— Не переживай. Я понимаю твою боль, мне жаль, но… — он запнулся, будто не был уверен в своих словах. — Для меня главное, что ты жива! — Кэно положил голову ей на грудь: — Я слышу, как бьется твое сердце.
— А я твое чувствую, — шепнула Кира.
Они умолкли. Да, слова были лишними. Зачем они, когда без слов эти люди чувствуют друг друга намного лучше. Они могут понять друг друга без никчемных слов. Лучше просто молчать, слушать биение чужого сердца. Джарек только сегодня доказал, что можно жить без слов. И так намного проще. Искреннее. Иногда слова мешают, сбивают с истинного хода мысли. Нам все равно приходится говорить о чувствах, которых нам «не описать». Как много мы теряем настоящих ощущений и переживаний, пытаясь описать их наскучившими, избитыми словами. Так лучше — глядеть прямиком в души друг друга. Без слов.
— Они горой друг за друга! — сетовала Соня Блейд, стоя под окнами жилого дома недалеко от здания Разведывательного управления. — Из-за них я упустила Кэно! Они уничтожили нашу базу! Что теперь будет?!
— Соня, ты сможешь победить его, — произнес низкий голос за ее спиной. — Главное, чтобы ты в это поверила.
Соня резко развернулась, и ее взгляд встретили суровые глаза афро-американца в форме спецподразделения.
— А-а, это Вы, господин майор, — вздохнула она с облегчением, узнав своего спасителя. — Я у Вас в долгу — Вы спасли мне жизнь.
— Меня зовут Джексон Бриггс, — представился майор и протянул ей руку. — Но можешь называть меня просто Джакс. Я помогу тебе разделаться с ним.
Соня Блейд крепко пожала руку Джакса. Похоже, она снова поверила в свои силы.
12. Прощай, Голливуд!
Терроризм не есть нечто беспричинное или нечто коренящееся в каких-то дефектах человеческой биологической природы. Это — явление социальное, имеющее корни в условиях социального бытия людей. Сейчас же говорят о терроризме вообще, полностью игнорируя социальную сущность тех или иных террористических актов. Тем самым стремятся скрыть социальную природу происходящей мировой войны, изобразить её так, будто с одной стороны стоят благородные борцы за благо всего человечества, а с другой — недочеловеки — террористы.
Все началось с ареста Тасии, Тремора и Безликого. Это была первая настоящая удача для Разведывательного агентства. Впрочем, Герман Блейд был недоволен — террористов допрашивали уже вторые сутки, но ни один из них и слова не проронил о клане «Черный дракон». Нет, эти трое не боялись ни боли, ни смерти. Чего еще можно было ждать от ниндзя с железной выдержкой, женщины, с малых лет практиковавшейся в фехтовании и восточных единоборствах, и специалиста по взрывной техники, который прошел через такую боль, в сравнении с которой любые пытки и истязания просто меркли. Они были преданы только Кэно и его клану, они ждали, что скоро умрут от боли, но молчали. Ибо каждый «Черный дракон» называл смертным лишь один грех — предательство. Иначе бы Тремор не написал собственной кровью на стене камеры одну фразу: «Знайте, мы отдали жизнь за своих».
Соня участвовала в операции по задержанию этих преступников. Герман Блейд истинно восхищался тем, как той ночью сражалась его дочь. И он был не единственным, кто оценил подвиг Сони Блейд.
— С тобой один человек побеседовать хочет, — сообщил ей, допивая утренний кофе, капитан Харрис.
— Кто же? — спросила она.
Харрис ухмыльнулся:
— Я твоих поклонников в лицо не знаю.
Соня взглянула на него с негодованием и злостью:
— Каких еще поклонников? Кого ты пустил в здание?
— Увидишь! — подмигнув ей, ответил капитан и провел ее в кабинет, где пришедший ждал встречи. Это был молодой мужчина в солнцезащитных очках, в очень дорогом костюме с галстуком и зеленой рубашкой. Его лицо было гладко выбрито, с ямочками на щеках. Светлые аккуратно причесанные волосы незнакомца были слегка волнистыми. Он сидел, закинув ноги на стол, и поглядывал на свои дорогостоящие серебристые часы. Когда дверь открылась, неизвестный снял очки и, приветливо улыбаясь, посмотрел на Соню Блейд — у мужчины были добрые или даже наивные голубые глаза.
— Привет, красавица! С тобой можно поговорить? — спросил он.
— Кто Вы? — гневно крикнула Соня, доставая пистолет. — Что Вы здесь делаете? Кто Вас пустил в здание Разведывательного агентства?
Она приставила дуло пистолета к горлу незнакомца. Удивленно приподняв брови, мужчина осторожно отодвинул рукой ствол пистолета от своего лица.
— Я договаривался о встрече заранее, — спокойно уведомил он лейтенанта и протянул ей свою визитку. — Я актер и режиссер Джонни Кейдж. Слышала о таком, красавица?
Соня недовольно уставилась на Харриса. Капитан еще раз подмигнул ей и вышел за дверь.
— Слышала. Ты снял отвратительный фильм «Гнев в клетке»! — недовольно ответила она Джонни Кейджу.
— И выиграл «Оскар» в номинации «Лучшая драка» за фильм «HWAAAAA!!» — отметил актер, многозначительно подняв вверх указательный палец.
— Здесь нужно дать тебе «Золотую малину» за одно лишь название, блондинчик, — с издевкой проговорила Соня, горделиво поставив руки на пояс. — Говори, зачем пришел.
Кейдж улыбнулся, приглаживая рукой свои слегка кудрявые волосы:
— Остынь, красавица. Я лишь хотел попросить о помощи.
— Какой к черту помощи? — надменно бросила лейтенант.
— В реализации моих творческих планов, — ответил Джонни, и тут его глаза зажглись невообразимым азартом. Он встал из-за стола и, расхаживая по кабинету и резко жестикулируя, начал рассказывать о своей недавней задумке: — Смотри: у меня идея! Новый фильм! Боевик, драма, в основе реальные события! Рабочее название — «Внезапное насилие»! По одну сторону стоят нелюди-террористы, по другую — наш бравый американский спецназ! Это будет безумно круто!
— А мне какое дело до твоего фильма? — спросила Соня Блейд, как ни в чем не бывало, присаживаясь за стол. Джонни с намеком дернул правой бровью и улыбнулся:
— О-о, все наслышаны о твоем противостоянии с Кэно, красавица! Если бы это легло в основу фильма…
Соня положила руки на стол и сердито взглянула на актера в упор:
— Блондинчик, если тебе нужен военный консультант, говори с майором Джаксом! Я не намерена трепаться с тобой о своих делах…
— …О наболевшем, — перебил ее Кейдж, понимающе кивая головой. — Здесь все только и треплются о том, что Кэно убил твоего напарника Векслера! А у тебя, красавица, с этим Векслером были шуры-муры, да?
— А это уже не твое дело! — рассерженно выкрикнула Соня. — Ты самый эгоистичный, самовлюбленный человек из всех, кого я знаю, Джонни Кейдж. Выметайся, пока я не позвала охрану!
— Ты забыла добавить «красивый», — усмехнулся актер. — Красавица, а ты читала статью Дж. Дж. Уинсера? Он политолог. И вот, — актер достал из внутреннего кармана пиджака газету и развернул ее, демонстрируя Соне передовицу, — статья «Объективный взгляд на идеологию «Черных драконов». Читай: «Теория анархизма Кэно весьма продумана, но несколько отлична от предшествовавших ей теорий. Он склонен к политике экстремизма. Я не поддерживаю и не оправдываю его методы, но в сегодняшних условиях другого способа достичь своей цели у анархистов нет. А если смотреть правде в глаза, то их шанс ничтожен. Даже если им позволят создать государство, то успешный выход его на мировую арену невозможен. На данный момент мы нашли свой оптимум, назвав им демократию, но и этот строй имеет множество недочетов. Идея анархизма — идеального строя — красиво звучит, но в современном мире она совершенно неприменима. Я могу дать три к одному, что Кэно это осознает так же, как и я, но упорно идет к недостижимой цели. И внушительное количество людей, исчисляемое тысячами, идет за ним, слепо гонится за мечтой. Хотя, после всего, что натворила обезьяна в президентском кресле, этих ребят можно понять». Ну как? Эта статья наделала невиданную шумиху, насколько понимаешь. Тебе не кажется, красавица, что народ поддержит «Черных драконов»? Если бы вышел фильм, где они были бы изображены врагами народа…
— А ты умеешь добиться своего, — согласилась Соня Блейд, когда минул шок от услышанного. — Что ж, снимай фильм о терроризме. Только я должна видеть твой сценарий, иначе ты пойдешь под суд за клевету. Ясно, блондинчик?
Джонни Кейдж подмигнул ей и клацнул пальцами:
— Заметано, красавица!
— Кэно, у нас новые сведенья о Мавадо, — начал докладывать Кобра, войдя в кабинет главаря. — «Красные драконы» собираются выбросить на улицы очередную партию наркотиков… если это можно так назвать. Никто не знает, что это за дрянь… — он запнулся. — Э-эй, Кэно! Ты слушаешь меня?
Кэно сидел, сгорбив спину и не поднимая головы. Неподвижное, словно каменное, лицо, освещенное красными отблесками, было хмурым и угрюмым. Он глядел в одну точку, левый глаз блестел — похоже, он был пьян.
— Меня не волнует их гребаная наркота, когда мои люди за решеткой! — пробурчал он. — Они освобождали меня из тюряги, а я ни хрена не могу для них сделать!
— Но у нас же был план… — Кобра развел руками, удивленно приподняв брови.
— Да что, они, по-твоему, полные идиоты?! Естественно, в этот раз они будут подготовлены к подобным визитам. Нужен другой план.
Он достал банку пива и начал неаккуратно пить, проливая часть на себя.
— Слушай, Кэно, — вспомнил Кобра еще одну новость, — тут слух прошел, что в Голливуде будут снимать фильм о терроризме…
— И чего? — безразлично фыркнул главарь.
Кобра подавленно ответил, потупив взор:
— Поговаривают, главные злодеи в фильме — «Черные драконы».
— Мать твою за ногу! — выругался Кэно, смяв в руках пустую жестяную банку. — Чья это идея?
Подручный почесал затылок и доложил:
— Какого-то недоноска Джонни Кейджа.
Кэно сел ровно и деловито сложил руки куполом, пытаясь сосредоточиться, но хмель не давал ему сделать это.