ём охоты». И огорчался, если зарубежные товарищи неточно трактовали его охотничьи пристрастия. Однажды Брежнев принимал в Кремле американских бизнесменов. В качестве традиционного подарка они преподнесли лидеру СССР охотничью собаку. Надо сказать, что саму собаку в Кремль не привели, но вручили Брежневу её портрет и сувенирный ошейник. Все заметили, что Леонид Ильич сильно расстроился. А он простодушно заявил переводчику:
– Вот дураки-то! Не знают, что я не хожу на охоту с собаками. А тут зачем-то собаку привезли, какой-то ошейник подарили…
Но это было на склоне лет кремлёвского вождя. Во время визита в Венгрию, о котором мы вспоминаем, Брежнев ещё не был по-стариковски обидчивым. Но охоту любил страстно. Не в последнюю очередь – охоту фазанью, на которой проявлялся спортивный азарт генсека. Он любил соревноваться и бить рекорды, интересовался результатами товарищей. Однажды в Киргизии на фазаньей охоте Брежнев напрямую спросил егеря:
Леонид Брежнев и Янош Кадар
– А Полянский (в те годы – заместитель Председателя Совета Министров СССР) сколько фазанов здесь настрелял?
Егерь ответил, что не знает, что Полянский охотился с другим егерем. Брежнев то ли в шутку, то ли всерьёз покачал головой:
– Никто не говорит. А Полянский всё хвастается Микояну: “В Киргизии тридцать штук за час уложил”. Врёт, небось!».
Венгры, пожалуй, бережнее всех в Европе хранят старинные охотничьи традиции. Охотничьи угодья венгерских аристократов сохранились и в суматошном ХХ веке, превратившись в государственные охотхозяйства. Да такие, что любо-дорого посмотреть. За последние десять веков венгры показали себя истинными гурманами охоты. Ещё в XIV веке король Ладислав (Ласло) Венгерский написал книгу о соколиной охоте, которой зачитывались не только в Венгрии. Венгрия и сегодня – мировой лидер по воспроизводству фазанов. Фазанья охота – это одна из визитных карточек страны. Любят венгры и оленью охоту, и весеннюю охоту на вальдшнепов. Умеют устраивать пышные охоты в старинном стиле – в исторических костюмах, с соблюдением нюансов ритуала… Так что сердце любого заядлого охотника при упоминании Венгрии начинает биться чаще. Не исключением был и Брежнев – самый истовый охотник из всех вождей СССР.
Февраль 1965 года… Брежнев и Подгорный прибыли в Будапешт. В их свите был человек, хорошо знавший Венгрию, имевший представление о мадьярских охротничьих традициях.
Стороны были заинтересованы в сближении, но приглядывались друг к дружке не без настороженности. Новые лидеры СССР хотели наладить дружеские отношения с Яношем Кадаром, чтобы не только Хрущёву он присылал гостинцы. А лучше всего – чтобы перестал присылать Хрущёву, а направлял посылки только актуальным советским политикам.
После переговоров Кадар, зная главную страсть советских руководителей, предложил поохотиться на фазанов. Сели в комфортабельный, но обставленный без крикливой роскоши правительственный поезд «Серебряная стрела», которым Кадар очень активно пользовался – и отправились на юг Венгрии, где всё уже было готово для фазаньей охоты. В этом поезде проходили совещания и переговоры, здесь витал деловой дух. Но Брежнев явно был настроен не на «делу время», а на «потехе час».
У Кадара и Брежнева были противоположные хобби: венгерский лидер любил перекинуться в карты, а Брежнев в свободные часы азартно стучал в домино. Расположились в вагоне. Кадар попытался продолжить беседу на политические темы, но разговор не клеился. Как вспоминает свидетель тех событий, не имея под рукой подготовленных материалов, Брежнев (в те годы ещё вполне бодрый и деятельный) считал за благо не касаться государственных материй. Предпочитал осторожненько молчать и улыбаться. Кадар быстро оценил ситуацию и перевёл разговор в безобидное русло охотничьих баек. Председатель Президиума Верховного Совета СССР Подгорный оказался кладезем охотничьих историй. Почти четыре часа он со знанием дела рассказывал анекдоты. Свои байки нашлись и у Брежнева. Однажды, выжидая лося, он залез на дерево, и в самый решающий момент сук обломился. Брежнев свалился чуть ли не на лося. Животное в панике убежало, а генсек потом долго лечил травмированную руку. О таких эпизодах в мужских охотничьих компаниях принято рассказывать обстоятельно и с юмором. Вдоволь посмеявшись, охотники почувствовали, что напряжение переговоров спало, и вместе с крепким венгерским кофе в поезде заварилась дружба Кадара и Брежнева.
Традиционная для Брежнева охотничья закуска – колбаса. Брежнев – охотник опытнейший – неизменно деловито распределял роли: кому готовить закуску, кому разливать водку, кому следить за временем. Госсекретарь США Киссинджер на всю жизнь запомнил, как в Подмосковье Брежнев на охоте шутливо приказал ему:
– Ну что, Генри, приступим? И не сиди без дела – бери нож и режь колбасу…
А венгерская колбаса – это просто чудо. От одного запаха, да на свежем воздухе, душа в небеса улетает.
Охотились в духе ХХ века – без оркестров, без рожков, без лишней торжественности.
«Егеря начали выгонять фазанов, – описывает спутник Брежнева ту охоту, – которые буквально сотнями стали вылетать из зарослей. Многие из них тут же падали камнем, сраженные меткими выстрелами.
Кадар и его товарищи стреляли редко, больше просто наблюдали, обмениваясь между собой впечатлениями. Брежнев же палил вовсю! С ним рядом находился порученец для того, чтобы перезаряжать ему ружьё.
Леонид Ильич, отстрелявшись в очередной раз, не глядя, протягивал пустое, ещё дымящееся ружьё порученцу и принимал от него новое, уже заряженное. А бедные фазаны, которых до этого прикармливали несколько дней, всё продолжали волнами лететь в сторону охотников.
Эта бойня, которая и по сей день стоит у меня перед глазами, прекратилась лишь с наступлением темноты».
На обратном пути Янош Кадар опять завёл разговор на серьезные темы.
«Брежнев не спорил, – вспоминает наш мемуарист, – хотя конкретных ответов не давал, отделывался обещаниями вернуться к этим вопросам в будущем. Мысль его, по-моему, всё ещё вертелась вокруг недавней охоты, приятные впечатления от которой он не хотел портить никакими серьёзными разговорами». На славу в тот вечер поохотились на фазанов вершители судеб Европы и мира – в котомке Брежнева насчитывалось два-три десятка фазанов. Не посрамили ни венгерских охотничьих традиций, ни русской стрелковой славы. О политике, несмотря на старания Кадара, всерьёз поговорить не удалось. Но, прощаясь после такой охоты, они дружески обнялись и подмигивали друг другу как приятели.
Яноша Кадара и сегодня тысячи венгров называют в числе крупных деятелей истории. И для русских людей Кадар остаётся одним из наиболее известных венгров, наряду с Листом, Кальманом и Пушкашем. Разумеется, есть у него и яростные недоброжелатели. Политика не бывает чистой, а Кадар руководил страной целых тридцать лет. Случались и потрясения – даже кровавые. Трудно спорить с Шандором Петёфи:
Я дочитал до конца летопись рода людского…
Что же такое – она, наша история? Кровь
так и сочится из скал, скрытых в тумане былого,
и до сегодняшних дней льётся сильней и сильней.
…Но он всегда был рачительным хозяином и патриотом родной страны, для которой «гуляшный социализм» был не худшей исторической судьбой в ХХ веке. И из всех прозвищ Кадара наиболее известным остаётся такое – Добрый король Янош…
А из охотничьих баек, которыми обменивались в тот день венгерские и советские друзья, мы выбрали одну:
Однажды к венгерскому барону прибыл сановитый гость из России. В знак особого расположения, его пригласили поохотиться на фазанов в старом, заросшем родовом парке.
Гостя сопровождал слуга барона. Когда русский увидел фазана и поднял ружье, слуга прошептал:
– Это Александр, любимый фазан барона. Господин барон никогда не стреляет в Александра.
Через несколько минут он заметил ещё одного фазана и снова приготовился к выстрелу. Но слуга не унимался:
– Это Делия, любимица госпожи баронессы. Господин барон никогда не стреляет в Делию.
Когда гость увидел третьего фазана, то даже не поднял ружье, но слуга торжественно кивнул:
– Можете стрелять, это Виктор. Самый нелюбимый фазан господина барона. Господин барон всегда стреляет в Виктора.
Гроссмейстер Андрюша
История шахмат в ХХ веке мистически связана с политической историей. Противостояние Бобби Фишера с советскими гроссмейстерами – одна из кульминаций холодной войны. Война Карпова и Каспарова не случайно совпала с болезненным периодом перестройки и распада СССР. Каждый эпизод в истории шахмат вызывает споры вплоть до пощёчин и разрыва старых друзей. Лишь две истины невозможно оспорить: русская советская шахматная школа была сильнейшей и наиболее массовой, а венгерская красавица Юдит Полгар – сильнейшая шахматистка всех времён и народов.
Живёт в современном Будапеште шахматист, который обыгрывал Ласкера, Капабланку и Алехина – чемпионов мира по шахматам, второго, третьего и четвёртого в истории. А также Эйве, Ботвинника и Смыслова – чемпионов, в хронологическом порядке, пятого, шестого и седьмого. Вообще-то его зовут Андор, но с тридцатых годов он отзывается на ласковое русское имя «Андрюша», а советская паспортистка его записала на французский лад: «Андрэ». На все эти имена он отзывается – и мы будем называть его на разные лады. Андрэ Лилиенталю девяносто восемь лет, весь ХХ век он провёл за доской, он – дуайен мировой шахматной семьи. У этого удивительного человека две Родины – Россия и Венгрия.
Его мать была певицей, отец – инженером и заядлым автогонщиком. Не случайно в мире шахмат гроссмейстер Лилиенталь отличался авантюрным артистическим характером. Лаура Лилиенталь имела успех не только в Венгрии и Австрии, но и на российской сцене. В судьбе Лилиенталя каждый эпизод связан с Россией.