добираются.
Авахав из армян. Их много перебралось в здешние края, после того как мусульмане погнали франков из сирийских портов полвека назад. Потом стали прибывать те, кому не нравилось подчинение армянской церкви римскому папе. Под властной рукой ханов любая вера находилась под защитой Ясы – древнего закона самого Чингисхана.
Немало армян поселилось в Сугдее. Но с самого начала облюбовали они место на самой окраине Орды. Там, где было рукой подать до христианских земель: Венгрии, Болгарии, Руси. Татары называли это поселение Ак-Либо. Белая крепость. Верховная власть оттуда далеко. Граница близко. Умному человеку очень удобно. Тем более, что и власть здесь всегда была своя, на Сарай мало оглядывалась. Когда-то хан Ногай в этих местах был полным хозяином, соседних царей и правителей судил и миловал. Корабли из Константинополя в Ак-Либо ходили чаще, чем в Крым. Потому и до Руси армянские купцы добрались отсюда раньше генуэзцев и венецианцев. Под татарской рукой.
Только франки их все равно стали теснить. Кто хозяин на морских дорогах, тот и устанавливает свои законы. Добрались генуэзцы и до Белой крепости. Купили ярлык у хана, поставили свой замок. На свой лад называют – Монкастро.
Так вот, в последнее время там не только торговые дела вершатся. По другую сторону границы сгустились тучи. Соседи издавна с вожделением поглядывали на этот благодатный край. Место привольное. Опять же, дорога в дунайские края. Сейчас венгерский король большую силу набирает. Как покончили венгры свою давнюю вражду с Чехией, так и устремили взор на юг да на восток.
В прошлом году ходили в большой поход на сербов. Не в добрый час. Не сербские мечи выкосили венгерское войско, а царица-чума. Едва ноги унесли. Даже королевский брат, который войско вел, не избежал смертной участи. С Венецией сцепились не на шутку. Благо те завязли в войне с Генуей. Однако самый сладкий кус усмотрели они на востоке.
Здесь у западной границы земель Золотой Орды исстари кочевали кипчаки, асы, которые то и дело уходили на службу к венгерским, сербским, болгарским королям. Даже ромейским базилевсам, бывало, служили. Не зря еще Ногай под Константинополь ходил и на царских дочках своих детей женил. Было время, свои порядки устанавливали и в Венгрии, и в Болгарии. Себя государями объявляли. У всех еще на памяти, как двадцать лет назад разбили короля Карла Роберта в здешних краях. Он едва ноги унес.
У восточной границы Венгрии возникло сильное Валашское княжество. А несколько лет назад у западной границы Орды объявил себя молдавским князем правитель Драгаш. Забрал земли до самого Днестра. А у его устья как раз Белая крепость и стоит. Рукой теперь подать.
Сам Драгаш против Золотой Орды никогда бы не пошел – за ним венгерский король. Старый и непримиримый враг монголов еще со времен Батыя. Венгры сейчас с Венецией воюют, выходит, генуэзцы им союзники.
Такой вот клубочек начинает завязываться, если проследить путь татарских рабов в Чембало. Не из Белой ли крепости их привезли? И не из венгерской земли ли они туда попали? Совсем недавно в тех краях шла война, были пленные. Кто здесь в Тане тайно продавал их египетским купцам?
Ответы на эти вопросы могут завести ох как далеко. Тайные тропы судеб бывают очень извилисты.
XXI. Древний путь
Путь наш лежал вверх по реке в глубь степи. На ночлег приставали к берегу, разжигали костры, ставили для посольства шатер. День походил на день, ибо степь, обступавшая нас, не менялась. Она была подобна морю. Такая же безграничная, уходящая куда-то за горизонт. Сейчас ее, на сколько хватало глаз, покрывала молодая трава.
Чем дальше мы с каждым днем углублялись в сердце этой неведомой страны, тем сильнее становился в моем сердце страх. Это был страх перед неизвестностью. Не та дрожь души, которая возникала на корабле при мысли о бездне, отделяющей смерть от жизни тонкой корабельной доской, не ужас непроглядной штормовой ночи, когда человек ощущает себя ничтожной песчинкой на весах судеб. Это было давящее сердце чувство неумолимо надвигающейся темноты, которое охватывает уходящего в подземный ход, когда за спиной меркнет свет от входа, а впереди только сгущающийся мрак.
Остающаяся все дальше за кормой Тана теперь казалась именно таким входом. Входом из другого мира. Полного трудностей, порой опасного, но понятного и привычного. Бурное море с его штормами, шумные города с их диковинками, друзья и неприятели, загадки и интриги – все это будто осталось в ином пространстве, уступив место этому безмолвному, как пустыня, но полному скрытой жизни царству.
Свежий ветер благоухал дивными запахами, высоко в бездонном небе разливались звонкие трели невидимых птиц, а вдали, над подобной драгоценному изумруду гладью, вставало марево, похожее на миражи пустынь. К берегам реки, как к обочине дороги, все время выходили огромные табуны лошадей, сопровождаемые всего парой погонщиков, попадались отары овец, пригоняемые на водопой, однажды мы видели людей с повозкой, наполнявших большие кувшины. Все они выныривали из этого степного моря и снова исчезали в нем. Навстречу попадались неболь