Став дворянином, Иван Китонич обзавелся гербом с девизом: «Добродетель (или достоинство) стремится к великим делам» (Tendit ad ardua virtus). Введенная в него любимая, отражающая гуманистические этические нормы категория virtus, представляется не только данью моде, но свидетельствует о больших амбиций владельца нового герба[710].
Уже в этот период «свежеиспеченный» дворянин проявлял большую активность в жизни комитатов Ваш и Мошон. Он участвует в заседаниях дворянского собрания, как юрист представляет интересы местных дворян в комитатском суде (седрии)[711]. В 1601 г., в разгар Пятнадцатилетней войны, затронувшей и земли Западной Венгрии, комитатское собрание I выбрало Китонича послом для представления жалобы королю на бесчинства французских солдат[712]. Годом позже собрание включило его в состав комиссии для сбора денег послам, отправлявшимся в столицу на Государственное собрание[713]. Местные дворяне еще не раз доверяли Китоничу разного рода финансовые дела, включая контроль за сбором налогов[714], благодаря чему он набирался опыта, который впоследствии окажется очень полезным для него в Казначействе. В справочной литературе встречается также упоминание о том, что в 1590–1605 гг. он занимал должности в местном дворянском самоуправлении: вице-ишпана и нотария комитата Мошон[715], однако точными ссылками эти данные не подкреплены. Тем не менее, такую возможность полностью нельзя исключать, т. к. какая-то связь с комитатом Мошон у него все же была, потому что в этом комитате, в местечке Райка (Раек) близ Мадьяровара, он владел землей и домом (курией), который, правда, приобрел, по его собственному свидетельству, в 1609 г. (Как следует из его обращений к Венгерскому казначейству, написанных в 1616 и 1618 гг.)[716].
Китонич прекрасно зарекомендовал себя и перед жителями Сомбатхея. Судебные протоколы этого местечка пестрят записями о том, что Китонич защищал его граждан в различных гражданских и уголовных делах[717]. С Сомбатхеем Ивана связывала не только служба. Есть сведения о том, что он владел там домом, у него была семья: жена и дочь. Иван был женат на Эржебет Вёрёци[718], представительнице местной дворянской элиты: ее брат Михай неоднократно выбирался судьей.
Итак, сохраняя свою хорватскую идентичность, Иван Китонич в 1590-е гг. и в первые годы XVII в. как венгерский дворянин был вполне интегрирован в дворянское общество Западной Венгрии, одновременно состоя на службе церковного учреждения. При этом он не потерял связей со своей этнической родиной. В конце августа 1599 г. среди дел, которыми занимался Иван, появилось необычное: он выступил в комитатском суде от имени загребского капитула против Дёрдя Зрини, имея при этом на руках охранную грамоту (oltalomlevél) короля-императора Рудольфа II. Смысл дела заключался в том, что загребский капитул (при поддержке короля) требовал от Зрини прекратить беззакония в отношении расположенного на территории комитата Ваш аббатства Порно. Комитатские власти должны были обеспечить выполнение королевских требований к Зрини[719]. Этот факт биографии Китонича интересен тем, что юрист устанавливал (или восстанавливал) контакты с Загребом, и оказался в поле зрения короля. Вскоре данные связи помогли попавшему в беду Китоничу.
В 1605 г. спокойная жизнь Китонича нарушается с началом антигабсбургского сословного движения, возглавленного Иштваном Бочкаи. Верный слуга католической церкви и короля не присоединился к движению и пострадал за это: потерял имущество и бежал из Венгрии[720]. Сведения о Китониче с 1605 по 1608 гг. связаны с его пребыванием в Хорватии. Можно предположить, что сыграли роль его связи с загребской церковью. В благодарность за защиту интересов загребского капитула Китонич получил от него в 1606 г. земельные владения в Тихонеце и Оконеце близ Вараждина[721]. В 1607–1608 г. Китонич выступил в защиту прав и свобод граждан Вараждина (по-венгерски: Варашд) против всесильного Тамаша Эрдеди — верховного ишпана комитата и вице-бана Славонии[722]. В благодарность жители Вараждина предоставили Китоничу варашдское гражданство — почетное, а также дом и землю при нем. В Хорватии карьера Китонича быстро пошла вверх: он заседает в Саборе. Но наивысшее признание пришло в 1606 г., когда в июне этого года Сабор делегировал своего соотечественника вместе с вице-баном Мернявчичем сначала в Пожонь (Пресбург) на предстоящее Государственное собрание в связи с подготовкой Венского мира[723]. Однако ввиду того, что этот съезд сословий королевства не состоялся, Сабор направил Китонича и Мернявчича в Вену на посвященное примирению Иштвана Бочкаи и короля совещание, в котором участвовали комиссары от обеих сторон[724]. Среди 30 послов от короля был и Китонич[725]. Он представлял славонские сословия в Вене и 23 сентября, когда венгерские сословия подтвердили венские соглашения, заключенные 23 июня 1606 г.[726] Вернувшись из поездки, послы — Китонич и Мернявчич — весной 1607 г. представили Сабору подробный отчет и привезли текст мирного соглашения[727]. В 1608 г. Китонич в составе делегации от славонских сословий участвовал в Пожоньском (Пресбургском) Государственном собрании, ратифицировавшем Венский мир. Вооруженный подробными инструкциями, он защищал интересы Хорватии (Славонии) в этом мире. Они одобрили Венский договор, подтверждали, что «останутся в общей свободе с Венгерским королевством», подразумевая единые с венгерскими сословиями привилегии. Однако католики-хорваты отказывались признавать религиозные «свободы», которых добивались для себя в Венском мире венгерские протестанты[728]. Хорваты повели себя очень лояльно по отношению к власти. В разгар переговоров с Бочкаи в 1606 г. они предложили послать для защиты эрцгерцога Матиаса от Бочкаи хорватские войска — «непоколебимо верные»[729].
В этих событиях Китонич снова удостоился внимания Вены, а именно, эрцгерцога Матиаса: в 1608 г. ему была предложена должность защитника королевских имуществ (или коронного фискала) в Венгерском казначействе. В трудное время утверждения на венгерском престоле Матиас нуждался в верных хорватах — добрых католиках.
Но только этих качеств недоставало для того, чтобы занимать подобающее место в королевской администрации: было необходимо обладать еще и соответствующим образованием. Должность защитника королевских имуществ занимала важное место в структуре финансовых институтов государства. Для нее требовались специальная юридическая подготовка и глубокие знания не только в юриспруденции, но и в области финансов. Ведь обязанностью коронного фискала являлась защита имущества Святой короны и имущественных интересов короля перед судами. Носители этой должности должны были в спорных случаях, возникших между короной, с одной стороны, и частными лицами и целыми корпорациями (светскими и церковными) — с другой, высказывать свои мнение и давать рекомендации казначейству, которое ведало королевским и коронным имуществом. Их можно считать своего рода юридическими консультантами от Короны в Казначействе. Компетентное суждение этих опытных юристов требовалось и при намечавшемся приобретении Венгерским казначейством какого-либо имущества, владения, доходов и т. п. Свои предложения они излагали Совету Казначейства, а на судебных заседаниях лично его представляли. В изучаемые десятилетия в Венгерском казначействе сложилась весьма сложная ситуация. С началом Пятнадцати летней войны с Османской империей (1593–1606) казна очень нуждалась в деньгах, использовались все возможные средства для их изыскания. В частности, стало широко применяться — со злоупотреблениями — право казны на вымороченное дворянское имущество. В то же время первое открытое антигабсбургское сословное движение породило много имущественных проблем, связанных с инициативами самого главы этого движения Иштвана Бочкаи, избранного князем Трансильвании: он щедро предоставлял земельные пожалования сторонникам, конфисковывал имущество противников и т. п. Так же поступала и противоположная сторона: Габсбурги все чаще стали прибегать к конфискации имуществ заподозренных — с основаниями и без таковых — в государственной измене представителей венгерской политической элиты, устраивая против них громкие судебные процессы[730]. После заключения Венского мира Венгерскому казначейству вместе с Придворным казначейством пришлось еще долго «расхлебывать» эти последствия. Несмотря на то, что Рудольф II и Матиас П были вынуждены пойти на уступки венгерским сословиям, в целом правящая династия продолжала следовать прежней политике централизации, унификации системы управления, укреплявшей ее режим и ущемлявшей сословные свободы, в том числе касающиеся участия сословий в отправлении власти. Вместе с тем в соответствии с решениями Венского мира двор не мог вести открытое наступление на венгерские учреждения, т. к. статьями мира предусматривалось, что высшие должности в Венгерском казначействе не будут передаваться иностранцам.