— Где рана? — продолжала я расспросы, пробегаясь пальцами по рубашке.
Талгат схватил мои руки и отстранил от себя.
— Осторожнее, испачкаешься, — проворчал недовольно. — Кровь не моя.
— А чья?
— Неважно. Все, кто надо, выжил.
— А кто не надо? — с испугом спросила я, следя за выражением его лица.
Талгат только кривовато усмехнулся.
— Сейчас вымоюсь и поедем. Надень пока вот это.
Он протянул мне продолговатый бархатный футляр и, не став дожидаться, пока я открою его, ушел. Не в силах побороть любопытство, я распахнула крышку и увидела изящный, стального цвета браслет, на котором покачивалась небольшая подвеска в виде тигра.
25. Талгат
Пришлось попотеть, вызволяя Саяра из лап этих скотов. Заляпали своей кровищей всю рубашку. Суки. Но в итоге всё прошло хорошо. Саяра потрепали, но жить будет. С Горой отвезли его в больницу, куда тотчас примчалась его цыпочка.
Выйдя из душа и снова надев ненавистный мне костюм, спустился вниз. С радостью бы потрахался и лёг спать, так как устал, как пёс, но отец выебет весь мозг, если не появлюсь на этом празднике лицемерия. К тому же обещал приехать своему сводному брату Мураду.
Тигрица сидела в кресле, закинув ногу на ногу и копаясь в телефоне. Снова залюбовался ей. Сейчас она не была похожа на замученную жизнью официантку. Передо мной была девка высшего класса. На некоторых замухрышек напялишь дорогое шмотье — так и останется деревенщиной, а Тигрица будто рождена для таких нарядов. Почувствовав на себе мой взгляд, подняла глаза, вздрогнув.
— Не слышала, как ты подошёл…
— Пошли, мы уже опаздываем, — сказал, направляясь к выходу.
— Может, всё-таки расскажешь, что произошло? — спросила она, семеня за мной.
— Ёбнули несколько людей.
— Что?!
— Ты же хотела услышать правду! — ответил, смеясь.
От дальнейших вопросов Тигрица воздержалась. Этого и добивался. Хотя и не соврал. Сев в тачку, сразу вдарил по газам. Отец уже начал написывать сообщения, спрашивая, где я. Опоздать, бля, нельзя.
— Подрочи мне.
Тигрица вылупилась на меня.
— Что, прости?! — удивлённо спросила она.
— Ты же всё прекрасно слышала. Мне нужна разрядка.
— Ты отвратительный, наглый тип! — Стукнула меня по плечу своим маленьким кулачком.
— Заметь, что я не сказал отсосать мне, так как берегу твой макияж, а всего лишь подрочить, — сказал, смеясь.
— Ты за рулём! Я не стану подвергать наши жизни опасности из-за твоей прихоти! — сказала, вложив в слова максимальное презрение.
Достал сигарету, закуривая.
— Хорошо. Тогда по приезду я трахну тебя там. Базара ноль.
— Это день рождения твоего отца! Как тебе не стыдно?! — Ещё несколько ударов по моему плечу.
Смеялся над её реакцией. Знала бы ты, киса, что вытворяет мой отец, и что делал я, приходя на его праздник, то не возмущалась бы так. Но я промолчал, давая ей самой всё увидеть и понять. К тому же мы уже приехали.
Отец как всегда праздновал на широкую ногу. Можно подумать, что тут происходит премьера какого-то голливудского фильма. Машины с гостями подъезжали без перерыва. Журналюги фоткали всё вокруг и брали интервью у подхалимов. Все были пиздец какие важные и с умным видом делились информацией о том, как мой отец в очередной раз сделал что-то пиздатое и на благо общества. В общем, всё как обычно.
Тигрица смотрела во все глаза, явно не ожидая такого масштаба. Взял её за руку, чтоб малая не потерялась. Она даже не противилась, явно находясь не в своей тарелке. Зайдя на территорию, можно было увидеть ещё больше людей, кучу бухла и скромный обслуживающий персонал. Всё было прилично, но я-то знал, чем всё закончится.
Стоит журналюгам уйти, как эти скромные официанточки скинут с себя почти всю одежду, достанут бухло покрепче, и начнётся вакханалия. Пробираясь сквозь улыбающихся мне депутатов, увидел Мурада, потягивающего виски подальше от всех. Знаю, что он терпеть не может этот ежегодный аншлаг, но не хочет обижать отца.
— Чё с лицом? — спросил, подойдя к нему.
Мы обнялись, похлопав друг друга по спине. Его физиономия была нехерово разукрашена. Заметил, что раны были свежие. Рассечена бровь, губа и ещё по мелочи.
— Кто тебя разукрасил? Баба в порыве страсти? — повторил вопрос, хохотнув.
Мурад засмеялся, посмотрев внимательно на мою спутницу.
— Познакомься, это Тигрица. Наебнула мне как-то подносом в ресторане, — представил Веру. — А это Мурад, брат мой.
— Ты всегда любил диких кошек, — сказал Мурад, изучающе посмотрев на неё.
Тигрица состроила мне страшные глаза, протянув руку брату.
— Меня зовут Вера, очень приятно!
Мурад, взяв её руку, поцеловал.
— Взаимно, — ответил он, прожигая её глазами.
Тигрица вся покраснела. Меня это не на шутку выбесило. Давай, бля, трахни её еще при мне!
— Тигра, сходи за выпивкой, мне надо с братом поболтать, — сказал ей, шлёпая по попке, — а ты, бля, на меня смотри! Это моя игрушка! — сказал брату, когда Вера отошла.
— Расслабься, Барс. Твоё не трону. А девка хороша. Где подцепил?
— На ежегодной херне, на которую ты почему-то никогда не ходишь.
— Теперь не могу всё это, ты знаешь. Но если там теперь такие, то загляну в следующем году.
Кивнул, рассматривая Мурада. Он заметно раскачался. На руках вздулись вены, что говорило о больших физических нагрузках.
— Рассказывай, — сказал ему, протягивая сигарету.
Мурад подкурился, глубоко затягиваясь.
— Бате не трещи, не хочу, чтоб обломал мне веселье.
— Ясен хуй.
Брат ещё сделал три затяжки, подбирая слова. Затем посмотрел на меня, улыбнувшись:
— Подсел на бои. Типа бойцовского клуба.
— Нравится по роже получать?
— Пропустил всего пару ударов. Но итог всегда один — я непобедим.
— Стихами заговорил! — заржал над его словами. — Надо прийти и надрать тебе задницу!
Мурад ухмыльнулся, слизав кровь с рассечённой губы. Он промолчал, но у меня сложилось ощущение, что проебу эту битву.
— А бате чего про лицо сказал?
— Он начал причитать, что типа всегда обсираем его день рождения и ещё говорил всякую херню. Я не стал ничего отвечать. Он же спрашивает, но ответ всё равно не слушает. Тем более, сегодня он сильно занят — каждый хочет ему подлизать!
Посмеялись. Мурад слишком серьезный, чтобы подыгрывать отцу в его политике. Он приезжает, чтобы выразить этим благодарность за то, что отец воспитал его, но большего ждать не нужно.
— Кстати, Инга уже здесь, — сказал брат, показывая глазами.
Бля. Можно было даже не поворачиваться. И так знал, что эта сумасшедшая уже стоит у меня за спиной.
26. Вера
Я поблагодарила бармена, забирая стакан сока. Хотелось чего покрепче, но после вчерашнего голова все еще болела, да и я не была уверена, что таблетку, которую заставил выпить Талгат, стоит мешать с алкоголем.
Отпив сока, с любопытством осмотрелась по сторонам. Никогда не бывала на подобных мероприятиях, только по телевизору видела, когда попадались репортажи со званых вечеров каких-нибудь высокопоставленных лиц.
Все происходящее напоминало светский раут. Вспышки фотокамер, белоснежные улыбки, блеск драгоценностей, гости в дорогой, явно дизайнерской одежде, вышколенные официанты… Со всех сторон только и звучали оды в стиле «Аскар Бахтиярович то, Аскар Бахтиярович сё», хотя самого виновника торжества видно пока не было. Скользя взглядом по толпе, я натолкнулась на знакомое лицо. Это же… Вот черт! Марго! Видимо, она сюда персонал подыскивала, потому что сейчас распекала какую-то бедную официантку.
Решив от греха подальше не попадаться ей на глаза, я отошла чуть в сторону, а потом, вспомнив о Талгате, взглядом запнулась о высокую блондинку, которая льнула к нему, разве что не обвиваясь вокруг мускулистой фигуры наподобие змеи. Испытав внезапный приступ раздражения, я поставила стакан с громким стуком и направилась через толпу. И как у Талгата только хватает наглости позорить меня!
— Тиг… Вера. Уже вернулась? — улыбнулся он, правда улыбнулся без своего обычного запала. Казалось, ситуация ему не особо нравится, а может, это лишь мое воображение. — А где напитки?
— Я тебе не официантка, — отрезала я, бросая взгляд на девицу в огненно-красном платье. Сразу видно, что она из этого мира. Лощеная, уверенная в себе и том, что весь мир крутится вокруг нее.
— Разве? — приподняла бровь девица, окидывая меня пренебрежительным взглядом.
— А вы кто? — не осталась я в долгу. — Старшая сестра Талгата? Талгат, не познакомишь?
Девица прищурилась. Мурад, посмеиваясь, наблюдал за нами поверх стакана с виски. Его все происходящее определенно забавляло. А меня нет.
— Это Инга, и она уже уходит, — нехорошо усмехнулся Талгат.
Он стоял напряженный, засунув руки в карманы брюк, но девицу это не смущало. Ее вообще никто и ничто не смущало. Она продолжала висеть на руке Талгата, будто репей на собачьем хвосте.
— Вот так просто Инга? Мы же так долго встречались, — промурлыкала она, острым красным коготком проводя по его щеке. — А ведь ты называл меня своей кошкой… Помнишь?
— Инга, завязывай, — угрожающе тихо проговорил Талгат. — Мы все давно решили.
— Ты про свою машину? Или про мои трусики?
Так вот что за забывчивая девица оставила свои стринги в его комнате! Мне хотелось вцепиться в белокурые волосы этой Инги и силой оттащить от Талгата. Я даже фыркнула при этой мысли. Да что со мной такое?!
— Мне нужно позвонить, — сказала я, отходя от этой троицы и стараясь как можно скорее затеряться в толпе. Где-то рядом щелкнул затвор камеры, и меня ослепила вспышка.
Войдя в дом, я спросила у кого-то из обслуживающего персонала, где туалет. Оказавшись в увешанном зеркалами помещении, оперлась руками о мраморную раковину, борясь с дикой волной злости.
Ничего не понимаю… Мне нет дела до Талгата и его бывших и настоящих любовниц. Я знала, что он не монах и не святой, а вереница его девиц может выстроиться вдоль экватора. Но он мог хотя бы иметь совесть и не позволять одной из них виснуть на себе! Какой же гад! А что если… Он и к этой Инге захаживает?.. При этой мысли в желудке поднялась волна тошноты.