ые на протяжении предыдущих двух с половиной тысяч лет. Оказывается, эти мудрецы, жившие в разных эпохах и разных культурах, прозревали одну и ту же истину о мироустройстве, и в этом смысле их можно назвать пророками. Квантовая механика не только осуществила синтез их догадок, но неопровержимо доказала, что просвечивающая в этих догадках космология действительно верна.
Эта наука установила, что Кант был прав, говоря о существовании «вещей в себе», но не прав в утверждении, будто познать их совершенно невозможно. «Вещами в себе» оказались так называемые «пси-функции», и мы имеем сегодня их точное математическое описание, а также знаем законы опредмечивания этих нематериальных данностей в присутствии наблюдателя, который и в самом деле «даёт жизнь вещам». В квантовой физике возникает также понятие «универсальной пси-функции», аналогичной парменидовскому Единому, а вслед за этим и «универсального наблюдателя», то есть всевидящего Бога Беркли. Универсальная пси-функция координирует поведение частных пси-функций, так что с её помощью осуществляется лейбницевский принцип «предустановленной гармонии». Квантовая механика подтвердила и мысль Соловьёва о том, что самому простому «здесь» соответствует самое сложное «там». Теоретическое описание простейшего физического объекта, который так и называется «элементарная частица», то есть его объективная идея, требует привлечения целого ряда разделов математики от теории групп до матричной алгебры, в то время как теория движения такого сложного объекта, как массивный маятник, сводится к несложному дифференциальному уравнению, разрешаемому любым первокурсником. А прорыв в другой области науки, в биологии – открытие Уотсоном и Криком двойной спирали ДНК и её функций – разве не подтверждает оно самым блестящим образом впервые высказанную Парменидом и переоткрытую и детально разработанную Владимиром Соловьёвым доктрину инверсного дуализма: оказалось, что идея любого биологического вида есть не улучшенное существо этого вида, а нематериальное слово о нём, записью которого служит генетический код из азотистых оснований, совершенно не похожий на это существо.
И это осмысление научных открытий, несомненно, – только начало успехов «послесоловьёвской» философии, так что её нужно не закрывать, а всячески развивать.