- Не сопротивляйся, мне нельзя напрягаться, — принялся он целовать ее в губы. Она вырвалась.
"На нас смотрят", — краем глаза Соня заметила, что мальчишки перестали шлепать картами. Да и старичок начинал уже просыпаться.
- Ну и пусть, — упрямо сказал Олег. — Пусть все видят и завидуют мне.
"Ты лучше расскажи, как тебя угораздило…" Олег наморщил лоб.
- Да что там рассказывать… Дискотека, она и есть дискотека. Слово за слово. Потом по морде пару раз. Вот тут меня и насадили. Но я его, гада, запомнил.
"Ты его знаешь?"
- Ха! Если бы я его знал, он бы сейчас рядом со мной лежал, загипсованный.
"Хвастунишка".
- Да нет, честное слово. Дай мне только из больницы выйти.
Замолчав, он вдруг снова притянул ее к себе и долго целовал под любопытствующими взглядами притихших мальчишек. Потом они просто сидели рядом и смотрели друг на друга. Мальчишки, не находя в этом ничего интересного, опять принялись шлепать картами. Старичок, заворочавшись, проснулся окончательно, нацепил толстые очки и, по-совиному хлопая увеличившимися глазами, взялся за газету.
"Что это за женщина к тебе приходила?" — спросила Соня.
- Это тетя Нина. Батина сестра. Раньше мы жили в её квартире в центре, а она — в деревне. Когда отец умер, она переехала в город. Обменялись на окраину и теперь так и живем вдвоем. Она, в общем-то, хорошая тётка, только очень больная. Сердце, желудок — да все на свете.
Соня задумалась на минуту, потом, облизнув губы, осторожно спросила:
"А где же твоя мама?"
Она боялась, что Олег может обидеться, но тот воспринял вопрос спокойно и даже несколько цинично.
- Мать? Я ее не помню почти… Да на хрена она мне нужна?
"Ну как… Мать все-таки…" — Она не могла представить себе, как может существовать человек без родителей.
"Извини, тебе, может, неприятен этот вопрос, а я лезу…"
- Да нет… Что я, гад какой, собственную мать стесняться? В тюряге она. Уже десять лет оттянула, ещё пять осталось. Хищение социалистической собственности в особо крупных размерах. Сначала присудили вышку, потом заменили пятнашкой с конфискацией. Три года ждала казни, батя рассказывал, что она за это время поседела вся. Я и раньше-то, ещё отец был живой, к ней один раз всего ездил, но убей Бог не помню, какая она стала. А в семьдесят девятом, как батя помер, и думать о ней забыл…
Олег говорил спокойно, как бы перечисляя давно известные факты, его не касающиеся. Он смотрел то на Соню, то на мальчишек, то на уставившегося в газету старичка, и не было в его взгляде ничего необычного — просто рассказывал очередную историю, каких у него полным полно. Но дойдя до смерти отца, Олег уставился в потолок, и засветилась вдруг в его глазах тоска. В голосе появился злой оттенок.
- На мать мне наплевать, сама захотела такой жизни, ее никто не заставлял. А вот батю жалко. Отличный мужик был, я таких больше не встречал. Добрый и такой, знаешь… безобидный. Даже разговаривал тихо, хотя сильный был. Друзья за силу Буйволом его прозвали. Руки здоровые, а вот сердчишко слабое оказалось. Ему пить-то нельзя было, да разве ж ему втолкуешь? Водка и сгубила…
Олег замолчал, уставившись в потолок.
"Бедненький ты мой", — подумала Соня.
- Помнишь, я тебе рассказывал о человеке по кличке Вепрь? — спросил он.
Да, она помнила.
- Его судьба сложилась почти так же, вот он и пригрел меня пять лет тому назад, когда я понял, что вдвоём с тётей Ниной на пенсию нам не прожить, и начал чистить квартиры в соседних районах. Долго бы я так не протянул, и если бы не Вепрь, то скорее всего был бы уже в тюрьме.
"Бедный мой", — снова подумала Соня с нежностью.
- Дай-ка я тебя еще разочек поцелую, — потянулся к ней Олег…
- Стоп! — Остановившись посреди тротуара, Олег ткнул пальцем в сторону автомобильной стоянки. — Шура, видишь вон того козла на красной «восьмерке»? Это он мне тычину под рёбра вогнал.
Шурик прищурился:
- Вот этот кучерявый, что ли? Который с тёлкой разговаривает?
- Да, я его, гада, сразу узнал.
Соня тоже посмотрела в том направлении. На автостоянке, в теньке, стояли красные «Жигули» восьмой модели, дверца с водительской стороны была открыта, из салона высовывались длинные худые ноги в голубых джинсах, узкие плечи и вытянутая голова. «Козлу» было от силы года двадцать три. На дверцу опиралась молодая женщина лет тридцати, в светлом, трепещущемся на ветру платье. Они о чем-то разговаривали.
- Осторожно, — остановил Шурик приятеля, глядя сквозь кусты. — Не попадись ему на глаза, такой случай нам больше не выпадет.
- Что вы собрались делать? — Машеньке такая конспирация не понравилась.
Между тем женщина села в машину рядом с водителем. Парень щелчком выстрелил сигаретой в кусты и тоже исчез в салоне.
- Лови такси, — быстро сказал Шурик Олегу. — Он сейчас уедет.
Отбежав назад метров десять, чтобы не засветиться, Олег выскочил на обочину и взмахнул рукой.
- Что это значит?! — возмутилась Машенька. — А как же пляж?
- Девчонки, впереди еще половина лета. — Шурик, оправдываясь, разводил руками и пятился к обочине. — На пляж можно и завтра сходить, все равно сегодня ветерок прохладный. Вы поймите, такого шанса у нас больше не будет. Это просто чудо, что мы на него наткнулись.
- И что же вы собираетесь с ним делать?
- Там будет видно.
- Тогда мы едем с вами, — решила Машенька. — Хотя мне все это не нравится.
В этот момент сзади завизжали тормоза. Около Олега остановилась жёлтая «Волга» с чёрными шашечками на передних дверках. Не сговариваясь все кинулись к ней. Олег упал на переднее сиденье, остальные уселись позади.
- Куда везти, ребята? — спросил грузный бородатый таксист, в огромных руках которого баранка казалась колесиком от детского велосипеда.
- Красную «восьмерку» видишь? — спросил Олег. — Выезжает со стоянки… Вот нам за ней.
Таксист усмехнулся:
- В шпионов, что ли, играете?
- Ага, дядя, в шпионов. Четвертак сверху, если не упустишь.
Такси тронулось. Сидя на заднем сиденье между Шуриком и Машенькой, Соня видела, как с автостоянки на дорогу вырулила красная машина и, выпустив струйку белого дыма, стала стремительно удаляться. Таксист прибавил газу, и «Волга», мягко покачиваясь, настигла «восьмерку» на первом же повороте.
Парень за рулем не спешил. Женщина рядом с ним закурила длинную сигарету.
Минут через пять они вынеслись на мост и, оставив позади реку, устремились к центру Города, вдоль трамвайных путей. Проехав мимо церкви, они резко прибавили скорость, а потом вдруг свернули в сумрачный дворик, зябнущий в тени тополей.
- Притормози с торца дома, — сказал Олег. — Только аккуратненько, чтобы нас не заметили.
Они остановились у притихшей пятиэтажки. Отсюда было видно, как, объехав двор, «восьмерка» замерла на обочине. Женщина вошла в подъезд, а парень облокотился на капот и закурил. В такси все сидели молча, только счетчик монотонно щелкал; Соня тревожилась о том, как Олег собирается рассчитываться с таксистом.
Через несколько минут из подъезда вышел плотный, спортивного вида лысый мужчина лет сорока, с тяжелым квадратным подбородком. Увидев его, парень сел за руль. Мужчина опустился рядом. Дверцы одновременно захлопнулись.
- Ты понял, кто это? — тихо спросил Шурик, не отводя глаз от "восьмерки".
- Вижу, не слепой, — недобро прищурился Олег. — Папочка вернулся в Город. Что ж, это будет мой подарок Вепрю.
Между тем разговор в «Жигулях» закончился. Соня думала, что мужчина, которого Олег называл Папочкой, выйдет из машины и вернется домой, а парень спокойно уедет, но произошло все наоборот. Парень вылез из авто, а Папочка перебрался за руль, съехал с обочины и, вдруг рванув, исчез в проезде между домов, о существовании которого преследователи и не подозревали.
- Упустили, — выругался Олег. Вытащив из кармана толстую пачку денег, расплатился с водителем. — Езжай, дядя, ты нам больше не понадобишься, — он повернулся к сидящим сзади. — Выходите, приехали.
Выйдя, они стали наблюдать за парнем. Тот закурил новую сигарету и, внимательно оглядевшись по сторонам, направился через двор к ним.
- Ой! — пискнула Машенька. — Он идёт прямо на нас!
- Вот и хорошо. Хватит нам за ним гоняться.
Олег покрутил головой.
- Сейчас займемся выжиманием информации… Девочки, красавицы, отойдите в сторону, сейчас здесь станет тесно. И прошу вас, не попадите под руку, мне будет вас очень не хватать.
Олег шутил, но у Сони сжалось сердце от такой шутки. Мальчишки собирались серьезно бить парня. Шансов у того не оставалось.
Едва он дошел до угла дома, за которым они скрывались, как Олег, схватив его за ворот рубахи, притянул к себе. Парень опешил. Смешно задергав руками, он удивленно отвесил нижнюю губу, темные очки съехали на кончик носа, открыв недоумевающие глаза.
- Что такое? Что за дела, парень?
- Узнаешь его? — Шурик грубо шлепнул парня по уху.
Парень взглянул на Олега, и сразу же стало ясно, что он его узнал. Он дернулся, пытаясь вырваться, но его остановил удар Шурика в подбородок. Парня подбросило кверху, и он не упал на землю лишь потому, что Олег всё ещё держал его за рубашку. Зубы клацнули, очки слетели с носа и разбились. Удар у Шурика был хороший — он с пятого класса занимался боксом.
- Слушай, Винт, давай оттащим его в кусты, не убивать же его прямо здесь, — предложил Олег.
Парень снова рванулся, но, получив мощный удар в живот, сложился пополам и закряхтел. Соне показалось, что он тихонько матерится.
- Что вам от меня надо? — спросил он, всхлипывая, голос его срывался от злости и бессилия.
Олег ударил в лицо, и парень упал.
- Это тебе за выкидуху, — пояснил Олег. — Хотел сильнее врезать, да вот беда — появилась у меня к тебе парочка вопросов.
Он снова схватил жертву за ворот рубашки и рывком поставил на ноги.
- Где Папочка?
- К-какой Папочка? — переспросил парень и снова оказался на земле, прижимая ладонь к левому глазу.