— Искренне благодарен за предложение. — Заор встал. — Согласен рискнуть!
— Я тоже! — поддержал его гном, остальные двое молча кивнули. — А если все завершится хорошо, то мы готовы выделить вам пятнадцать тысяч обученных рыцарей и пять тысяч паладинов.
— Тогда не будем терять времени. — Лена тоже встала и залпом допила вино. — Нам нужна карта Мордора. Кто-нибудь знает местоположение резиденции главы клана?
— Кто ж его не знает? — Мастер Рхыг поежился. — Там, где стоял Барад-Дур. Второй замок на склонах Ородруина выстроили, этот из относительно новых — Барад-Гартангх. Обычно Геалас либо там, либо там. Доводилось его в молодости встречать… Ходячий кошмар! Как раз после той встречи я из Мордора ноги и сделал. Никогда эльфов-вампиров не видали? Лучше б и не видать…
Вскоре принесли карту. Лене до сих пор никогда не доводилось видеть таких — украшенных завитушками, изображениями чудовищ и тому подобной чушью. Она привыкла к сугубо утилитарным земным картам и только покачала головой в недоумении. Поди пойми что-нибудь на этой. С собой на вылазку Лена решила взять только Зухру, сэнсэя и, понятно, вампиров. В бою со своими собратьями они пригодятся. Ой как пригодятся! Да еще местные кого-то навяжут, без того не обойтись. Ладно, ничего страшного, с десяток запасных халтанов взяли с собой на всякий случай. Без комбезов соваться в логово высших — чистой воды самоубийство.
Пока рыцари Пути готовились к бою и отбирали тех, кто пойдет с гостями, Лена отдыхала. Точнее, размышляла. Было о чем. Она незаметно улыбнулась, когда ее взгляд упал на Даяну. Как сильно та изменилась!.. Поверить трудно, что за какие-то две недели сделали из нее наставники воинов Пути. Вспомнив случившееся после визита Даяны к Лее, Лена поежилась. Вечером никто не стал забирать вампиршу, однако та сама пошла к Фумико и настояла, чтобы пытки были продолжены, считая, что еще не наказана в должной мере. Чувство вины. Страшная это вещь, если разобраться. Из-за него можно многое с собой сотворить. Видимо, на то наставники и рассчитывали, потому что подвергли Даяну особо отвратительным пыткам и унижениям, ломая раз за разом. Та выносила все это без пререканий, наоборот — просила, чтобы ее не жалели. Исходила криком боли, сходила с ума от отвращения, но все равно требовала продолжать. Так шло и до сих пор. Лена пыталась остановить Даяну, говоря, что хватит, что нельзя так издеваться над собой, но та упрямо мотала головой, плакала и утверждала, что иначе сойдет с ума, что ей необходима боль, необходимы наказания. В конце концов пришлось отступиться и даже не мешать Сатиа с Эдной издеваться над Даяной — та сама попросила подруг об этом, согласившись на такие вещи, что Лена, однажды увидев, едва сдержалась, чтобы тут же не оставить на полу недавно съеденный обед. Впрочем, позже она многое подобное испытала сама.
Фумико… При воспоминании об этой женщине по коже пробежал морозный холодок. К сожалению, Лена прекрасно понимала, что обязана испытать пытки и унижения, иначе не станет истинным главой иерархии. Да, необходимо знать, что это такое, когда тебя ломают — жестоко и безжалостно. Иначе ошибешься. Тем более что ей не раз придется причинять боль другим. К сожалению, придется. Обязана понимать, что будут чувствовать эти самые другие. А перед глазами вставали события пятидневной давности.
Лена решительно шла по коридору второго этажа к покоям женщины, исполнявшей в японской общине роль наказующей. Мастера боли. Кто бы знал, чего ей стоило решиться на этот визит. Наверное, если бы не возросшее за последнее время до небес чувство ответственности, то так и не решилась бы. Позади уныло плелись Зухра с Анат. Последняя была найдена в Иерусалиме на следующий день после Зухры. Древняя кровь на сей раз обнаружилась в еврейке йеменского происхождения. Землячки мгновенно сдружились, несмотря на то что их народы враждовали. Причем Анат с первой минуты начала командовать Зухрой — арабка тянулась за ней хвостиком, куда бы та ни сунулась. Характер у еврейки оказался донельзя боевой, потому девушки довольно часто оказывались в неловкой ситуации. Почему-то они вызывали у Лены материнские чувства, она даже поселила восточных красавиц в своих покоях. Часто девушки засыпали, уткнувшись старшей сестре носами в подмышки. Никаких поползновений к более близким отношениям Зухра с Анат не предпринимали, за что Лена не раз благодарила Господа, не будучи уверенной, что смогла бы им отказать. Впрочем, обе девушки выросли в религиозных семьях и наверняка даже не задумывались о подобном. Вспомнив, с каким трудом удалось убедить Анат войти в иерархию, Лена вздохнула. Немало сил приложила, немало показала. Зато после того еврейка прониклась к ней трепетным доверием. С какой стати, интересно? Да и Зухра туда же. Даже да-алль им проводила сама Лена — девушки напрочь отказались ложиться на операционный стол, если скальпель будет держать в руках не их обожаемая старшая сестра, а кто-то другой. Пришлось. Бедняжки даже старались не кричать поначалу, но, конечно, не вынесли адской боли.
— Идите домой! — обернувшись приказала Лена. — Нечего вам здесь делать!
— Если тебе это нужно, то и нам! — Анат зло топнула ногой, Зухра согласно кивнула.
— Девочки, хорошие вы мои… — простонала Лена. — Вы хоть понимаете, куда и зачем я иду?
— К госпоже Фумико… — недовольно буркнула Зухра. — На ломку. Но тебе будет легче, если мы рядом окажемся!
— Легче?! Оттого что вы рядом криком исходите? С ума сошла!
Однако девушки так и не ушли. Лена обреченно махнула рукой — раз им так хочется, пусть. Вскоре очень пожалеют о своем решении. Она набралась смелости и толкнула дверь. Госпожу встретила низким поклоном очень высокая и крупная для японки женщина лет тридцати.
— Добрый вечер, — поздоровалась Лена, едва сдерживая дрожь. — Мне нужна Фумико.
— Это я, уважаемая госпожа. К вашим услугам.
— Сэнсэй сказал, что мне необходимо пройти ломку… — с трудом выдавила из себя Лена, ее голос подрагивал.
— Уровень? — деловито поинтересовалась Фумико.
— Максимальный.
— Ясно. — Японка снова поклонилась. — Госпоже известно, что ей предстоит не только боль, но и унижения? Что с момента начала ломки и до ее окончания она не госпожа?
— Известно, — буркнула Лена, нервно ежась.
— А вам чего, девочки? — Фумико заметила осторожно заглядывающих в дверь Зухру с Анат.
— Мы тоже! — тоненько пискнула еврейка. — Если Лена, то и мы!
— По минимуму, пожалуйста! — Лена устало подняла глаза к потолку, как бы прося у Господа дать ей немного терпения.
— Как скажете, госпожа. — Японка понимающе улыбнулась и позвала двух помощниц.
Те увели девушек куда-то в глубь покоев. Не прошло и пары минут, как оттуда донесся переполненный звериной болью вой Анат, к которому вскоре присоединился пронзительный визг Зухры. Лена досадливо поморщилась — может, хоть после этого дурочки перестанут за ней хвостиком шляться?
— Госпожа, — снова заговорила Фумико. — Прошу на меня не обижаться, я просто выполняю свою работу. Максимальный уровень ломки — страшная вещь, вы не представляете, насколько страшная. Даже не болью, а тем, что вас будут принуждать делать наиболее отвратительные лично вам вещи. Причем до тех пор, пока эти вещи не станут для вас естественными и даже желанными. Затем наоборот. После этого ваша психика изменится, вы научитесь владеть своими чувствами, вы будете управлять ими, а не они вами, как часто происходит сейчас. Сознание и подсознание должны слиться воедино, необходимо преодолеть раздробленность осознания себя. Именно ради этой цели и производится ломка. Если бы у нас было больше времени, то сэнсэй не настаивал бы на этом способе — есть иные. Но времени нет. Потому раздевайтесь. Я постараюсь уложиться в трое суток. На первый раз. После того прошу спланировать ваши действия таким образом, чтобы посетить меня еще раз через неделю. Вторая ломка займет пять дней. Если она, конечно, понадобится.
— Я понимаю… — Лена скривилась, начав стаскивать с себя давно ставший привычным халтан. — Но ведь так можно легко сломать человека, превратить его в ни на что не годную тряпку, в раба.
— На то я мастер, госпожа, чтобы не допустить подобного. — Фумико улыбнулась, подходя к Лене и начиная тщательно ощупывать ее тело.
— А откуда вы знаете, что наиболее неприятно мне?
— Юкио выяснила.
— Так меня заставят делать все то, что заставляли делать Даяну?! — Лена побелела.
— Это самое малое, госпожа. Вам предстоит многое, куда более неприятное.
— Господи… — Лена обреченно простонала, усаживаясь на указанное мастером боли жутковато выглядящее приспособление. Две неизвестно откуда взявшиеся японки привязали ее ноги и руки к стальным скобам.
— Я начинаю, госпожа! — Фумико взяла со стола какой-то блестящий инструмент. — Не пытайтесь сдерживаться — кричите, плачьте, оскорбляйте. Предупреждаю еще, что на время ломки ваши магические способности блокированы, стены моих рабочих покоев созданы Повелителем таким образом, чтобы гасить любые всплески Силы. Иначе вы безотчетно натворите такого, о чем потом будете сожалеть.
До этих страшных трех дней Лена думала, что знает о боли все. Особенно, после да-алля. Увы, да-алль по сравнению с тем, что делала с ней мастер боли, оказался детской игрушкой. А уж унижения… Поначалу молодая женщина отказывалась от того, что от нее требовали, но Фумико хорошо умела убеждать. Настолько хорошо, что вскоре Лена готова была на все, чтобы только боль хоть ненадолго прекратилась. Но это не помогало, ее продолжали ломать, не давая ни минуты отдыха, заставляя делать такое, что в самом страшном кошмаре не привиделось бы, добиваясь ее собственного желания сделать это. И Фумико в конце концов своего добилась, немедленно сменив вектор воздействия. К исходу третьего дня она вернула психику Лены к исходному состоянию. Только теперь та могла менять собственные желания, как перчатки, могла не сыграть кого-то, а на самом деле стать им на какое-то время. Когда все закончилось, Лена низко поклонилась Фумико, поняв, чем той обязана. С этого момента она способна была понять любого человека или не человека, примерив на себя его психику, узнав на себе его желания и чаяния, и предсказать его поведение в обычной или необычной ситуации.