Они долго стояли у могилы, обнявшись, и плакали, как маленькие дети, которые остались без любящей мамы. Даже Ижен, которого он приставил охранять Терезию, подпал под ее очарование. Он был бледен, смотрел перед собой невидящим взглядом и твердил:
– Какая несправедливость. Какая жестокая несправедливость… За что? За что?
Ижен волочился за Терезией. Она ответила ему взаимностью. Они страстно целовались в одном из потайных коридоров. Дело чуть не дошло до постели. Их остановил ребенок, толкнувший банкиршу изнутри. Она вскрикнула от боли, оттолкнула Ижена.
– Что случилось? – спросил он побледнев.
– Я беременна, – ответила Терезия так, словно Ижен был отцом этого младенца.
Он окаменел, а она поправила подол и ушла, качая бедрами.
Эти воспоминания не дают Ижену покоя. Каждая мелочь в доме банкира напоминает ему о чуть было не совершенном грехопадении. Чтобы избавиться от душевных мук, нужно поскорее бежать из этого дома. Уехать на время из Орлеана, чтобы потом все начать сначала.
Он пожал руку Бомбелю, сказал:
– Крепитесь, мой дорогой… – и ушел, убежал, исчез, чтобы освободиться от своего влечения, мимолетного увлечения, и увлечься кем-то другим…
Ижен не любил постоянства. Свобода была главным его двигателем, стержнем, на котором держалась его жизнь. Жизнь авантюриста, искателя приключений, каковым Ижен, в сущности, и был.
Он не представлял, как можно жить с одной женщиной, когда вокруг столько красоток, готовых к любовным приключениям. Времени не хватит, чтобы прикоснуться к каждой из ждущих чувственного наслаждения богинь. Но можно хотя бы попробовать сделать счастливыми самых достойных…
…Бомбель отказался участвовать в ежегодном карнавальном шествии. Было принято решение короля в этом году не выбирать. Из всех претенденток на звание королевы самой достойной оказалась графиня Иссидора Монтенуово – синеокая креолка, рожденная в Луизиане.
– Иссидора повторяет мой путь, – сказала Альбертина, глядя на дочь. – Ей остается встретить молодого графа и влюбить его в себя…
– Мне кажется, что граф у нашей Иссидоры уже есть, – Вильгельм обнял Альбертину за плечи, – Взгляни на кавалеров, толпящихся у ее трона. Не каждый отважится броситься в огонь любви. Думаю, Иссидора сама должна сделать шаг навстречу своему счастью.
– Должна… – Альбертина улыбнулась своим мыслям.
В это время Иссидора спрыгнула вниз в объятия молодого офицера, поцеловала его в щеку, спросила с улыбкой:
– Хочешь стать моим пажом?
– Хочу.
– Я пошутила, – она попыталась вырваться.
– А я – нет, – он сжал ее в своих объятия. – Я не отпущу вас, королева.
– Тогда скажи, венские кружева из сундуков Луизы подойдут для свадебного наряда?
– Они украсят вас, королева.
– А какое твое самое любимое слово? – спросила она с вызовом.
– Любовь, – ответил он. – Других слов я не знаю.
– Как тебя зовут?
– Наполеон, – он улыбнулся. На щеках появились ямочки. – А, если без шуток, я – граф Шарль Рене де Санвиталь.
– Граф Шарль Рене, – повторила Иссидора. – Мне нравится твое имя. А тебе?
– Мне нравитесь вы, королева Иссидора Монтенуово. Я давно за вами наблюдаю, тайно слежу за вами, – улыбнулся. – Я впервые увидел вас в доме Бомбеля. Я был частым гостем господина банкира. Я ловил каждый ваш взгляд, но вы меня не замечали. Я пытался заговорить с вами, но госпожа Терезия вас все время куда-то отсылала. Она вас побаивалась, называла ведьмой. Однажды я за вас вступился, а госпожа Терезия высмеяла не только вас и меня, но и мою ни в чем неповинную матушку, которая не смогла дать мне должного воспитания. Матушка приказала мне выбросить подобные мысли из головы и на время запретила мне сопровождать ее в дом Бомбелей. Но потом смягчилась, поняв, что это – просто детская шалость.
– Странно, я не помню тебя, – она покачала головой.
– Я был мальчиком, а теперь вырос, – сказал он. – Мне двадцать семь лет. Я владею оружием, знаю банковское дело, играю на рояле, владею искусством верховой езды, пишу стихи… Все не то, да?
– Не то, скажи главное, – приказала она.
– Я люблю тебя Иссидора. Люблю почти десять лет, – сказал он, глядя ей в глаза. – Я не жду, что ты скажешь мне «да» сейчас. Я верю, что это однажды произойдет.
– Ты мне нравишься, граф Шарль Рене де Санвиталь. Думаю, мы с тобой подружимся. Не теряй надежду…
Фейерверк окрасил небо яркими красками.
– Виват, карнавал! – закричали жители Орлеана. – Виват, королева!
– Да здравствует, любовь, – сказал Шарль Рене де Санвиталь, целуя Иссидору.
– Любовь… – повторила она…
– Любовь…