Эрик ощутил приближение Лены и грустно улыбнулся. Пришла… Волнуется за него. Странно понимать, что кто-то за тебя, палача, чудовище и убийцу, волнуется. Не бывало такого, почти миллион лет не бывало. Очень хотелось прижать ее к себе, закрыть собой от любой беды, от горя и отчаяния, но плетущий хорошо понимал, что не имеет права принять ее любовь. И не имеет права отдать ей свою. Увы, но это так. Еще когда он только приступил к своим обязанностям, приняв ношу палача, контролирующие объяснили, что он не должен отвлекаться ни на что личное, что такова его плата. У палача не может быть ничего, кроме долга, — так всегда было и так всегда будет. Если он забудет о том, то погубит прежде всего тех, кого любит. Да, долг, будь он проклят. Осталось вырастить Ирочку и научить ее всему, что необходимо. Зато потом — его награда. Врагу такой награды не пожелаешь, да и ту получит только в том случае, если девочка добровольно примет на себя ношу. Может, хоть после того его ждет покой? Эрик мог только надеяться — ни один из его ушедших коллег не вернулся, чтобы рассказать о том, что там, за порогом. И есть ли там вообще что-нибудь. Да, за все хорошее, палач, тебя ждет только одна награда — аутодафе. Твое собственное! Плетущий откинул голову назад и расхохотался. Ничего веселого в этом смехе не было — наоборот, он вызвал бы у любого услышавшего его морозный холод по коже.
Однако не только грусть была в этот момент в его душе — встреча с Лаани дала веру, что даже у него может появиться хотя бы крохотная надежда на что-то доброе, светлое. Старый друг простил виновника своей гибели. Вот только сам Эрик себя так и не простил… Если бы принял свою судьбу раньше, не протестовал, не пытался изменить неизменимое, то ничего бы и не случилось. Так нет же, полез, куда его не просили, едва все не изгадил. Посчитал, что может избавиться от судьбы палача, если станет петь. Впрочем, Огонь, которым его за что-то наказал Господь… Или наградил? Трудно сказать. Божий Огонь жег сердце и заставлял петь, сочинять музыку и вообще творить не свойственные ему вещи. Это не зависело от юного тогда Эрика. Воспитывавший его плетущий предупреждал, что не стоит даже пытаться, не стоит протестовать — все равно ничего не выйдет, да еще и пострадают близкие люди. Не поверил, дурак молодой. Не поверил. А зря. Сила вырвалась в самый неподходящий момент, во время концерта, погубив не только десятки тысяч зрителей, но и его друзей-музыкантов. Все видевший и все понявший Лаани умирал на руках кричащего от отчаяния Эрика. Тогда-то Лаани и проклял бывшего друга…
В комнату быстрым шагом вошла Лена. Она выглядела озабоченной и сердитой, плетущий сразу отметил это. Сканировал ее мысли и внутренне иронично хмыкнул — вампирши достали девочку своей ревностью до глубины души. Надо будет сказать ей, чтобы не делала глупостей. Женщине, владеющей Силой, и мастеру Равновесия, необходим секс, нельзя сдерживать свои порывы — результат окажется не слишком приятен. И секс необходим отнюдь не ради удовольствия, а ради энергообмена, ради сброса определенного рода напряжения, которое в ином случае станет накапливаться и приведет со временем к срыву. Не раз наблюдал подобное, не хотелось бы, чтобы девочка наступила на те же грабли. Придется объяснить ей что к чему, хоть и не хотелось заводить разговор об этом. Она ведь обязательно попытается отдать свою любовь ему. А он не имеет права принимать — слишком хорошо понимает, что этим погубит ее. Слишком хорошо ему разъяснили когда-то, что случится, если он осмелится принять чью-то любовь. Что нет ничего, кроме долга. Нет и не может быть. Для него, по крайней мере.
— Здравствуй, девочка! — улыбнулся плетущий, создавая второе кресло, однако она попросила его подвинуться и села рядом.
Лена с тревогой всматривалась в лицо Эрика. Выглядит смертельно уставшим, даже не бледным, а зеленым. Нелегко, видимо, дался ему этот проклятый Суд… Но куда деваться. Палач ошибался, она уже хорошо понимала, что это такое — долг. Перед самой собой и перед Господом. Но неужели есть что-то плохое в том, что они подарят друг другу по капельке тепла? Неужели? Наверное, есть, иначе все не было бы так страшно и так безнадежно. Эрик внезапно поднял руку и ласково погладил Лену по щеке. Она судорожно схватила эту руку и прижала к губам, едва сдерживая слезы.
— Не надо, девочка… — грустно попросил палач. — Не надо. Мы не имеем права, ты знаешь. Мы погубим этим друг друга и доверившихся нам.
— Знаю… — срывающимся голосом ответила Лена. — Ты говорил. Но почему так?
— Слишком большая ответственность. Мы — изгои, взявшие на себя эту ответственность.
— Взявшие?! — Она закусила губу. — А может, нам ее навязали? Кто нас спрашивал?!
— Никто. — Эрик опустил голову. — Но по-другому не бывает. К сожалению. Ответственность валится на тебя, и ты или гибнешь под ее грузом, или понимаешь, что у тебя нет больше права ни на что человеческое. Сжимаешь зубы и идешь вперед — исполнять свой долг.
— Будь он проклят, этот долг! — выкрикнула Лена, не сдержав-таки слез. — Что мы такого сделали, что его на нас взвалили?!
— Не знаю… — Плетущий тяжело вздохнул. — Но взвалили, и от этого никуда не денешься. Неужели жизни многих миллиардов людей не стоят нашего счастья? Стоят ведь, девочка.
— Стоят… — По щекам Лены текли слезы. — Но неужели мы не имеем права хоть на каплю этого счастья? Хоть на самую малость?
— Не имеем. В этой жизни. Я пытался когда-то получить хоть что-то. За это заплатили жизнью самые близкие мне люди. И если повторю, произойдет то же самое. Я знаю это, это моя плата. Не будем повторять моих старых, глупых ошибок.
— Не будем… — глухо сказала Лена.
Она все еще продолжала сжимать руку Эрика. Постепенно становилось понятно, что он прав. Вот только до чего же больно было от этого страшного понимания. До безумия больно. Сжав зубы, Лена задвинула боль на дно души — нет времени. Впереди большие дела, очень большие. Обсудить им предстояло немало.
— Ты права, погорим о деле. — Палач грустно улыбнулся.
— Ладно. Ты уничтожил серых?
— Да. — Эрик поморщился. — Ох, и много же их здесь оказалось! Почти половина. Буквально все высшие ангелы и демоны были серыми. Потому несколько лет от высших и низших сфер не стоит ждать ни помощи, ни помех — им бы со своими делами разобраться.
— А нам это на руку. — Лена прищурилась, привычно доставая из воздуха стакан, наполненный виски со льдом, плетущий последовал ее примеру.
— На руку, — согласился палач. — Начала ты очень неплохо, одобряю. Но стоит кое-что форсировать. Особенно наведение порядка в России и еще кое-каких странах. Бандитскую шушеру придется просто уничтожить нашими силами, органы правопорядка с этим не справятся. Прикажи воинам Пути с завтрашнего дня заняться этим.
— Прикажу, — задумчиво покивала Лена. — Ты прав, хватит подонкам жировать. Но убивать не стоит, я их просто переправлю в один интересный мир, там не откажутся от бесплатной рабочей силы.
— Тоже верно. — Эрик довольно улыбнулся. — Дополнительное инферно нам вовсе ни к чему. Еще советую тебе поговорить с главами православной и католической церквей. Да и с далай-ламой. Им не помешает знать, что происходит. Это касается и их. Пусть приложат толику сил для исправления ситуации.
— Поговорю. Только я в их глазах буду просто слугой Сатаны, не более…
— Это ты зря, в Церкви очень много умных и здравомыслящих людей. Фанатики в наше время папами и патриархами не становятся.
— Хорошо, если ошибаюсь. — Лена вздохнула, задумчиво потирая подбородок.
— Еще тебе придется заняться так называемой политкорректностью Запада, — продолжил Эрик, внимательно смотря на нее. — Чрезвычайно вредная концепция. Надо же, ради нее там готовы сложить лапки перед врагом. Отказываются понимать, что враг остается врагом.
— Согласна. — Лена поежилась. — Идиотская идея. Однако не только это — надо будет еще подумать по поводу контакта с теми исламскими странами, в которых сильны позиции фундаментализма. Но как с ними столковаться? Не представляю. Они же не хотят слушать никого, кроме самих себя.
— Придумаем. — Плетущий ободряюще улыбнулся. — Обязательно придумаем. Там тоже вполне достаточно нормальных людей, не желающих крови. Пока главная задача — Россия.
— Согласна. Но ни я, ни Дэн, ни Ронтен не знаем подходящей кандидатуры на роль монарха. Мы перебрали всех, кого только можно, ни один не подходит. Думаю, надо сажать на престол новую династию. Старые изжили себя. Нужного человека придется искать очень тщательно, права на ошибку мы не имеем.
— Не имеем, — подтвердил палач. — Поищи через ментал, я научу тебя, как отыскать нужное быстрее.
О многом еще они говорили в этот вечер, прежде чем Лена попрощалась и отправилась к себе. Работы предстояло столько, что дрожь пробирала. Хорошо, конечно, что темная и светлая иерархии больше не враги, а соратники, но этого мало. Небывалое дело предстоит — изменение морально-этического климата мира, помешанного на деньгах, власти и эгоизме. За пятнадцать лет! А никуда не денешься. Надо!
Уходя, Лена оглянулась и снова закусила губу. Эрик сидел в кресле сгорбившись, от него веяло такой тоской, что не по себе становилось. Впрочем, у нее самой на душе тоже кошки скребли. Так хотелось вернуться, броситься к нему, прижаться, обнять. Лена зло смахнула выступившие на глазах слезы и решительно вышла. Господи, почему Ты так жесток? Почему Ты запрещаешь отдающим Тебе всего себя даже каплю любви и тепла? За что Ты так? Ей было очень холодно. Настолько холодно, что душа, казалось, покрылась инеем.
Вернувшись в свои покои, Лена рухнула в первое попавшееся кресло и залпом выпила еще стакан виски. Взгляд упал на Этаниэль, с интересом поглядывающую на госпожу. Вспомнились слова Эрика. Плетущий долго уговаривал Лену пересмотреть свои взгляды и не отказываться от того, что так хотят подарить ей вассалы. В чем-то, наверное, он прав. Понятны теперь причины ее раздражительности в последнее время. Раздражительности, с которой Лена ничего не могла поделать, несмотря на то что как будто владела своими чувствами. Значит, накапливающееся напряжение от недостаточного энергообмена? Но разве нет иного способа наладить его, кроме секса? Должен быть. Обязательно должен. Надо будет порыться в ментале, что-нибудь да нароет. Но пока найдет, придется некоторое время использовать вампирш. Хочется того или нет — Эрик показал ей, что бывает с теми, кто не сбрасывает накопившееся напряжение. Ничего приятного, лучше избегать подобных вещей.