В Академию мы приехали к вечеру следующего дня. При виде знакомых стен я ощутила, как сладко защемило сердце. Наверное, только в эту секунду поняла, что это место и правда стало для меня настоящим домом. Я едва дождалась момента, когда можно будет выскочить из экипажа и понестись в общежитие. Даже не удержалась от того, чтобы поочередно не обнять охранников у ворот. Ребята опешили, но довольно заулыбались.
— С возвращением, мелкая! — один добродушно похлопал меня по плечу, но тут же сник под уничтожающим взглядом следующего за мной декана.
А я уже неслась дальше, впитывая в себя знакомые образы и запахи. Каждое встречающееся мне лицо хотелось расцеловать, и я с трудом удерживала этот порыв. Некоторые адепты-военники завистливо поглядывали на мою форму стража Службы безопасности, но даже это сейчас не могло погасить моей радости.
У здания учебного корпуса я резко затормозила и не удержалась от того, чтобы не взглянуть на темные окна покоев ректора. Интересно, как бы он отнесся к тому, что я примчусь к нему, обниму, расцелую так, словно и не было между нами никаких недоразумений. Поколебавшись, я все же проследовала дальше. Пока рано… Я просто не вынесу, если реакция окажется противоположной той, какую бы мне хотелось увидеть.
Зато были те, в чьем расположении даже сомнений не возникало. И я помчалась в общежитие военного факультета, предвкушая встречу с друзьями. Как же сильно я по ним соскучилась! Хотелось обнять каждого, потормошить, узнать, что у них нового. Немного смущала мысль, что друзья окажутся не так уж и рады видеть меня, как я их. Но я старалась отгонять ее подальше.
Едва я отворила дверь нашей комнаты, все эти глупые опасения развеялись, как дым. Шейрис подняла такой визг, что у меня уши заложило. А потом к ней присоединился Кристор. Он правда не визжал, но кричал достаточно громко:
— Летти! С возвращением!
Двери соседних комнат тоже открывались на шум, и вскоре меня уже окружала толпа галдящих адептов. Все меня тормошили, выспрашивали подробности путешествия. Особенный интерес вызывал мой костюм стража. Шейрис немедленно захотелось примерить мой плащ с эмблемой Службы безопасности.
Единственный, кто держался в стороне от поднявшегося хаоса — Лоран. Нет, по его улыбке видно было, что он искренне рад меня видеть. Но держался, как обычно, отстраненно, словно слишком сильно проявлять свои эмоции ниже его достоинства. А, к демонам все!
Растолкав толпу, я сама бросилась к Лорану и повисла у него на шее.
— Лоранчик! Как же я скучала!
Черноглазый ухмыльнулся и довольно крепко сжал меня в объятиях.
— Я тоже скучал, рыжая. Как ты? Хотя, вижу, что все отлично. Цветешь и пахнешь. Много сердец разбила в Миране?
— Вот не можешь ты удержаться от подколок! — я беззлобно ткнула его в бок, а он рассмеялся.
— Так, ребята, — скомандовал черноглазый, — рыжей отдохнуть не мешало бы с дороги. Так что все, кто не принадлежит к нашей славной пятерке, дружно свалили!
Послышался недовольный ропот, но толпа начала рассасываться. И вскоре мы уже остались в нашем тесном дружном кругу. Мы с Шейрис сидели на моей кровати, парни придвинули стулья. Не сговариваясь, мы все взялись за руки и долго молчали, переглядываясь и глупо улыбаясь.
— Хорошо, что мы все снова вместе, — высказал без сомнения вертящуюся у каждого в голове мысль Кристор.
— Ага, — дружно поддержали остальные.
— Как у вас тут дела были? Что нового? — смаргивая непрошеную слезу, спросила я. — Не представляете, как мне не хватало всего этого. Занятий, работы на почте, а особенно вас.
— Неужели и физподготовки тоже не хватало? — хмыкнул Лоран. — Декан тебя, видать, жалел в эти дни. Ни одного свежего синячка.
— Эх, не до того ему было! — с загадочным видом выпалила я, на что немедленно посыпались вопросы.
Во время моего рассказа ребята то и дело издавали пораженные восклицания и засыпали градом новых вопросов.
— Ничего ж себе! — озвучила всеобщий вердикт Шейрис. — Нет, ну почему я не была там рядом с тобой?! Это же так захватывающе!
— Гномья задница, ты побывала даже в разломе! — вторил ей Кристор. — У меня слов нет! А койнеров видела? А вирайс?
— Ага, и еще кучу жутких тварей, — чувствуя, как все внутри оттаивает от их тепла, отвечала я.
— И даже нового верховного повелителя демонов видела… — выдохнула Шейрис. — Какой он вообще?
— Если тебе нравятся мужчины с синими волосами, то в твоем вкусе, — хихикнула я.
— Да нет, я рыжих предпочитаю, — Шейрис кокетливо захлопала ресницами, поглядывая на Кристора. Тот довольно засопел. Как замечательно, что у них все по-прежнему!
Но чем больше я смотрела на них всех, тем сильнее понимала, что есть еще одно существо, которое я до безумия хотела увидеть. И плевать, что страшно из-за его возможной реакции. Главное — снова заглянуть в аквамариновые омуты, коснуться мягких, как шелк, светлых волос. И желание это становилось таким нестерпимым, что в какой-то момент я сорвалась с места и бросилась к двери.
— Эй, ты куда? — послышался вслед недоуменный голос Шейрис.
— Нужно отметиться у секретаря, что я вернулась, — быстро придумала я подходящий повод.
— Да наверняка там уже нет никого, — заметил Кристор. — Завтра отметишься.
Только Лоран не пытался отговаривать. Ему достаточно было бросить лишь одну фразу, чтобы я сама застыла столбом.
— Да, кстати, ректор уехал.
Я взглянула в его серьезные черные глаза и глухо спросила:
— Вот как?
— Да, — как бы невзначай сказал Лоран. — Вчера утром. Вроде бы на пару дней.
Куда он мог уехать?! Почему-то меня охватило смутное беспокойство, которому я сама не находила причин. Но выпытывать сейчас у Лорана подробности — это возбуждать подозрения у остальных. Да и вряд ли Ирмерий Старленд посвящал кого-то в свои планы. И даже если посвящал, то точно не Лорана.
Возбуждение от возвращения в Академию и радость схлынули, оставив после себя грызущую тоску. Он уехал. Как раз тогда, когда я вернулась. Что если судьба таким образом дает мне недвусмысленный намек? Сама мысль об этом вонзилась в сердце острым лезвием.
— Эй, ты чего? На тебе лица нет! — заметила Шейрис и приблизилась ко мне.
— Все хорошо. Просто устала, — тихо откликнулась я. — Пойду приму душ, хорошо?
— Пойти с тобой?
Я замотала головой. Вдоволь поплакать на глазах у Шейрис будет невозможно. Взяв из шкафа все необходимое, я поплелась в душевую, провожаемая растерянными взглядами друзей. Ну вот почему у меня всегда так? Только считаю, что жизнь налаживается, как случается что-то, что переворачивает все с ног на голову? Или я просто преувеличиваю. Мало ли, куда мог уехать Ирмерий Старленд. В конце концов, он глава самого престижного учебного заведения второго темного мира. Может, по делам Академии уехал? И все же я ничего не могла с собой поделать.
Стояла под струями льющейся на меня теплой воды и даже не пыталась остановить катящиеся по щекам слезы. А сердце ныло так, что эта боль заглушала все хорошее, что еще недавно ощущала. Попыталась не думать об Ирмерии. Даже пошла на крайние меры — стала представлять себе красавчика-архидемона Зепара. Но только сейчас осознала, насколько сильно Ирмерий проник в мою душу. Ни один мужчина не сможет заменить его в моей жизни. Даже если мое тело реагировало на кого-то другого, то сердце навсегда и безвозвратно принадлежало лишь одному. И я бы отдала все на свете, чтобы быть с моим любимым мужчиной… Как жаль, что не поняла этого раньше, когда между нами еще не стояло так много боли и обид…
Не знаю, сколько я так просидела в душевой. В конце концов, самой противно стало от собственного нытья. Да чего я так расклеилась? Еще ведь ничего между нами не решено. И на этот раз я не стану так легко сдаваться. Буду бороться за свое счастье до конца. Как только ректор вернется в Академию, пойду к нему и буду вымаливать прощение столько, сколько потребуется. Во всей этой ситуации виновата только я — мне и расхлебывать.
Немного повеселев от этой мысли, я насухо вытерлась, натянула платье и, оставив влажные волосы распущенными, вышла из душевой. В ту же секунду сердце пропустило удар, а ноги будто приросли к полу. Время будто утратило привычный ход. Все замерло в одном моменте. Длинный коридор, кое-где освещенный светом магических светильников. Доносящиеся из комнат адептов приглушенные голоса и смех. Сейчас все воспринималось необычайно остро и одновременно казалось далеким. Единственное, что казалось настоящим и живым — стоящий в другом конце коридора светловолосый мужчина.
Тот, при одном виде которого все внутри меня превращалось в средоточие мощной первобытной энергии. Силу притяжения между женщиной и мужчиной, которого она любит. Ирмерий… Мой Ирмерий…
Мне пришлось моргнуть несколько раз, чтобы убедиться, что его образ — не видение, а реальность. Но он никуда не исчез. Стоял и смотрел на меня, не делая ни одного движения. Словно ждал, что сделаю я сама. Мир вокруг взорвался яркой вспышкой, и время снова возобновило бег. Как и я, позабыв обо всем на свете, бегущая к моему мужчине.
— Ирмерий! — он поймал меня в объятия и крепко прижал к себе.
Я жадно прильнула к его губам, чувствуя, как слезы снова хлынули из глаз. В этот раз не от боли, а от счастья. То, что он сейчас здесь, со мной, позволяет обнимать себя и целовать, может значить лишь одно. Простил. Он простил меня. Это походило на безумие. Мы целовались так неистово, так страстно, что напрочь позабыли о том, что кто-то в любой момент может выйти из комнаты и увидеть нас. Плевать! Плевать на все! Я больше не собираюсь скрывать свою любовь. И никогда от нее не откажусь.
— Мне сказали, ты уехал, — в перерывах между неистовыми поцелуями, какими я покрывала его лицо, выдохнула я. — Не представляешь, что я себе напридумывала… Что это знак судьбы… Что ты уехал, потому что не хотел меня видеть… Столько надумала себе…
— Что-что, но это ты умеешь, — усмехнулся Ирмерий. — Надумать себе всяких глупостей.