Ладони в золоте пропали с плеч Эмонна. Сорча извивалась, пытаясь вырваться из крепкой хватки. Один из стражей плотно обвил рукой ее талию.
— Ты знал, как наказывают за такое пренебрежение нашими правилами, но все равно пришел сюда, — сказал Фионн.
— Повесь меня еще раз, брат. Я буду висеть, сколько хочешь, но вернусь, когда веревка порвется.
Фионн снова помрачнел, и Сорча узнала это выражение.
— Нет, — выдохнула она. Все внутри нее сжалось, руки дрожали, глаза слезились. Она не знала, что собирался сделать Фионн, но видела, что его сердце разбивалось.
— Ты меня вынудил, брат, — Фионн впервые признал родство с Эмонном. — А теперь ты останешься тут, чтобы все помнили, что бывает, когда перечат королю.
— Я в плену? — фыркнул Эмонн. — Ты дурак. Они со временем поймут, что я говорил правду. Оставь трон. Покончи с этим.
— Не только ты находишь старые реликвии.
Время замедлилось, Сорча смотрела на сцену перед ней. Глаза Эмонна расширились, и она впервые увидела страх. Он терзал его лицо, Эмонн сжал меч на боку.
Но Фионн был быстрее. Он вытащил из складок мантии рукоять с камнями. Он нажал пальцем, и она стала копьем с таким острым краем, что он слепил.
Фионн повернулся так тихо, что Сорча не могла отследить за ним. Клинок пробил броню Эмонна, пронзил его меж ребер.
Он не мог умереть, кристаллы остановят это. Она ждала щелчка, звона бьющегося металла. Но этого не было.
Сдавленный звук пронесся по залу, где вдруг стало тихо, как в гробу. Эмонн кашлянул, Фионн повернул копье. Он давил, пока острие не пробило спину Эмонна, засияв в лучах света. На кончике не было крови.
Шумное дыхание отражало ее дыхание. Фионн отошел, провел ладонью по рту и поднялся к трону.
Эмонн упал на колени, растянулся бы на полу, но копье уперлось в ступени. Оно поддерживало его, пронзая сердце.
Вой раздался в ее голове, крик и визг боли. Это был крик банши, сердце разбивалось, душа погибала.
Она издавала этот звук. Кричала в ярости и страхе, пока горло не задрожало, пока она не ощутила кровь. Сорча не была уверена, что что-то говорила, звук мог быть просто диким проявлением агонии.
Страж ослабил хватку, и она вырвалась. Она подбежала к Эмонну, обхватила его лицо руками, приподняла голову, чтобы видеть его глаза.
Кристаллы тянулись из раны на груди. Они спускались по его рукам, сковали живот, и он не мог двигаться.
Слезы катились по ее щекам, ладони дрожали.
— Нет, — простонала она. — Нет, любовь моя. Ты меня не покинешь!
— Я… — кристаллы поднялись к его горлу, заперли слова в теле. Он пытался выразить глазами то, что не мог ртом. Но она видела только страх и печаль. Их жизнь забрали у них. Навсегда. — Mo chroí, борись за меня.
Его губы двигались, но кристалл вырос из языка. Они поднялись из его рта, вонзились в ее ладони. Он смотрел, но не видел, а потом его глаза замерли.
Она уже не держала мужчину в своих руках. Сердце не билось, легкие не втягивали воздух, в глазах не было любви. Он стал мужчиной из кристалла, символом всех, кто бился против Фионна.
Сорча вдохнула, откинула голову и завизжала. Ее агония своей силой разбивала камень вокруг. Большие трещины потянулись, как паутина, по полу к ненавистным фейри, обрекшим его на такую судьбу.
Она убьет их всех. Они умрут тысячей смертей за то, что забрали его у нее.
Одна смелая душа обвила рукой ее талию, но она не отпустила Эмонна. Она не хотела бросать его тут, где ненавистный народ будет смотреть на него и смеяться. Они не имели права оставить его.
— Сорча! — закричал Циан ей на ухо. — Сорча, нам нужно уходить!
— Я заставлю их пожалеть за дыхание!
— Мы так и сделаем, любимая. Но нам нужно идти!
Она открыла глаза, увидела, что тронный зал был разрушен. Фейри бились между собой и со стражами. Крики звенели вместе с ее, и она не знала, что за сражения тут шли.
Фионн убежал из комнаты с небольшой армией стражей за ним. Они уводили старую королеву, которая смотрела на Сорчу с болью в глазах.
Сорча указала на нее.
— Ты не имеешь права скорбеть по нему.
Королева вздрогнула и убежала.
— Ну же, Сорча! Нам не нужно в подземелье! Вся работа будет напрасной!
— Я не могу его оставить.
— Он уже ничего не узнает, — она слышала боль в голосе Циана. — Он не знает, Сорча. Нам нужно идти.
Дрожа, она поцеловала холодные каменные губы Эмонна.
— Я отыщу тебя снова. В этой жизни или следующей.
Она встала с онемевшим сердцем и покинула оставшееся от народа Эмонна. Ее душа кричала клятву.
Она уничтожит его дом, и плохо будет тому дураку, что попытается остановить ее.
11
Королева-друид
— Король мертв.
Слова прозвенели в украденном замке Нуады. Дворфы и Благие фейри, укрывшиеся в древних стенах, смотрели большими глазами.
Они прибыли две недели назад. Разбитая, окровавленная и уставшая Сорча кричала и билась в их хватке. Успокоившись, она сказала другим молчать. Она расскажет их народу, когда слова перестанут застревать в горле.
Она не знала, что на это уйдет столько времени. Безумие плясало по краям ее зрения дольше, чем она хотела признавать. Сорча не думала, что была такой слабой.
Слова Брана плясали в ее голове. Найти что-то, чем займет время, отыскать цель, заставить жизнь двигаться в другом направлении. Она выживала без него раньше. Сможет снова.
Но она не думала, что потеря его во второй раз уничтожит ее.
Теперь она стояла перед толпой с ясным разумом. У нее была цель — обеспечить дом для всех фейри, ищущих укрытия от бурь гнева Фионна.
Сорча снова это сказала, заставляя себя и их осознать правду:
— Король мертв. Фионн пробил Копьем Луга его грудь, только это оружие могло убить нашего кристального короля.
— Где его тело? — крикнул дворф.
— Фионн оставил его как символ того, что будет со всеми, кто перечит ему.
Шепот загудел в воздухе. Разумы фейри стали встревоженными, они не знали, что будет дальше. Они пошли против короля. Жили в этом замке, следовали за Сорчей и Эмонном, и все решения шли против приказов короля.
— Мы возьмем верх, — крикнула Сорча. — Это место — наш дом. Народ рядом с вами — ваша семья, по крови и по выбору. Наши жизни останутся, как он этого хотел бы. Свободные.
Она сунула ладони в складки платья. Слезы покалывали глаза, но она не могла позволить им пролиться. Сколько слез мог пролить один человек?
— Мы останемся в этом замке. Мы продолжим собирать народ.
— Мы пойдем воевать? — крикнула торфяная фейри.
— Нет, — Сорча покачала головой. Ее силы пропали, она с трудом стояла. — Я не хочу вести наш народ на войну. Я принимаю решения, основываясь на том, чего он хотел бы. Вы были для него важнее его жизни. Мы не могли знать, что задумал Фионн, но мы знаем намерения Эмонна. Мы не будем биться, пока нас не заставят.
Она покинула зал под гул шепотов фейри. Они могли думать, что хотели, но ей надоело сражаться.
Ее ладони дрожали, пока она толкала двери. Желудок напрягся, пока она шла по коридору. Колени содрогались, она прошла в комнату и закрыла за собой дверь.
«Его нет».
Всхлип сотряс ее плечи, ее тело раскачивалось. Его нет.
Что ей было делать, когда ее ребра трещали, открывая ее сердце холоду ее души? Она теряла все снова и снова. А теперь была одна.
Она сползла на колени, прижалась лбом к двери. Их народ нуждался в ней во главе, чтобы вести их вперед, а она могла лишь разваливаться на кусочки.
Эмонн не подвел их. Даже потеряв их любовь, он шел вперед. Его семья повесила его, а он все равно нашел силы управлять народом на Гибразиле, нашел смелость вернуться домой и посмотреть им в глаза.
Она не могла даже встать.
Ладони потянули ее за плечи, призрачные ладони холодили ее кожу.
— Сорча, — шептали они. — Дай нам утешить тебя.
— Я не хочу утешений. Я хочу ощущать боль.
— Ты не должна нести это бремя одна.
— Он нес мое бремя. Утешал меня, прогонял тревоги. Кто я без него?
— Ты — Сорча из Уи-Нейлла.
— Уже нет. Я оставила ту жизнь, бросив семью.
— Ты — Королева-друид Благих фейри.
— Что с королевой без короля? — она облизнула губы и повернулась к зеленому туману предков.
— Темное и сильное существо, пыл которой не сдержит мужчина. Ты понесешь меч как корону, хлыст как украшения, а доспехи как платье.
— Я не хочу больше сражаться.
Туман разделился. Темные волосы и пышное одеяние покрывали изящное тело Эфниу, но ее ступни были босыми. Она была с крохотными козьими копытами, что стучали по каменному полу.
— Внучка, — сказала она и раскрыла объятия. — Девочка моя, мне так жаль.
Сорча поднялась на ноги и бросилась в объятия. Эфниу пахла как сад роз. Она вдыхала запах бабушки, рыдая в ее плечо.
— Я не знаю, что делать.
— Позволь помочь, дитя. Ты не одна.
— Одна. У меня нет семьи, нет любимого, только народ, который ждет, что я поведу их, когда мне хочется только сжаться в кровати комком.
— У тебя есть мы, — Эфниу улыбнулась.
Низкий голос вторил ей:
— У тебя всегда были мы.
Сорча повернула лицо на плече Эфниу и посмотрела на деда. Балор, Торин, безымянный друид во многом ей помог.
— Что вы можете? Вы можете вернуть его из мертвых?
— Я предупреждал, — сказал он, печально качая головой. — История изменилась без меча. Нужны жертвы, и это не всегда просто.
— Я не знала, что потеряю его. Я не знала, что обменялась на это.
— Твое сердце такое большое. Если бы я знал, что тебе будет так больно, я бы помешал тебе выбросить меч.
Эфниу сжала ее.
— Еще не все потеряно. Ты нашла свой народ, и они заслужили такого лидера, как ты. Доброго, честного, того, кто заботится о них.
— Он был таким, — ответила она. — Он заботился о них, как не делал никто. Он понимал их так, как я никогда не смогу.
Балор и Эфниу с тревогой переглянулись поверх ее головы. Эфниу повела Сорчу глубже в туман.