Лишь в нескольких дешифровках «Веноны» можно найти скупые ссылки на операции ГРУ. Возможно, что более подробно о них сообщалось в Москву в других шифртелеграммах, которые так и не были прочитаны американцами. Тем не менее в ходе проведения «Веноны» об этих операциях стало известно достаточно, чтобы составить о них общее представление. Можно сказать, что ГРУ работало в той же самой манере, что и КГБ. То есть большую часть агентов ГРУ в США составляли американские коммунисты, которые сотрудничали с Советской Россией по чисто идеологическим соображениям.
Ярким примером такого сотрудничества является деятельность наиболее известного агента ГРУ в США Элджера Хисса. Хисс завязал контакты с американскими коммунистами еще в первой половине 30-х годов, став самым ценным агентом разведывательной группы, возглавляемой Чэмберсом. Когда в 1938 году Чэмберс решил дезертировать, Хисс был всего лишь чиновником средней руки в Государственном департаменте. Однако в следующем десятилетии его ждало большое будущее. К концу Второй мировой войны Хисс дослужился до должности старшего помощника государственного секретаря и вошел в американскую делегацию, которая в 1945 году вместе с президентом Рузвельтом отправилась в Ялту для участия в конференции, посвященной выработке Англией, США и Советской Россией совместной стратегии действий на заключительном этапе Второй мировой войны. Затем Хисс возглавил отдел Государственного департамента, который ведал вопросами американской дипломатии в ООН. В 1945 году он председательствовал на учредительной конференции ООН в Сан-Франциско. В 1946 году Хисс ушел из Государственного департамента, чтобы возглавить один из престижных фондов.
Таким образом, в течение продолжительного времени Хисс считался уважаемым членом американского истеблишмента. Однако мало кому было известно, что свой пост в Государственном департаменте Хисс был вынужден покинуть, поскольку администрация Трумэна опасалась скандала. В руках ФБР скапливалось все больше улик, свидетельствовавших о тесных связях Хисса с советской разведкой.
В 1945 году шифровальщик ГРУ Гузенко попросил политического. убежища в Канаде. На серии допросов, которые ему учинила канадская полиция, Гузенко, в частности, рассказал, как в его присутствии сослуживцы хвастались, что у ГРУ есть агент из числа помощников государственного секретаря США. В том же году показания Гузенко дополнила Элизабет Бентли, рассказавшая ФБР, что один из членов разведывательной группы, Перло, ранее входил в другую группу, которой руководил Элджер Хисс. В ФБР припомнили, что еще в 1939 году Чэмберс в беседе с помощником государственного секретаря Адольфом Берлем упомянул об участии Хисса в коммунистической подпольной ячейке. Свои показания Чэмберс повторил и на заседании сенатского комитета по расследованию антиамериканской деятельности.
В ответ Хисс заявил, что никогда не был связан с коммунистическим движением в США и что никакого Чэмберса знать не знает. Однако после того, как Чэмберс поведал о таких фактах из личной жизни Хисса, которые он никогда бы не узнал, не будучи знаком с ним лично, тот пошел на попятный и сказал, что когда-то давно знал Чэмберса, но совсем под другим именем, да и знакомство было шапочным. Чтобы впредь оградить себя от обвинений со стороны Чэмберса, Хисс подал на него в суд по обвинению в клевете.
В ходе подготовки к процессу против Чэмберса адвокаты Хисса потребовали от него предъявить все документы, имевшие отношение к делу. Чэмберс их просьбу выполнил. Во-первых, он продемонстрировал 4 написанных от руки листочка бумаги с информацией, имевшей отношение к Государственному департаменту. Проведенная экспертиза доказала, что почерк принадлежал Хиссу. Во-вторых, Чэмберс показал 64 машинописных листа с отрывками из конфиденциального доклада, подготовленного в 1938 году в Государственном департаменте. Согласно экспертам, эти отрывки были перепечатаны на машинке, принадлежавшей Хиссу. В-третьих, Чэмберс предъявил микрофильм, на котором были запечатлены различные документы Государственного департамента. На всех документах стояли инициалы Хисса. В результате в 1950 году Хисс был приговорен к трем с половиной годам тюремного заключения за лжесвидетельство.
Таким образом, не вызывает сомнений тот факт, что Хисс сотрудничал с советской разведкой в 1930-е годы. Однако до последнего времени было неясно, продолжил ли он свое сотрудничество с ней в 1940-е годы. Ведь все изобличавшие Хисса документальные материалы, продемонстрированные Чэмберсом, относились именно к 30-м годам. Кроме того, известно, что многие агенты КГБ и ГРУ попросту дезертировали с «невидимого фронта». Одни сделали это публично, как Чэмберс и Бентли, другие – по-тихому, не привлекая к себе всеобщего внимания. Может быть, Хисс как раз и принадлежал к этой второй категории?
О Хиссе говорится в открытую только в единственной дешифровке «Веноны»: в сентябре 1943 года нью-йоркская резидентура ГРУ проинформировала Москву о том, что в КГБ был подготовлен доклад, в котором упоминается Хисс. Неясно, был ли это сам Элджер Хисс или его брат Дональд, также состоявший на службе в Государственном департаменте США (других Хиссов в 1943 году там не было). В еще одной дешифровке «Веноны» сказано о недавно состоявшейся встрече между офицером КГБ и агентом «Алесом». В примечании, которым аналитики из АНБ снабдили эту дешифровку, указано, что «Алес», возможно, это Элджер Хисс.
Следует отметить, что в этой встрече не было ничего экстраординарного. И КГБ, и ГРУ старались работать так, чтобы их агентурные сети на территории США пересекались как можно меньше. Однако КГБ было наделено полномочиями прибирать к рукам любых агентов ГРУ. Поэтому, например, когда по распоряжению Сталина добывание информации о разработке в США атомной бомбы стало для советской разведки делом первостепенной важности, все атомные шпионы перешли из-под контроля ГРУ в ведение КГБ.
5 марта 1945 года в Москву из вашингтонской резидентуры КГБ ушла шифровка, в которой говорилось, что Гарольду Глассеру, сотруднику Министерства финансов США, работавшему на КГБ, поручено представить отчет об «Алесе». Согласно этой шифровке, «Рубль» отзывается об «Алесе» как об исключительно надежном члене компартии. «Рубль» сообщает, что «Алес» является сильным и решительным человеком, обладающим твердым и неколебимым характером».
Если учесть, что в 1930-е годы Глассер и Хисс были активными членами одной подпольной коммунистической ячейки, то становится ясно, что Глассер как раз и являлся тем человеком, у которого были все основания дать такую характеристику Хиссу.
30 марта 1945 года вашингтонская резидентура КГБ отправила в Москву длинную шифртелеграмму, посвященную «Алесу»: «В результате беседы А.[80] с «Алесом» было установлено следующее: 1. «Алес» постоянно работает с «Соседями», начиная с 1935 года.
В прошлом в течение нескольких лет он был руководителем одной из групп «Стажеров» у «Соседей», состоявшей в основном из его родственников.
И члены группы, и сам «Алес» добывают только военную информацию. Утверждается, что материалы, касающиеся «Банка»[81], очень мало интересуют «Соседей», и он приносит их нерегулярно. 4. На протяжении последних нескольких лет «Алес» работает с «Полом»[82], который редко встречается с другими членами группы. 5. Недавно «Алес» и вся его группа были награждены различными знаками отличия. 6. Якобы после Ялтинской конференции в ходе поездки в Москву одна очень важная персона («Алес» дал понять, что это был товарищ Вышинский[83]) вступила в контакт с «Алесом», от имени и по поручению «Соседей» выразив ему благодарность и все такое прочее».
Можно сказать, что у Хисса подозрительно много общего с «Алесом». Согласно Чэмберсу, Хисс вступил в контакт с американскими коммунистами-подпольщиками в 1934 году, и уже на следующий год начал регулярно приносить им с работы конфиденциальные документы, к которым имел доступ по роду службы, став, таким образом, членом разведывательной группы, которой руководило ГРУ. Хиссу активно помогала его жена Присцилла, перепечатывавшая на машинке документы, которые Хисс приносил с работы.
«Алес», как и Хисс, работал в Государственном департаменте США. ГРУ заставило «Алеса» сосредоточиться на добывании сведений военного, а не дипломатического характера. И здесь просматривается совпадение между поведением «Алеса» и Хисса: в сентябре 1945 года Хисс удивил своих коллег-дипломатов неожиданным предложением создать в своем отделе новую должность «специального помощника по военным вопросам». А в 1946 году при проведении расследования в отношении Хисса ФБР с огромным запозданием обнаружило, что тот уже давно проявляет особый, но ничем не обоснованный интерес к совершенно секретным докладам по вопросам атомной энергетики и военной разведки, далеко выходящим за пределы его компетенции. Наконец, подобно «Алесу», Хисс побывал в 1945 году на Ялтинской конференции и вскоре через Москву вернулся обратно в Вашингтон.
Таким образом, показания Гузенко, Бентли и Чэмберса, будучи дополненными информацией, почерпнутой из дешифровок «Веноны», позволяют обоснованно предположить, что сотрудничество Хисса с советской разведкой, начатое в 1930-е годы, продолжалось, по крайней мере, вплоть до середины следующего десятилетия.
Агентом ГРУ оказался и Иосиф Бернштейн, некоторое время работавший в редакции американского журнала «Амеразия». Он попал в поле зрения ФБР в ходе расследования факта опубликования «Амеразией» отрывков из секретного доклада, подготовленного в УСС. Журнал издавался на деньги американского предпринимателя Филиппа Джаффа. Тайно проникнув в помещение редакции «Амеразии» весной 1945 года, сотрудники ФБР обнаружили там сотни копий секретных правительственных документов. Благодаря установленным в редакции подслушивавшим устройствам, со слов Джаффа в ФБР узнали, что бывший сотрудник редакции «Амеразии» Бернштейн в течение уже многих лет работает на советскую разведку. Подтвержден