После объявления монархом времени созыва Государственного собрания в канцелярии на основе имевшихся заготовок составлялись списки предполагавшихся участников. Приглашения рассылались персонально членам Верхней палаты, а также целым институтам и корпорациям, представленным своими послами в Нижней палате. Прибывшие на съезд участники передавали персоналию свои верительные грамоты, на основании которых потом могли составляться поименные списки всех присутствующих. Такие официальные списки представляют особую ценность. Однако чаще канцеляристы работали с заранее составленными списками, фиксируя соответствующими знаками прибытие или отсутствие не конкретного депутата, а института, его пославшего. В таких случаях поименно перечислялись лично приглашенные королем магнаты и прелаты (т. е. члены Верхней палаты). Что же касается представителей от корпораций, в том числе депутатов от дворянских комитатов и городов, то канцеляристы часто ограничивались лишь названием комитатов и городов. Авторы парламентских дневников составляли свои каталоги участников. Они более внимательно относились к депутатам от дворянских комитатов и городов и поименно вносили их в реестр. В то же время их меньше интересовали другие корпорации (почти всегда опускали церковь и ее институты, иногда игнорировали Верхнюю палату и почти всегда — Королевскую судебную палату).
Имена в официальных каталогах сгруппированы по категориям: 1) прелаты; 2) церковные институты и корпорации (капелланства, аббатства, пробства); 3) светсткая аристократия (магнаты и бароны); 4) послы дворянских комитатов; 5) депутаты свободных королевских городов; 6) послы отсутствующих магнатов; 7) послы вдов магнатов; 8) аппарат Королевской судебной палаты; 9) депутаты от Хорватии; 10) принятые в число венгров иностранцы.
О каждой из этих категорий каталоги содержат богатую, хотя и не равноценную информацию: о составе и мобильности аристократии, о занимаемых ее представителями должностях при королевском дворе, о титулах и рангах, о пополнении состава венгерской аристократии за счет иностранцев, об изменениях, происходивших на протяжении века в церковных институтах. Вырисовывается круг наиболее активных деятелей Государственных собраний и многое другое. В то же время каталоги проливают свет и на проблему взаимодействия институтов и корпораций, в которых были задействованы представители перечисленных выше категорий депутатов и участников Государственных собраний, и раскрывают двойственное положение формирующегося чиновничества в системе государственного управления.
Среди этих учреждений особое место с точки зрения зарождения современного чиновничества принадлежит Казначейским палатам. После утверждения на венгерском престоле (после 1526 г.) Габсбургов на территории королевства действовало единственное центральное государственное учреждение — Венгерское казначейство. Поскольку династия управляла страной из-за границы, то часть государственных органов Венгерского королевства обосновалась в Вене (например, Венгерская канцелярия), другие влились в придворные ведомства, некоторые же прекратили существование. Поэтому Венгерское (или Пожоньское, по месту резиденции) казначейство осуществляло не только финансовые, но и административные функции. В 1567 г. из Венгерского выделилось Сепешское казначейство как дочернее, зависевшее от Пожони учреждение, призванное управлять финансами Верхней Венгрии. Ни Пожоньское, ни Сепешское казначейства не являлись сословными институтами в том смысле, что их штат не избирался на Государственных собраниях, и за свою деятельность они несли ответственность непосредственно перед королем. При этом законами предусматривалась и независимость Венгерского казначейства от придворных учреждений Вены, в том числе его равный статус с Придворной казначейской палатой. В XVII в. Государственное собрание неоднократно закрепляло этот принцип в своих решениях[535]. Однако на практике соблюдать установленные законы было невозможно.
В отличие от других органов власти оба венгерских казначейства действовали на постоянной основе. Работа в этом финансовом органе требовала регулярного присутствия сотрудников на рабочем месте. Инструкции предусматривали постоянный штат с жалованием всех категорий работников, подробно регламентировали их обязанности, продолжительность «рабочего дня», количество заседаний совета в неделю и т. д. Штат казначейства — советники, сотрудники бухгалтерии, ревизионного отдела и канцелярии, технические работники (писари, курьеры и т. д.) — набирался на конкурсной основе, проходя довольно строгий отбор. Кандидатуры согласовывались в разных инстанциях и утверждались королем (на самом деле Придворным казначейством). Первое лицо казначейства — президент, входивший в число высших должностных лиц Венгерского королевства, в отличие от надора и королевского (государственного) судьи не выбирался сословиями, а назначался монархом.
Что собой представляли служащие казначейства? Пока в историографии нет обобщающих работ по этому вопросу. Я, как и мои венгерские коллеги, пока иду по пути собирания конкретного материала, изучая по архивным данным отдельные биографии[536]. Советники казначейства — это дворяне, причем венгерские. В ходе противостояния между центральной властью и венгерскими сословиями в начале XVII в. последние добились того, что они считали своей привилегией, — не допускать к управлению иностранцев (в частности, немцев), а также тех, кто не относился к благородным сословиям. В результате этого на протяжении большей части XVII в. (между 1608 и 1671 гг.) большинство служащих государственных учреждений составляли венгерские дворяне. Число же горожан, особенно состоятельных и образованных, значительная часть которых в ту эпоху была представлена немецким этническим элементом, заметно уменьшалось по сравнению с XVI в. Большинство служащих казначейства составляли дворяне-католики, доказавшие свою лояльность правящему дому. Таким способом добивавшиеся усиления своей власти Габсбурги пытались сформировать послушный им аппарат управления и по возможности нейтрализовать или хотя бы ослабить результаты борьбы венгерских сословий за свои привилегии.
Как показывают примеры, обычно в казначейство шли обедневшие дворяне, не обеспеченные доходами от своих владений, для кого основным источником существования могла быть военная или гражданская служба королю или магнатам. Благодаря продвижению по службе они имели шанс поправить материальное положение или даже возвыситься, породнившись с более состоятельными и родовитыми среднепоместными дворянскими семьями и обзаведясь полезными знакомствами и связями. Дворяне, связавшие свою жизнь с государственной службой, стремились таким образом укрепить материальное положение.
Что касается профессиональных качеств служащих казначейства, то они должны были иметь юридическую подготовку, владеть латынью, иметь опыт практической административной работы, навыки в области бухгалтерии и финансов. Советники, хотя и решали преимущественно вопросы административного характера, обладали упомянутыми навыками, т. к. нередко поднимались на эту должность из числа бухгалтеров, кассиров и ревизоров. Требования, предъявляемые к служащим казначейства, позволяют говорить об их достаточно высоком профессионализме. Среди них встречаются т. н. literati (т. е. образованные люди) не в первом поколении, для которых интеллектуальный труд стал основным. Они работали нотариями в дворянских комитатах, секретарями в государственных учреждениях и у частных магнатов. Архивные материалы свидетельствуют — в стенах учреждения появлялись целые чиновничьи династии из представителей двух и даже трех поколений, а также родственные кланы, возникшие в результате брачных союзов. Однако о складывании замкнутой касты чиновничества говорить не приходится.
Этих служащих еще рано называть чиновниками в современном смысле слова. В Венгрии (как, впрочем, и в Австрии) для этого еще не сложились многие условия. Серьезным препятствием служило отсутствие материальной базы: жалование, получаемое в казначействе, не могло обеспечить служащего настолько, чтобы он существовал исключительно за счет него. И без того жалкое, жалование выплачивалось нерегулярно, задерживалось годами. В результате, при постоянных жалобах на нужду служащие были вынуждены искать другие — даже не всегда законные — источники существования. Казначействам были подчинены таможенные службы, куда нередко шли работать молодые, но уже набравшиеся необходимого опыта финансовой работы, энергичные, изголодавшиеся по самостоятельности, жаждавшие заработать бывшие служащие центрального аппарата. Служба таможенника, каждый шаг которого было трудно проконтролировать, открывала возможности для самых разных злоупотреблений, вплоть до поощрения контрабанды.
Общество испытывало дефицит в квалифицированных чиновниках, от которых власти к тому же требовали политической и религиозной благонадежности. Не только сами чиновники шли на условия, заведомо их не удовлетворявшие; но и бравшие их на государственную службу мирились с тем, что те не всегда отвечали требованиям, разработанным в инструкциях. Например, встречаются случаи, когда у чиновников казначейства не было жилья в городе, где располагалось казначейство.
Но есть еще одна требующая осмысления характерная черта в облике венгерского чиновника середины XVII в.: его двойственное положение в местных сословных и центральных государственных структурах власти.
В этой связи обратимся к вопросу о том, как была представлена на Государственных собраниях Венгерская казначейская палата. Привлекает к себе внимание то обстоятельство, что в списках участников Государственных собраний чиновники Венгерской казначейской палаты не выделялись в специальную графу, как, например, Королевская судебная палата. Вместе с тем известно, что президент Венгерской казначейской палаты присутствовал на высших сословных съездах и упоминался в списках среди королевских советников. Это понятно, ведь Венгерская казначейская палата вместе с Венской придворной казначейской палатой активно участвовала в подготовке Государственных собраний при выработке королевских пропозиций