В январе 1947 года, почувствовав, что оказалась под «колпаком» у ФБР, Тенни так разнервничалась, что с ней случился нервный припадок. Она начала что-то лепетать о слежке со стороны ФБР и об агентах КГБ. Друзья Тенни отправили ее в больницу, однако им было невдомек, что это была не паранойя: за ней действительно следило ФБР, и она на самом деле работала на КГБ.
В феврале 1947 года по просьбе ФБР Бентли встретилась с Тенни. Ничего не зная о предательстве Бентли, Тенни пожаловалась ей, что потеряла связь с русскими, и попросила Бентли помочь восстановить контакт с ними. Поскольку Тенни явно не собиралась последовать примеру Бентли, ФБР отказалось от своих планов перевербовать ее. На допросах в ФБР Тенни отрицала любые связи с советской разведкой. Она показала, что была знакома с Бентли, но знала ее под другим именем и не встречалась с ней с 1943 года. Скорее всего в КГБ уже знали о провале разведывательной сети Голоса – Бентли. Многие агенты уже были предупреждены о случившемся, однако Тенни по каким-то причинам в число этих агентов не попала.
На вершине пирамиды власти
В середине 40-х годов Элизабет Бентли руководила работой сразу двух разведывательных групп КГБ в американском правительстве. Группа Виктора Перло состояла из сотрудников Министерства военной промышленности и Министерства финансов США. Группа Натана Сильвермастера включала агентов в самом Белом доме, а также в ВВС и в Министерстве финансов. Это были небольшие партийные ячейки КПА, состоявшие из правительственных чиновников, которые были давно знакомы, вместе проводили свободное время, помогали друг другу продвигаться по службе и регулярно встречались на партийных собраниях, где платили членские взносы и обсуждали политику партии. И вместе мечтали о тех днях, когда, благодаря их стараниям, США последуют примеру Советской России.
В 1930-е годы Виктор Перло, сын эмигрантов из России, занимал различные должности в американском правительстве. В 1940-е годы он работал в Министерстве военной промышленности, а после его расформирования перешел в Министерство финансов. Под псевдонимом «Рейдер»[57] Перло фигурирует во многих дешифровках «Веноны». А рассказ о его деятельности в качестве агента советской разведки стал ключевым моментом в показаниях, которые Бентли дала ФБР.
Бентли рассказала, что в ноябре 1943 года Браудер свел Голоса с Виктором Перло и его единомышленниками-коммунистами в Вашингтоне. На этой встрече они пообещали Голосу, что будут сотрудничать с ним, поставляя ему информацию, к которой имели доступ по роду службы, и договорились встретиться с Голосом еще раз. Однако незадолго до второй запланированной встречи Голос скончался от сердечного приступа.
По словам Бентли, в начале 1944 года Браудер распорядился, чтобы Бентли возобновила контакты с группой Перло. В марте 1944 года Бентли встретилась с членами этой группы на нью-йоркской квартире Джона Абта, служившего посредником между ними и Браудером. Однако Браудер хотел отстранить Абта, который к тому времени приобрел довольно широкую известность как адвокат, защищавший интересы рабочих, от ведения подпольной работы. Поэтому дальнейшую связь с группой Перло ей предстояло поддерживать самостоятельно, не прибегая к помощи Абта. Помимо Абта, на встрече присутствовали Виктор Перло, Чарльз Крамер из сенатского подкомитета по вопросам военной мобилизации, Эдуард Фицджеральд и Гарри Магдофф из Министерства военной промышленности. Все они специально приехали в Нью-Йорк из Вашингтона. От них Бентли узнала, что в группу Перло входили также Дональд Уилер из УСС, Алан Розенберг из Министерства внешней экономики, Гарольд Глассер из Министерства финансов, Сол Лешински и Джордж Перазич из ООН.
Дешифровки «Веноны» подтверждают рассказанное Бентли. 27 апреля, 13 и 30 мая 1944 года Исхак Ахмеров проинформировал Москву о реорганизации разведывательной сети Голоса. Ахмеров сообщил, что после смерти Голоса Бентли по заданию Браудера вступила в контакт с двумя группами тайных коммунистов в Вашингтоне, которые снабжали КПА конфиденциальной информацией. Из дешифровок «Веноны» следует, что контакт был установлен через Джона Абта. В них также перечисляются имена и фамилии некоторых членов этих групп – Виктор Перло, Чарльз Крамер, Гарольд Глассер, Эдуард Фицджеральд, Гарри Магдофф, Дональд Уилер и Чарльз Флато. Почему Бентли ничего не сказала про Флато на допросах в ФБР, неизвестно (может быть, она просто забыла про него). Кроме того, в дешифровках «Веноны» говорится о двух-трех других (оставшихся неназванными) тайных членах КПА в американском правительстве. Всем им дается следующая характеристика: «Они являются надежными и политически зрелыми «Земляками»; они хотят снабжать нас информацией».
В более поздних дешифровках «Веноны» имя Абта отсутствует. Это соответствует заявлению Бентли о том, что Абт свел ее с группой Перло и в дальнейшем отошел от подпольной работы.
Таким образом, из десяти членов группы Перло, которых назвала Бентли (Абт, Перло, Крамер, Фицджеральд, Магдофф, Уилер, Глассер, Розенберг, Лешински и Перазич), первые семь перечислены в упомянутых выше дешифровках «Веноны» за апрель – май 1944 года. Что касается восьмого – Алана Розенберга, то его имя можно найти в шифртелеграмме, отправленной из Нью-Йорка в Москву в декабре 1944 года. В ней сообщается о том, что в нью-йоркской резидентуре получен отчет Государственного департамента США и содержится обещание через некоторое время выслать его полный текст дипломатической почтой.
В апрельской шифртелеграмме имена членов группы Перло даются открытым текстом, поскольку присвоить им псевдонимы еще не успели. Исключение составлял один Глассер, который вступил в контакт с советской разведкой раньше других и уже получил псевдоним «Рубль». В мае 1944 года настоящие имена большинства из них были заменены кличками. Крамер стал «Отвесом», Фицджеральд – «Тедом», Магдофф – «Кантом»[58], Перло – «Рейдером», а Уилер – «Изрой».
В дешифровках «Веноны» есть еще один человек («Шторм»), как-то связанный с группой Перло. Это вряд ли Розенберг, поскольку его имя открытым текстом упоминается в более поздних шифртелеграммах. Это и не Абт, имя которого присутствует в шифртелеграмме от 13 мая 1944 года, где также имеется упоминание о «Шторме». Похоже, что это и не Чарльз Флато, так как в шифртелеграмме от 30 мая 1944 года есть частично дешифрованное имя человека, начинающееся с «Чарл…». Если «Чарл…» был Чарльз Флато, то «Шторм» – это точно не он. Кандидатами на роль «Шторма» являются также Лешински и Перазич, но есть и другой, более вероятный претендент на этот псевдоним.
Иосиф Петерс, руководивший американским коммунистическим подпольем в 1930-е годы, по роду своей деятельности поддерживал постоянную связь и с КГБ, и с ГРУ. В 1938 году офицер КГБ Исхак Ахмеров отправил в Москву шифровку, в которой использовал для Петерса псевдоним «Шторм». И именно Ахмеров является автором текста двух шифртелеграмм, посланных в Москву в 1944 году, где фигурирует «Шторм». Маловероятно, чтобы за это время Петерсу успели дать другой псевдоним – практика показывает, что смена псевдонимов советских агентов происходила значительно реже. И хотя в 1938 году Петерс был отстранен от руководства подпольным аппаратом КПА, он продолжал привлекаться к выполнению специальных заданий, играя роль связующего звена с членами тайных коммунистических ячеек в Вашингтоне.
Известны, по крайней мере, две шифровки ГРУ, датированные 1943 годом, в которых упоминается офицер ГРУ, встретившийся в Вашингтоне «с группой сотрудников, отобранных ЦК[59] Американской компартии для информационной работы[60] и возглавляемых сотрудником ЦК Петерсом».
ГРУ отправило в Коминтерн запрос о том, входила ли упомянутая группа в аппарат Коминтерна. Скорее всего, ГРУ просто зондировало почву, оценивая возможность использования членов этой группы в качестве агентов.
Во второй шифровке ГРУ сообщалось о том, что некоторые сотрудники этой группы недовольны Петерсом, поскольку он почти не уделяет внимания информационной работе и не проявляет никакого интереса к получаемой информации.
Эта жалоба перекликается с докладом, который Ахмеров послал в Москву в апреле 1944 года. В этом докладе он сослался на Бентли, которая сообщила ему, что на первой же встрече с членами группы Перло они пожаловались ей, что к группе относятся пренебрежительно, и никто не проявляет к ним интереса.
Ахмеров также сослался на «Шторма» в двух своих докладах в мае 1944 года. Оба были посвящены сведениям, собранным Ахмеровым о группе Перло в процессе проведения подготовительных мероприятий по взятию ее под контроль. А за месяц до этого Ахмеров сообщил в Москву: «Более года «Максим»[61] и я пытались связаться с Перло и Флато. «Рулевой»[62] по какой-то причине не пришел на встречу и решил, чтобы в контакт со всей группой вступила «Умница»[63]. Если мы будем работать с этой группой, то необходимо от нее избавиться».
Сказано – сделано: вскоре Бентли была отстранена от участия в любых делах, связанных с группой Перло. Впервые она встретилась с членами этой группы в марте 1944 года, но уже к декабрю была вынуждена порвать с ними все связи. Впоследствии Бентли рассказала в ФБР, что испытывала постоянное давление со стороны Ахмерова, стремившегося получить контроль не только над группой Перло, но и над другими группами, которые прежде контролировал Голос, а после его смерти перешли в ведение Бентли.
В декабре 1944 года Бентли тайно встретилась с Анатолием Громовым, главой вашингтонской резидентуры КГБ. На этой встрече он выразил беспокойство по поводу неосторожного поведения Голоса при работе с имевшимися у него источниками информации. По мнению Громова, общаясь с Голосом, Бентли могла скомпрометировать себя и поэтому должна была немедленно передать всех своих агентов под прямой контроль КГБ. Ей следовало проинформировать их об этом и временно сосредоточиться на работе в АМЭК с тем, чтобы потом быть «законсервированной» на неопределенный срок.