Путь Фёдора Курицына на Родину напоминал странствия Одиссея, о которых начитанный дьяк, несомненно, слышал. Он должен был нанести визит крымскому хану, но по дороге, в Белгороде-Днестровском, его арестовали турки. Вызволять русского дьяка из тюрьмы помогали венгерский король Матьяш Корвин и крымский хан Менгли-Гирей.
Вернувшись в Москву, Курицын принялся пропагандировать астрологическую крамолу среди московской знати, организовал специальный кружок. Рядом с Курицыным был и венгерец Мартынка, с которым он сдружился ещё в Буде. У ярых борцов с ересью венгерец вызывал подозрения: чернокнижник, не иначе!
В конце концов, ревнители древнего благочестия одержат победу в борьбе с ересью, и великий князь накажет еретиков – но накажет, по мнению самых яростных противников ереси, слишком мягко. Исчезнет с политического Олимпа и дьяк Фёдор Курицын. Последние дни он проведёт в темнице, в заточении – совсем как Дракула в Буде. История не сохранила ни дня, ни даже года смерти некогда всесильного политика. А его брата – дьяка Ивана Волка-Курицына – сожгут в клетке как еретика.
Союзник Петра Великого
Он был и остаётся национальным героем Венгрии. Ему посвящён знаменитый марш, который был гимном венгерских повстанцев. Многие перекрёстки его судьбы связаны с Россией. Это Ференц Ракоци II – легендарный представитель знаменитой княжеской династии.
Ференц Ракоци
Мадьяры никогда не забывали о героическом прошлом своего народа… А политика Габсбургов в отношении венгров в XVII веке была особенно коварной: венгров онемечивали, искореняя национальное самосознание. Восстания не были редкостью, они вспыхивали в разных венгерских комитатах. Борцов за свободу Венгрии называли куруцами. Это слово происходило от латинского crutiatus, крестоносец. Разрозненные выступления против австрийского гнёта не приносили успеха. С Ференцем Ракоци связывали надежды на централизованное сопротивление, когда он ещё был подростком. Как-никак единственный наследник славной династии, чьи представители не раз становились владетельными князьями, правителями Трансильвании, и не раз воевали с Габсбургами. Семейство Ракоци было одним из самых зажиточных в Восточной Европе: они вполне могли содержать целую армию из собственных крепостных. Самые прославленные куруцы XVII века были крепостными Ракоци.
«Он брошен был в борьбу со дня рожденья». Отчим Ференца князь Имре Тёкёли боролся с австрийцами и умер в изгнании, в Турции. Мать три года удерживала осаждённый войском австрийского императора родовой замок в Мункаче (Мукачево). Рядом с нею был и маленький Ференц. Когда крепость пала, семью разлучили. Ференца отправили в иезуитскую школу под Прагой, где он должен был забыть родной язык и готовиться к судьбе католического монаха. Но юношей он выбирает светскую жизнь – женится, блещет в Вене. А потом едет в Венгрию, осмотреть свои владения. Там восставшие крестьяне впервые обращаются к нему с просьбой возглавить их. Он отказывается… То ли ещё не решился на окончательный разрыв с Веной, то ли ждал подходящей ситуации. И дождался: началась война за испанское наследство, в которой Габсбурги не на жизнь, а на смерть бились с Бурбонами. Французский король Людовик XIV стал первым союзником Ракоци, они вступили в тайную переписку. Это случилось в 1700 году. Французский курьер попал в руки австрийцев – и Ракоци арестовали. Он бежал из тюрьмы, переодевшись в женское платье. После побега пути назад были отрезаны, Ференц Ракоци стал вождём восстания. За его голову Вена назначила дорогую цену: десять тысяч форинтов за живого Ракоци и шесть – за мёртвого. Ракоци и его соратник граф Миклош Берчени скрываются в Польше, найдя союзников в лице магнатов Сенявских. А самым верным другом венгерского князя стала Хелена Сенявская, с которой Ракоци связали не только союзнические, но и романтические отношения.
Повстанцы накапливали силы, чтобы весной 1703-го обрушиться на врагов с лозунгом «Cum Deo pro patria et libertate» (С Богом за родину и свободу). Навсегда останется в народной памяти и воззвание к соотечественникам, которое напишет Ракоци в те дни.
На первом смотре армия, собранная из венгерских крестьян, показалась ему толпой оборванцев, вооружённых вилами, косами и дубинами. Он всё ждал, что за этой восторженной толпой покажется настоящее войско. Но именно эти крестьяне и были войском повстанцев, во главе которого Ракоци начнёт борьбу. Под руководством сподвижников Ракоци оно вскоре превратилось в грозную профессиональную армию.
Создавалось независимое венгерское государство, которое, увы, просуществует недолго, но станет прообразом для будущих поколений патриотов. В 1704-м году Государственный совет Трансильвании признает Ракоци владетельным князем. Через год Государственное Собрание в Сечене провозглашает «конфедерацию сословий» – систему, задуманную по образцу Речи Посполитой и избирает Ракоци владетельным князем (dux) нового независимого объединённого венгерского государства. Таким образом, Ракоци возглавил оба венгерских государства. Своим указом Ференц Второй учредит первую венгерскую газету – «Правдивый Меркурий из Венгрии», которая выходила на латинском языке. Пришло время для сотрудничества с основателем первой русской газеты – царём Петром…
Что знал Пётр о Венгрии? Учёные мадьяры приезжали в Московию со времён Бориса Годунова, когда выписанный из Лондона врач-венгерец Кристофер Рихтингер пользовал царя и вылечил его от тяжёлого недуга. Одним из «птенцов гнезда Петрова» был Иван Зейкан, по рождению – Янош Зекань. Расскажем в нескольких словах о судьбе этого человека, «родом венгерца», как говаривали о нём на Руси. На самом деле был он русин из прикарпатского села Карачин. Когда молодой Пётр с Великим посольством пребывал в Вене, Зекань обратился к нему с челобитной: «Дозвольте быть при русском посольстве переводчиком!». Он был настоящим полиглотом: кроме венгерского и латыни, знал немецкий и славянские языки. Пётр немедленно принял его на службу. И не просто толмачом. Иван Алексеевич выполнял и дипломатические поручения царя. Пётр оказал ему великую честь: сделал гувернёром, воспитателем своих двоюродных братьев, Александра и Ивана Нарышкиных. Наставник обучал их языкам и арифметике, сопровождал в познавательных поездках по странам Западной Европы. Дальше – больше. Ивану Зейкану поручается воспитание царского внука, будущего Петра Второго, а через два года – управление всем царским «добром». После смерти Петра Великого стараниями «Светлейшего» князя Меншикова, чьи афёры и злоупотребления честный Зекань открыл Петру Великому, бывшего дипломата выдворили из России «с конфискацией имущества», которое оценивалось ни много ни мало в три миллиона. Он жил в Венгрии, и все его попытки вернуться на русскую службу оказались неудачными, несмотря на настойчивые приглашения от нового российского императора Петра Второго, его бывшего воспитанника – венгерские власти не выпустили Зеканя из страны.
Но вернёмся ко времени становления Российской империи. Ференца Ракоци Пётр уважал как храброго воина и считал, что появление на политической карте Европы независимой Венгрии не противоречит интересам России.
В Будапеште, в Венгерском государственном архиве, благоговейно хранятся документы, связанные с деятельностью князя Ференца Ракоци Второго. Там, среди бумаг, осенённых Историей, есть и автограф первого русского императора. Петра Великого. В роли писца выступил соратник царя, вице-канцлер Пётр Шафиров, ведавший делами Посольского приказа, а Пётр Великий приложил руку, подписав документ:
«Светлейший князь! Понеже мы потребно быти разсудили нашего надворного советника Давыда Корбе к вашей светлости ради некоторых потребных дел послать, того ради требуем да благоволит ваша светлость одного немедленно на секретную аудиенцию допустить. И не токмо наказных ему от нас дел с полною верою выслушать, но и немедленно намерение свое оному объявя с таковым решением к нам вскоре отпустить. Каково мы по доброжелательству нашему к вашему сиятельству уповаем.
В протчем же ссылаясь на его изустное доношение пребываем вашей светлости склонный приятель.
Дан в Жолкве апреля 21 дня 1707 г.
С этим письмом, которое доставил Ференцу Ракоци первый посол России в свободной Венгрии, Давыд Иванович Корбе (в некоторых источниках его ошибочно называют Дмитрием), связаны драматические события в истории Венгрии, когда важной союзницей свободолюбивой страны стала молодая Российская империя. Для Корбе венгерские дела не были тайной за семью печатями. Румын, уроженец Трансильвании, он хорошо знал традиции венгерской аристократии, знал семью Ракоци. Служа русскому царю, не забывал своих корней. Долго ехала из России по тряским дорогам (через растревоженную войнами Восточную Европу!) надёжная, простая, без золотых украшений, карета российского посольства. Русские учились запросто входить в европейские дворцы и исполнять там свою дипломатическую музыку. Учились, по замыслу великого Петра, влиять на судьбы Европы. Корбе прибыл ко двору Ракоци в апреле-мае 1707. Пётр видел в венгерском князе соратника на долгие годы – и мечтал сделать его дружественным для России королём Речи Посполитой. Собственно, в этом-то и заключалась миссия Корбе. Но Ракоци отказался.
Вскоре побывал в гостях у Ракоци и выдающийся наш дипломат, князь Борис Иванович Куракин – виртуоз многозначительных политических диалогов. Любопытное совпадение фамилий: во времена Ивана Великого в Венгрии пребывал дьяк Курицын, во времена Великого Петра – князь Куракин. Сходство фамилий очевидно. Сегодня многие любят играть в историю как в кубики – и наверняка есть фантазёры, считающие, что здесь налицо смещение хронологии, и Курицын с Куракиным – это одно лицо, как и Иван Великий с не менее великим Петром…
Куракин одновременно пытался стать посредником между Веной и Ракоци и разрабатывал контуры тайного союза России с Венгрией. Ракоци принял русского гостя в Эгере. Ракоци подробно показал Куракину пороховые склады, укрепления, рассказал о подготовке войск. Дипломатическая обстановка сложна: времечко-то военное! Но Ракоци и Пётр учились доверять друг другу.