– Ты как на казнь идешь, – внимательно посмотрела на него Саша.
– Предчувствие у меня плохое, – он тяжело вздохнул. – А интуиция меня еще никогда не подводила, ты же знаешь.
– Всего-то надо деньги забрать из ячейки, – фыркнула жена. – С твоим-то опытом. Вон, мускулы какие накачал. Небось, отстоишь свои миллионы.
– Смотря сколько их будет, – мрачно пошутил он.
– Миллионов?
– Грабителей.
– Ну, хочешь, я с тобой поеду?
– Да уж, помощь ощутимая! У тебя-то мускулов нет, – рассмеялся Алексей.
– А я их силой духа!
– Сиди лучше дома, – и он взял с полочки у зеркала ключи от машины.
– Удачи тебе, – уже серьезно сказала Саша.
В банк он приехал первым. Закладывался по привычке на пробки, а их не было. Москва постепенно вымирала. Алексей не узнавал родной город. Когда это в нем было так убийственно спокойно и пусто? Разве что во время Олимпиады-80. Но сейчас другие соревнования: на выживание.
Он позвонил Альбине Андреевне.
– В пути, – коротко ответила она.
Алексей прошелся взад-вперед у банковских дверей, не спеша заходить внутрь. Погода по-прежнему радовала. И тут увидел Верещагиных, мать и сына. Они кивнули издалека, но подходить не спешили. Алексей все понял: не хотят общаться. Он пожал пчелами, да, пожалуйста! Отошел подальше и замер, подставив лицо ярким мартовским лучам. На щеках вскоре заиграл румянец.
– Приветик! – услышал он.
Это была Юля.
– Ваши клиенты уже здесь? – Он открыл глаза и испытал приятное чувство.
Юля была мила, свежа и вновь одета к лицу. Стильная кожаная куртка, юбка на два сантиметра выше колена, тоже кожаная, горчичный свитер под горло, не совсем официоз, но и не в джинсах. Как-никак, закрытие сделки.
– Обещали быть вовремя, – Юля улыбнулась. Макияж у нее был неброский, но стильный: нюдовые тени и блеск для губ вместо помады, тушь для ресниц коричневая, а не черная. Алексей с удовольствием это отметил и, поморщившись, вспомнил «розовую кофту».
В банк они и в самом деле вошли вовремя. Никто не опоздал. Последней приехала Терентьева, и едва взглянув на нее, Алексей понял причину. Риелтор Трухиных была в маске и затемненных очках. Видимо, глаза слезились и веки припухли.
– Я не заразная, – прохрипела она, но все, поневоле, напряглись.
Алексею тоже стало не по себе. Перед глазами так и стояла картинка из телевизора: гробы в ряд и кладбище, где кресты уходили аж за горизонт. Все новости были о коронавирусе: столько-то заболело, столько-то умерло, такие-то ограничения.
В Москве пенсионерам старше 65 уже было предписано сидеть дома, их проездные оказались заблокированы. Алексей всерьез опасался, что Альбина Андреевна не приедет, а пришлет вместо себя сына. И откровенно обрадовался, увидев ее:
– Не боитесь налететь на штраф?
– Да пока не трогают. Это моя сделка, хочу довести ее до конца.
– Вот спасибо!
Но от Терентьевой Альбина Андреевна старалась держаться подальше.
«А, может, она бухала всю неделю и скрывает под очками мешки и отечность? И голос хриплый с перепоя? – невольно подумал Алексей. Но зацикливаться на этом ему не хотелось. – Я ее больше никогда не увижу, – подумал он. – И, слава богу!» Обратил он внимание и на кислый вид других женщин, особенно Таисии Маврушкиной. Мрачна была и Трухина.
– Как не за деньгами пришли, дорогие дамы, – пошутил он. – Радоваться надо: погода прекрасная, сделку нам удалось закрыть до того, как всех закроют на карантин.
– Не беги впереди паровоза, – тихо сказала Альбина Андреевна, – сделка еще не закрыта.
– Да что может случиться? Все в сборе. Ну что, приступим?
– Можно мы первые? – тут же сунулся Кит.
Он явно куда-то торопился.
– Все торопятся, – резко сказала Наталья Трухина. – У нас вон, грузчики на низком старте. Квартиру надо освобождать, мебель перевозить. Покупатель ждет.
– Да нам вроде бы не к спеху, – заикнулась было Верещагина, но сын метнул на нее злой взгляд.
– У вас три ячейки, а у нас одна, – заканючил Кит. – Ну что вам стоит? Пропустите.
Таисия мрачно молчала. Верещагин посмотрел на Юлю и смилостивился:
– Ладно, идите, берите талончик. Вы первые.
Обрадованный Кит понесся к терминалу.
Риелторы потянулись в переговорку. Надо было отксерить кучу документов для закрытия сделки. Алексей решил набраться терпения.
Терентьева, словно понимая, какие она всем доставляет неудобства, держалась поодаль. Да и ее все сторонились. А вдруг и впрямь «корона»?
– Береженого бог бережет, – еле слышно сказала сидящая рядом с Алексеем Валентина Степановна Верещагина и перекрестилась. В глазах у нее черным зеркалом расширившихся зрачков застыл ужас.
И тут Терентьева громко чихнула, потом еще раз и еще.
– Извините, – прохрипела она, доставая носовой платок и отворачиваясь, чтобы снять маску и высморкаться. Вокруг нее мигом образовалась пустота.
– Да у меня просто ОРВИ, – сказала Терентьева сразу всем, шумно высмаркиваясь. – Апч-хи!
«Да она и в самом деле больная», – поежился Алексей.
Вскоре все переместились в операционный зал, где у крайнего окошка зависли супруги Маврушкины и очаровательная Юленька.
Алексей заметил, как Верещагин нарезает вокруг них круги. Он явно хотел заговорить с понравившейся женщиной, но Юлю то и дело дергал Маврушкин:
– Ну почему так долго-то?
– А куда ты так торопишься? – не выдержала Таисия.
– Я тебе сказал: дела у меня. Грузчики ждут.
– Знаю я, чего тебе там отгружают! – сверкнула глазами Маврушкина. – Какой такой товар!
– Женщина, подпишите здесь, – позвали ее из окошка. – И здесь.
И Таисия замолчала. Замолчал и Кит.
Прошло минут сорок, не меньше, и Маврушкина получила наконец доступ в хранилище. Поскольку одна и та же сотрудница банка закрывала сделку и вела потом клиентов в депозитарий, за деньгами, процесс застопорился. Остальным участникам сделки оставалось только ждать.
Они расселись на диванах у двери в хранилище с твердым намерением никого не пускать без очереди. Закрывалась не одна сделка, все спешили, поэтому несчастная девушка с мастер-ключом сбилась с ног.
Алексей проводил Таисию напряженным взглядом. Что-то с ней явно происходит. У Маврушкиной даже спина была злая. Алексей невольно так и подумал: злая спина. Напряженная, неестественно выпрямленная, шея, как колонна: враг не пройдет!
Юля присела, наконец, на диванчик, в ожидании, когда из толстенного конверта с деньгами клиентка отсчитает гонорар риелтора. Воспользовавшись моментом, рядом с ней присел Верещагин.
Алексей с любопытством наблюдал. И даже прислушивался. На его взгляд, шансов у Верещагина было немного. Сорокапятилетний холостяк, судя по всему, закоренелый. Внешность незавидная, мужской харизмы ноль. Разве что богатый. Раз квартиру за пятнадцать миллионов покупает. Для мамы. Значит, и у самого есть. Деньги и квартира – единственное, что может привлечь в Верещагине хорошенькую общительную Юленьку. У нее, небось, выбор большой. Хотя…
«РПЦ» – подумал Алексей. «Разведенка с прицепом. Риелтор – профессия ненадежная. Вон, рынок встал. И когда проснется, неизвестно. Если всех посадят на карантин, то Юля останется без работы. И без средств к существованию».
По этой или по другой причине, но Юля от Верещагина не отсела.
– Мы могли бы как-нибудь встретиться, – промямлил тот, заливаясь краской до самых ушей.
– Хотите купить еще одну квартиру? – кокетливо улыбнулась Юля. – Или, может, свою продать?
– Если придется съехаться со своей избранницей, то, пожалуй, – напыщенно сказал Верещагин.
– Я вам могу в этом помочь, – живо откликнулась Юля.
– Только вы и можете. Потому что главный вопрос к вам. Вы и есть…
Их прервал Кит, ринувшийся к дверям хранилища, навстречу вышедшей оттуда жене:
– Принесла?!
Таисия молча кивнула.
– Ты проверяла? Деньги там? – Маврушкина снова утвердительно качнула своей большой головой, завитой мелким барашком и протянула мужу пакет с эмблемой всем известного супермаркета.
Кит судорожно выхватил из него надорванный коричневый конверт и, спохватившись, повернулся спиной к тем, кто сидел на диванах в ожидании своей очереди. Те и сами отвернулись: да, пожалуйста! Сейчас и сами будем с деньгами.
Юля встала. Она хотела побыстрее получить свой гонорар. Верещагин с досадой закусил губу. Алексей чуть не рассмеялся, увидев его расстроенное лицо, но потом пожалел мужика. И тоже встал, видя, что из хранилища вышла девушка с мастер-ключом:
– Я следующий. Потому что…
Его прервал дикий вопль Маврушкина:
– Ты что, дура?!
Кит гневно смотрел на жену. Таисия надменно молчала. Маврушкин выхватил из конверта пачку «пятитысячных» и сунул ее в нос супруге:
– Это же «кукла», понимаешь?! А где деньги?! Что ты молчишь, дура?! Деньги где?!!!
Кража
– Так, всем оставаться на своих местах, – по привычке, на автопилоте, сказал Алексей. – Срочно сюда начальника службы безопасности банка! Кит, ты уверен, что это кукла?
– На! Сам смотри! – Маврушкин сердито сунул ему пачку «денег».
– Грубо сработано, – поморщился Алексей, перебирая купюры.
«Пятитысячные» были отпечатаны на цветном принтере, причем картридж был далеко не новый, и местами «деньги» словно выцвели. Между «купюрами» лежала обычная белая бумага, небрежно нарезанная прямоугольниками. Края местами были неровные.
«Похоже, что резали маникюрными ножницами. Взять на заметку. Не профессионал это делал, – отметил Алексей. – Любитель. Дилетант. Скорее женщина, чем мужчина. Но сработало».
Он встряхнулся, пытаясь прийти в себя. Остальные растерянно молчали.
– Что стоишь?! – рявкнул Кит на девушку с мастер-ключом. – Охрану сюда, живо! И директора, курица!
На глазах у девушки выступили слезы. Она и без того смертельно устала, клиенты шли непрерывным потоком, и ошибиться было нельзя, закрывая многомиллионные сделки с недвижимостью. А тут еще и это! В ячейке банковского депозитария оказалась кукла!