[1095]. По запросу Международного отдела ЦК КПСС 5 февраля 1991 года, согласно представленным данным МО СССР, в военной операции «Вихрь» приняли участие 58821 советский военнослужащий, из которых 669 чел. были убиты и 1541 получили ранения различной степени тяжести[1096].
Историк В. А. Токарев, проанализировав судьбу 1405 бойцов и командиров РККА, погибших в Польше осенью 1939 года, выяснил, что только по 259 из них в официальных документах было указано точное место захоронения (т. е. в 18,4 % случаев) и только в 30 % случаях была указана точная дата гибели. То есть, согласно доступным советским документам, свыше 80 % из погибших в Польше в 1939 году погибли неизвестно где, а 70 % — неизвестно когда! Автор отмечал, что «иногда погибшие приписывались к несуществующим воинским частям и нередко лишались права иметь последнюю прописку во времени и пространстве»[1097]. Таким образом, даже к собственным командирам и бойцам, выполнявшим волю советского же государства и погибшим за него, руководство СССР отнеслось как к расходному материалу.
События в Венгрии 1956 года показали, что советская власть издевательски относится не только к памяти павших, но и к судьбам их оставшихся родственников. Снова обратимся к уже упоминавшимся ранее материалам сайта Общественной палаты Тверской области. «Осенью 1956 года в ходе операции “Вихрь” в Венгрии погибли 44 бойца и командира 11-й гвардейской мехдивизии, в том числе и сержант-танкист Алексей Соловьёв. После того как в Будапеште были ликвидированы последние очаги сопротивления восставших, наши части ещё выполняли боевые задачи на автомагистрали Будапешт-Кечкемет-Сегед. Здесь в одном из боёв 9 ноября и погиб наш земляк Алексей Соловьёв. Он похоронен в братской могиле на воинском кладбище в городе Кечкемет, расположенном в центральной части Венгрии, в 86 км к юго-востоку от Будапешта. Родственникам погибших воинов советские власти категорически запретили посещение кладбища, им было запрещено даже показывать похоронки, и члены семей не получили никаких положенных в таких случаях льгот»[1098].
Примечательно, что еще 4 ноября 1956 года на заседании Президиума ЦК КПСС первый заместитель председателя Совета Министров СССР М.З. Сабуров при обсуждении вопроса «О действиях и обстановке в Венгрии» касался этой темы. Его позиция была зафиксирована краткими черновыми протокольными записями, в которых, в частности, говорится:
«Наградить военных.
Обеспечить семьи погибших»[1099].
Как видим, государство не просто быстро замолчало, но и приказало забыть про проблему неоказания материальной помощи оставшимся без кормильцев семьям погибших.
Венгерская армия – краткая история
Хотелось бы дать краткую информацию о венгерской армии, с которой пришлось столкнуться советским войскам.
После окончания Второй мировой войны численность венгерской армии к 1 мая 1946 года была сокращена до 23716 человек[1100]. 10 февраля 1947 года в Париже был подписан мирный договор с Венгрией, согласно которому ей разрешалось иметь сухопутную армию, включая погранвойска, личный состав зенитной артиллерии и речной флотилии, общей численностью 65 тысяч человек и ВВС не более 5 тысяч человек. В состав последних могли входить 90 самолетов, в том числе не более 70 боевых[1101].
Доля коммунистов среди офицерского состава резко выросла в 1948 году, достигнув 66 % (годом ранее – всего 38,3 %), а в результате политических чисток 1948–1951 годов численность членов ВПТ среди офицерского и генеральского состава выросла к маю 1954 года до 74 %[1102].
Венгерская Народная Армия (ВНА) выросла с 36 тысяч человек в 1948 году до 211 тысяч в 1952 году (в том числе – 33 тысячи офицеров). Задача заключалась в том, чтобы иметь в строю 12 дивизий, а в случае мобилизации довести их число до 20. Но этого не удалось достичь, так как после 1953 года началось сокращение армии, и к 1956 году ее численность снизилась до 140 тысяч человек[1103].
Резкий рост ВНА проходил в связи с послевоенным советско-югославским конфликтом 1948–1953 годов. Интересно, что в связи с ним в октябре 1951 года в американском журнале «Кольере» был опубликован сценарий новой мировой войны. Согласно ему 10 мая 1952 года советские спецслужбы осуществляют попытку покушения на Тито (такие планы действительно существовали), советские войска и армии стран-союзников СССР переходят границы Югославии. Армия и партизанские формирования ФНРЮ (как и предполагалось реальными планами обороны) оказывают вооруженное сопротивление, а США начинают атомные бомбардировки военных целей Советского Союза… В связи с этим автор исследования о российско-югославских отношениях С. А. Романенко указал: «Естественно, подобные материалы дали советской пропаганде новый стимул для изображения Тито агентом американского империализма. А югославской – для подтверждения своих внешнеполитических позиций как возможного объекта нападения со стороны СССР и его союзников». Примечательно, что в следующем же месяце – ноябре 1951 года – Специальный политический комитет ООН разбирал жалобу ФНРЮ «на враждебную деятельность, которую по отношению к ней ведет правительство Союза Советских Социалистических Республик и правительства Болгарии, Венгрии, Румынии и Албании, а также правительства Чехословакии и Польши»[1104].
В 1956 году ВНА находилась в процессе реорганизации. Что касается сухопутных войск, то в состав четырех стрелковых, двух механизированных и одной артиллерийской дивизий входило: 14 стрелковых полков, 6 полков механизированной пехоты, 6 танковых полков, 13 артиллерийских полков, 6 полков штурмовой артиллерии, минометный полк, противотанковый полк, 14 полков ПВО, вспомогательные части. Большое количество образцов вооружения и снаряжения, использовавшихся ВНА, относилось к периоду Второй мировой войны, включая переданное из советских арсеналов. К их числу, в частности, относились винтовки Мосина и пистолеты-пулеметы Шпагина, а также танки Т-34 с 85-мм орудием[1105].
О подавляющей доле советских образцов среди 103735 единиц индивидуального стрелкового оружия, взятого под контроль в период событий в Венгрии, говорят «Сведения о захваченном и собранном вооружении войсками Особого корпуса»[1106] по состоянию на 14 декабря 1956 года. Обратим внимание на то, что отнюдь не все из этих образцов были переданы СССР Венгрии после окончания Второй мировой войны или захвачены венграми во время боев 1956 года. В конце 1940-х годов Венгрия вынуждена была приобрести лицензии от Советского Союза для производства различных видов советского стрелкового оружия. Так, на предприятии Femaru es Gepgyar (FEG) в Будапеште в 1949–1955 годах выпускались копии: винтовок Мосина 1891 / 1930 под обозначением Gyalogsagi Puska, 48. Minta (модель 48), в 1952–1953 годах – карабина образца 1944 года под обозначением Gyalogsagi Karabely, 48.Minta, в 1948–1955 годах – пистолета-пулемета ППШ – под обозначением 1948 Minta Geppisztoly, в 1947–1958 годах – пистолета ТТ – под обозначением Pisztoly 48. Minta.
То есть речь может идти, прежде всего, о советских образцах, но собственно венгерского производства. Согласно «Сведениям…», наиболее распространенными образцами были: винтовки калибра 7,62-мм, которых было собрано, захвачено, получено от коменданта и т. д. – 9753, а еще 33361 находилось на складах частей ВНА под охраной советских войск; автоматы ППШ – 11272 и 10516, соответственно; карабины калибра 7,62 мм – 14124 и 2540; пистолеты ТТ – 1040 и 10010.
Единственным массовым военным образцом несоветского образца были 5260 винтовок, обозначенных как «Маузер», из которых более 4000 находились на складах. Возможно, что речь шла о винтовке Mannlicher образца 1943 года – Gyalogsagi Puska, 43. Minta, которая была приспособлена под стандартный немецкий патрон 7,92x57 Mauser («Маузер»).
Практически все остальные образцы были представлены 2473 малокалиберными винтовками для учебных целей (из них 1137 находились на складах ВНА) или сигнальными пистолетами (почти все они, кроме 37, были на складах). Речь может идти об однозарядных учебных винтовках калибра 5,6 мм (22 LR), либо довоенного производства, известные под название Kispuska («маленькое ружье»), или Levente Puska («кадетская винтовка») разных модификаций, либо послевоенного – Lampagyar Kispuska 48М, которые производились с 1946 года на Электроламповом заводе в Будапеште. Подобные винтовки широко использовались коммунистическими молодежными и спортивными союзами для военной подготовки населения к «неизбежной конфронтации с Западом», были довольно легко доступны и очень популярны как до, так и во время событий 1956 года.
Факт, что среди более 40 тысяч единиц захваченного индивидуального стрелкового оружия приходилось всего 47 автоматов и 163 пистолета иностранного производства полностью опровергает версию об имевшей место его широкомасштабной переброске западными спецслужбами из-за рубежа. В милитаризированной в сталинско-ракошистский период Венгрии оружия было более чем достаточно и без этого.
Хочется также обратиться к широко распространенной легенде о раскрытом секрете конструкции автомата Калашникова, образцы которого попали в руки западных разведок именно в Венгрии осенью 1956 года, что якобы нанесло серьезный ущерб интересам СССР. В действительности упомянутый выше завод FEG в Будапеште начали переоснащать для производства лицензионного варианта автомата Калашникова – 7,62 mm АК-55 Gepkarabely – уже в 1957 году (как видим, решение о его производстве в Венгрии было принято еще до событий 1956 года), а первый образец АК-55 покинул завод в 1959 году. Таким образом, автомат уже перестал быть секретом, когда стал объектом экспорта и это не имеет к событиям 1956 года никакого отношения.