Она еще не поняла, что их пугало, а что радовало.
Коридоры были тихими в это время дня. Каждый дворф направил все силы, чтобы закончить замок как можно скорее. Эмонн был во дворе с теми, кто работал, и снова пришедшим Браном.
Сорча усмехнулась. Неблагой говорил, что они ему не очень-то нравились, и что с ними приходилось работать больше, чем они стоили. Но он был тут. В этот раз тренировался с дворфами и учил их биться грязно.
Голос зашептал ей на ухо:
— Неблагой бросает их на землю и смеется.
— Он учит их биться так.
— Благие благородны в бою. Этот темный гость — нет.
— А война благородна? — Сорча повернулась в темном коридоре. Она пошла по трещинам и выбоинам, оставшимся от давнего боя. — Я не видела, чтобы в бою солдаты были вежливыми.
— В сражении есть этикет.
— И я должна накрывать колени салфеткой перед едой, но редко так делаю.
Сорча не могла терять время на мнения друидов. Она не хотела отвлекаться, пока шла по замку. Меч Света был куда важнее споров о войне.
— Сокровищница в этой стороне? — спросила она.
— Да.
— Как далеко?
— Справа и вниз по лестнице.
— В подземелье? — она видела один раз темное подземелье замка. Там остались следы кричащих жертв. Она ушла, когда их крики стали невыносимыми.
— Под подземельем.
— Можно идти дальше?
Голос рассмеялся.
— Замок тянется глубоко в сердце горы. Ты найдешь многое в его глубинах.
— Это совсем не зловеще, — пробормотала она.
Края лоз висели перед подземельем. Растения уже возвращались. Мох покрывал следы, и только слабый запах дерна показывал, что она была на том же пороге.
Туман кружился у входа. Он двигался вяло, был скорее магией, чем водой.
Порыв холодного ветра вырвался из подземелья вместе с эхом криков.
— Я не хочу идти туда, — сказала она.
— Только так можно дойти.
— Почему Эмонн оставил меч в самом страшном месте?
— Никто не ходит в подземелья.
— Никто, кроме глупых женщин, которые хотят помочь, — исправила Сорча. — Зачем еще адекватному созданию ходить по этому жуткому месту?
— Ты ходила по двору Неблагих.
Она поежилась.
— Да. И то место было зловеще похожим на это.
— Неблагие собирают души как драгоценные камни. Они позволяют им блуждать по коридорам их темного замка, чтобы они не умерли полностью. Им нравится смотреть, как призраки переживают свои смерти снова и снова.
— Ясное дело. Это сходится со всем, что я помню, — сказала она, отодвигая лозу и спускаясь по длинной лестнице.
Каждый шаг плюхал под ее сапогами. Мох покрывал опасно скользкие ступени, но перил не было. Сорча прижимала ладони к стенам и шла, затаив дыхание.
Падение плохо кончится. Никто не будет знать, где она, кроме Циана и Уны. Она виделась с ними не так часто, чтобы они подняли тревогу сразу.
Она повторяла способы, как помочь с травмой головы, под нос:
— Проверь зрачки, они не должны быть расширенными. Если они расширены, не давай пациенту уснуть. Обмотай рану белой тканью, чтобы остановить кровотечение и следить, где еще проступит кровь из раны. Тысячелистник и полынь помогут остановить кровотечение и помешать внутреннему кровотечению.
Она чеканила указания по помощи раненым с каждым шагом. Это ее успокаивало. Она помнила, как исцелять, она не изменилась. Кровь друида была в ее венах, фейри работали вокруг нее, но Сорча осталась прежней.
Она могла повторять это снова и снова, но не была уверена, сколько в этом правды.
Внизу она прижала ладонь к груди с облегчением.
— Вот. Куда теперь?
Душа друида сжала ее руку выше локтя.
— Мимо камер.
— Да? — простонала Сорча. — Я не хочу туда идти.
— Ты хочешь в сокровищницу?
— Да.
— Хочешь подняться по скалам?
— Вряд ли я знаю, как это делать.
— Тогда иди вперед.
Вздохнув, Сорча пошла вперед, расправив плечи. Если ей придется пройти мимо душ жертв, она это сделает. Она не собиралась выглядеть напуганной.
Стук начался, как только она сделала шаг. Души любили бросать камни, греметь прутьями, чтобы она посмотрела на них.
Сорча не знала, видели ли их остальные. Эмонн не отреагировал, когда душа фейри с висящей челюстью прошла сквозь него. Сорча это видела и охнула от страха.
Он посмотрел на нее, как на безумную. Сорча знала, что видела — зеленое сияние мертвеца, а не магию. Это было то, что делало его живым.
Души не должны были проходить сквозь плотные тела.
Она говорила себе не смотреть. Камеры не были наполнены настоящими пленниками, то были остатки душ, что повторяли крики снова и снова. Она не могла им помочь.
Но она посмотрела. Сорча оглянулась на ближайшую камеру и тут же пожалела. Дриада, покрытая корой, похожая на мужчину, улыбалась ей. Дыра была на месте сердца, смола текла по его коже струйками.
— Здравствуй, милая девица, — сказал он, мышцы на лице дрогнули. — Хочешь помочь мне выйти?
— Ты мертв, — сказала она. — Тебе нет места в мире живых.
— Моя работа — напоминать таким, как ты, что их ждет в конце света смерти. Присоединяйся. Поделись красотой, а я спасу тебя от тьмы.
— Изыди.
Друид прижался к ее спине, пахло сосной и землей.
— Ткач, используй свою магию.
А она могла? Она посмотрела на духа фейри, гадая, как далеко простирались ее силы. Она могла заставить его замолчать.
Но был вариант лучше.
Предки вели ее, помогли создать нить из ее магии. Она плела ее в разуме, обвивала духа дриады. Она чуть потянула, пальцы плясали в воздухе.
Его глаза расширились.
— Что ты делаешь?
Сорча не знала. Ее маги я все, на что она была способна, ощущалось новым и блестящим. Пальцы изящно покачивались в воздухе, она изображала, будто вышивала гобелен.
— Я отпускаю тебя из этого королевства, — сказала она. Магическая нить между ее пальцев наклонилась. — Иди к своим предкам и семье. Расскажи о своих приключениях, ощути покой в их руках.
— Как? — дух посмотрел на свои руки, медленно теряющие облик. — Это невозможно.
— Ты заслужил право смерти, воин. Отыщи свою вечность.
— Что ты сделала? — он посмотрел на нее с ужасом в глазах.
— Я тебя отпустила.
— Спасибо.
Он растаял в воздухе. Она ощутила, как пропала его душа, пока энергия покидала ее тело. Каждый раз, когда она управляла фейри, она ощущала это глубоко в животе.
— Ты постаралась, — прошептал друид ей на ухо. — Вышло лучше, чем ожидалось.
Сорча не ответила. Управление даже останками души ощущалось неправильным. Потому она была в этом подземелье. Чтобы другие не управляли волей и разумом фейри.
А потом она использовала эту силу сама.
Пол стал скользким ото мха. Души трясли прутья темниц, кричали в гневе, пока голова Сорчи не заболела снова. Она не остановилась и больше никому не помогала.
— Там, — сообщил голос. — Сокровищница впереди.
Она увидела дверь. Петли с драгоценными камнями тускло сияли. Пыль на полу побеспокоили недавно.
Ручка двери была в форме змеи. Она поднималась с раскрытой пастью, ждала, пока ее ладонь опустится на металлическую поверхность. Скрипнув зубами, Сорча робко сжала серебро и открыла дверь.
Тусклый свет проникал в щели в стенах, соленый воздух попадал в комнату. Корни свисали с потолка, спутанные и кривые. Летучие мыши кричали над ней. Сорча едва видела их силуэты.
На изящных арках вырезали легенды и мифы. Туата де Дананн бились со зверями. Коридоры вели в стороны от комнаты, намекая на комнаты знаний и сокровищ.
Она была тут не ради богатств.
— Где он? — спросила она у душ друидов.
— В руках самого древнего короля.
— Какого?
— Иди в центр.
Она заметила движение теней. Она оглянулась, увидела призрака отца. Бусины были в его бороде, блеск его глаз вызвал ее тревогу.
— Дед, — сказала она.
— Ты точно хочешь пойти по этому пути?
— Есть много способов изменить будущее. Я хотела бы пойти по пути, где смертей меньше.
— Тогда ты выбрала правильно. В конце комнаты моя гробница. Меч в руках моего трупа.
— Ты все-таки мертв? — казалось, Балора невозможно убить.
— Даже самые древние существа должны умереть, дорогое дитя.
Ветер подул сквозь него, и он стал зеленым светом. Сорча глубоко вдохнула, пошла по широкому залу.
Гробница была довольно простой для того, кто так повлиял. Прямоугольный каменный гроб с простой крышкой. Никакая резьба не отличала его от многих солдат, умерших на этой земле.
От этого Сорча ощутила, как отношение к Балору смягчилось. Она провела ладонью по крышке, отметила крошки камня у ее ног.
— Ты выбрал простой гроб? — спросила она.
— Я не мог просить роскошь в смерти.
— Ты сделал хороший выбор.
— И я так думаю.
Может, она была похожа на деда больше, чем думала. Сорча склонилась к крышке и толкнула. Крышка стонала, шуршала, кричала в ее ушах, а потом упала на пол. Тяжелый камень треснул посередине.
Король Балор лежал, сцепив ладони на груди. Золотая корона обвивала его череп, плоть давно пропала. Ладони скелета сжимали рукоять Меча Света.
— Почему он оставил меч с тобой? — спросила она. — Это не твой меч. Так можно разозлить Нуаду.
— Нуада не знает. И если кто-то искал бы Меч Света, не стал бы смотреть мою могилу.
Он был прав. Она не стала бы проверять могилу Балора, ведь он скорее поднялся бы оттуда, чем держал бы легендарный Меч Света. Его пальцы обвивали рукоять, драгоценные камни блестели на каждом пальце.
— Мне… — она указала на труп, — вытащить его?
— Это не навредит, — веселье согрело голос ее деда.
— Я не хочу ничего сломать.
— Разве ты можешь навредить моему телу? Я мертв.
— Точно.
Казалось все еще неправильным трогать его труп. Сглотнув, Сорча коснулась пыли на его ладонях. Засохшая кожа соскользнула с гладких костей от ее прикосновения, упала, словно пергамент с высокой стопки. Ее чуть не стошнило.