Надо ли сказать, что зритель этих аналогий не заметил. И в бедное мелодраматическими фильмами советское время «Молчи, грусть, молчи…» с удовольствием смотрели, даже когда появились телевизоры и фильм демонстрировали во время ретроспективных показов.
«Молчи, грусть, молчи…» иногда называют «лебединой песней русского буржуазного кино».
Но это не совсем верно.
После него было снято еще много подобных фильмов – просто ни один из них не сохранился, и ни один не имел такой громкой славы.
Уже вовсю шла гражданская война, когда в конце мая 1918 года, всего через две недели после выхода «Сказки любви дорогой», на экранах появился очередной фильм с Верой Холодной, опять снятый в рекордно короткий срок – вовсе за полторы недели! – «Последнее танго», по мотивам танго «Под небом знойной Аргентины», которое сочинила и исполняла очень популярная тогда шансонетная певичка Иза Кремер.
Под небом знойной Аргентины,
Где женщины опасней тины,
Под звуки нежной мандолины
Танцуют там танго…
Там знают огненные страсти,
Там все покорны этой власти,
Там часто по дороге к счастью
Любовь и смерть идут!
В далекой знойной Аргентине,
Где небо южное так сине,
Где женщины, как на картине, —
Там Джо влюбился в Кло…
Чуть зажигался свет вечерний,
Она плясала с ним в таверне
Для пьяной и разгульной черни
Дразнящее танго.
Вера Холодная великолепно танцевала, и Харитонов решил, что нужно сделать фильм, который особенно ярко продемонстрирует это достоинство «его звезды».
Быстро написали сценарий, простенький и короткий, всего на трех главных персонажей: танцовщицу Кло (Вера Холодная), ее партнера и любовника Джо (Осип Рунич) и благородного английского туриста сэра Стона (Иван Худолеев).
Джо и Кло, аргентинские бедняки, зарабатывают себе на жизнь танцами в ночных кабаках. Танцуют друг с другом – для развлечения богатых туристов – или с самими туристами, скучающими дамами и кавалерами – в качестве платных партнеров. Пылкий и хитрый Джо влюблен в беспечную, обворожительную Кло, страшно ревнует ее… И вместе с тем сам находит ей богатых партнеров для танцев.
Однажды в ресторанчике, где они выступают, появляется английский турист сэр Стон. Он восхищен красотой Кло, он не отрывает от нее взгляда, он заказывает один танец за другим… Джо видит, что богатый иностранец не на шутку увлекся Кло, и решает воспользоваться этим.
Джо приказывает Кло обольстить сэра Стона, чтобы потом они вместе с Джо могли его ограбить. Кло возмущена этим предложением, прежде она никогда подобного не делала, она только танцевала… Но Джо неумолим. Такого шанса разбогатеть у них может больше не быть! А потом, с деньгами сэра Стона, они смогут оставить свою, в сущности, нелегкую работу танцовщиков, уехать отсюда, пожениться и зажить, как честные, порядочные люди. Кло очень хочется замуж, хочется стать порядочной женщиной. Она соглашается. Но напоследок Джо предупреждает ее, чтобы она не вздумала всерьез увлечься англичанином и изменить ему, Джо, потому что измены он не простит и расправится с неверной очень жестоко!
Кло приходит к сэру Стону. Пытается кокетничать с ним, но чувствует себя неловко… Но сэр Стон так мил, так деликатен, так нежен с ней! Джо никогда таким не был… Сердце Кло смягчается, ей становится совестно, и она признается туристу во всем.
Сэр Стон уговаривает Кло уехать с ним в Европу. Ведь Джо ее совершенно не любит, это видно хотя бы потому, что искренне любящий мужчина никогда бы не послал любимую женщину к другому! Кло согласна, но она боится Джо. Он сдержит свое слово и убьет ее! Он такой мстительный и жестокий! Но сэр Стон говорит, что Джо никогда не сможет найти их в Европе… И Кло соглашается. Они вдвоем уезжают в Париж.
Жизнь с сэром Стоном прекрасна. Кло любит его, ее радует роскошь, которой окружил ее сэр Стон. Но постепенно богатая и спокойная жизнь прискучивает маленькой аргентинке. Ей хочется шумного веселья, ей хочется танцев! Послушный каждому желанию своей возлюбленной, сэр Стон начинает водить ее в рестораны, где Кло часами самозабвенно танцует танго.
И вот однажды в ресторане появляется Джо – с новой партнершей. Владелец ресторана привез аргентинских танцоров для развлечения публики. Джо видит элегантно одетую Кло рядом с сэром Стоном, ревность охватывает его… Оттолкнув посреди танца партнершу, Джо бросается к Кло и увлекает ее в танец! И Кло танцует – как завороженная! А с последними аккордами музыки Джо выхватывает нож и вонзает ей в грудь… Кло молча падает к его ногам, а он стоит с ножом в руках, дико сверкая глазами.
Но вот однажды с крошечной эстрады
Ее в Париж увез английский сэр…
И вскоре Кло в пакэновском наряде
Была царицей на Bateille de flers.
Ее фигурку в стиле Tanagra
Знал весь Париж и любовался ею
На Grand Prix в Opera.
В ночных шикарных ресторанах,
На низких бархатных диванах,
С шампанским в узеньких бокалах
Проводит ночи Кло.
Поют о страсти нежно скрипки,
И Кло, сгибая стан свой гибкий
И рассыпая всем улыбки,
Идет плясать танго…
Но вот навстречу вышел кто-то Стройный…
Он Кло спокойно руку подает,
Партнера Джо из Аргентины знойной
Она в танцоре этом узнает…
Трепещет Кло и плачет вместе с Скрипкой…
В тревоге замер шумный зал…
И вот конец! Джо с дьявольской улыбкой
Вонзает в Кло кинжал…
В далекой знойной Аргентине,
Где небо южное так сине,
Где женщины поют, как на кантине,
Про Джо и Кло поют…
Там знают огненные страсти,
Там все покорны этой власти,
Там часто по дороге к счастью
Любовь и смерть идут!
Съемки уже начались, когда выяснилось, что Рунич совершенно не умеет танцевать.
Некоторое время его пыталась учить Соня Левченко, сестра Веры, но он был неуклюж и все время оттаптывал ей ноги… В конце концов, Чардынин решил, что ждать, пока Рунич выучится танцевать, не имеет смысла. Он заявил: «Если у Осипа ноги не работают, то работает моя голова! Танец мы снимем ракурсом, а последний кадр, когда она перегибается на руку и он вонзает в грудь ей нож, мы снимем крупным планом».
Потом этот прием часто использовали в американских фильмах-мюзиклах, где все танцуют и поют. Эти фильмы были особенно популярны в 30–50-х годах, и все знаменитые актеры того времени успели в них «отметиться», хотя далеко не все они умели петь и танцевать. Когда известный актер не умел петь, его дублировал безвестный певец, а когда он не умел танцевать, снимали отдельно «движущуюся в танце» верхнюю часть тела, а отдельно по-настоящему танцующие ноги какого-нибудь неизвестного танцора. Очень долго певцов и танцоров, дублировавших знаменитостей, вообще не упоминали в титрах, и даже более того – брали с них подписку о неразглашении производственной тайны… Как, например, в случае с советского времени знаменитой кинолентой «Цирк», где уже немолодая и не очень ловкая Любовь Орлова – американская циркачка Марион Диксон – отбивает каблучками чечетку на жерле пушки. Чьи стройные ножки изобразили чечетку, – неизвестно до сих пор… По крайней мере в широких кругах кинозрителей.
Кстати, съемки в «Последнем танго» задели Рунича за живое, и он таки научился танцевать, и после они с Верой Холодной нередко выступали на благотворительных концертах, танцуя «Под небом знойной Аргентины». Постепенно этот танцевальный номер даже превратился в некий сценический вариант фильма «Последнее танго» – и никто из зрителей не догадывался даже, что, снимаясь в роли Джо, Рунич еще не умел танцевать.
Во время съемок этого фильма Вера Холодная дала интервью – единственное – для номера «Киногазеты», посвященного ей.
Вообще-то она была очень стеснительна – не в пример нынешним «звездам» – и боялась говорить с журналистами. Но такое событие – целый номер популярного иллюстрированного издания, посвященного ей, только ей одной! Она не могла отказаться. Впрочем, интервью не получилось. Это была скорее задушевная беседа об искусстве. И даже печаталась она под заголовком «Беседа с Верой Холодной (вместо интервью)».
«Я не интервьюер и, когда мне предложили интервьюировать В. В. Холодную, первым побуждением было отказаться.
Я часто встречался с Верой Васильевной и хорошо знал ее душу, ее взгляд и говорил с ней.
Часто мне приходилось наблюдать ее, даже не будучи ею замеченным.
Я видел ее на прогулках, на балах, в салонах, встречался на выставках и в студиях.
Даже… верх нескромности – но клянусь, что не нарочно, – видел ее в объятиях другого… Единственным оправданием мне может служить то, что не я один все это видел, а многие и многие тысячи. Ибо видел я ее на экране и беседовал с ней на языке Великого немого. Но, поверьте, как-то жутко было думать о другой, настоящей встрече.
После молчаливых сказок творчества увидеть артистку в ее обыденности?
Однако пришлось согласиться – и я отправился в ателье, где снималась любимица публики.
Я приехал в тот момент, когда в ателье шла съемка.
Шипели юпитеры, заливая все ярким светом, мерно трещал съемочный аппарат, и громко раздавался звучный голос режиссера, перекрывая собой звуки рояля.
Играли танго, и перед аппаратом тангировала красивая пара.
Вдруг пылкий танцор выхватил нож и вонзил его в грудь своей партнерши…
Без стона упала она к его ногам. А он с диким, блуждающим взглядом, выронив нож, смотрел на нее.
«Готово, мерси», – прозвучал довольный голос режиссера – и все бросились поднимать жертву дикой ревности.
Она встала, улыбаясь.
Это была В. В. Холодная.
Ее легко было узнать – те же черты, по встречам у экрана. Только лицо было покрыто своеобразным желтоватым гримом – так лучше выходит на экране.