— Они с блестками, — заметила я, рассматривая веревку.
— О, вот оно что…
Под ногами Дениса играл с кусочками мишуры Уголек. Испугавшись, что из-за него Денис может упасть, я взяла песика на руки, села по-турецки на полу и принялась чесать черное пузико.
— Так не честно, — заметил Денис, расплетая гирлянду для ёлки. — Этому засранцу ты уделяешь больше внимания, чем мне.
— А что ты хочешь, чтобы я сделала? — Вопрос прозвучал так интимно, что я мгновенно прикусила себе язык и мысленно выругалась.
Однако Денис не был так испорчен, как я.
— Помогла мне повесить гирлянду на ёлку, — было его ответом.
— Да, конечно!
Я выпустила Уголька и, откусив большой кусок от пиццы, принялась помогать Денису. Несколько раз наши пальцы невольно соприкасались, и я сразу же вспоминала наш поцелуй у кафе под падающим снегом. Чего греха таить, мне хотелось еще, но сейчас я почему-то не была такой же решительной, как тогда. Скованность и смущение завладели моим телом настолько, что мне даже было трудно говорить с Денисом. А еще одно неприятное обстоятельство терзало мою душу — то, что у меня был жених, а Денис об этом не знал.
Когда елка была наряжена, а пицца съедена, Денис устало опустился на диван и громко выдохнул. К нему на колени прыгнул Уголек и, склонив голову, уставился на мигающие разноцветные огоньки.
— Ты включила гирлянды? — спросил Денис, повернув голову в сторону ёлки.
— Да, — кивнула я, рассматривая свисающие с люстры серебристые ноты с синими бантиками.
— Уголек любит огоньки, как и я. А еще…
— Денис, — перебила его я. Сейчас или никогда. Будь что будет, я не хочу врать ему. — Я помолвлена. Его зовут Артур и по воскресеньям мы ужинаем вместе. Мама хочет, чтобы я вышла за него замуж.
Я сказала все это скороговоркой, ни разу не запнувшись. Денис молчал почти две минуты — я засекла, пристально глядя на электронные часы на телевизоре.
— Ты его любишь? — спросил он через бесконечно долгие сто двадцать девять секунд.
— Нет, — сразу же ответила я. — Его выбрала мама. Он очень богат. Я была не против, потому что успешно выйти замуж — это мой долг. Но сейчас…
Я замялась, подбирая слова. Чтобы я сейчас ни сказала, это не оправдает моего поведения. Мне не надо было давать Денису повод думать, что я свободна и что у нас что-то может получиться.
— Сейчас? — нетерпеливо спросил Денис.
Я спохватилась, отошла от нот и села на край дивана.
— Сейчас я уже не хочу слепо исполнять свой долг.
— А что хочешь? — Денис повернул ко мне свое красивое лицо и так четко смотрел в мои глаза, что мне показалось, будто он все видит.
Я хочу, чтобы он видел. Видел меня, мое лицо, мое состояние. Видел, как мне тяжело, как я не понимаю, что правильно, а что нет. Как радуюсь при виде его лица, как улыбаюсь, слыша его голос. Как я…
— Я хочу тебя, — прошептала я, утопая в темных глазах Дениса.
Красиво очерченные брови парня дрогнули. Он замер и, кажется, перестал дышать. На короткий миг и у меня перехватило дыхание — я была уверена, что сказала глупость, которая вогнала Дениса в ступор. И только я хотела извиниться, как он медленно поднял руки и, задев пальцами мой подбородок, осторожно коснулся моих щек.
Почувствовав себя третьим лишним, Уголек спрыгнул с колен Дениса и выбежал из комнаты.
— Какой тактичный у меня пес, — хрипло произнес парень.
Его большие пальцы быстро нашли уголки моих улыбающихся губ, которые я нервно облизнула. Теплое дыхание Дениса скользнуло по моей правой скуле. Я закрыла глаза, и он, найдя мои губы, накрыл их своими.
Я сидела вполоборота, поджав одну ногу под себя, и целоваться в таком положении было очень неудобно. В голове промелькнула мысль, что лучше всего было бы занять место сбежавшего Уголька, но понравится ли это Денису?..
А, к черту раздумья!
Не отрываясь от Дениса, я перекинула через него ногу и уселась к нему на колени, обхватила шею и теснее прижалась к груди, ощущая, как быстро бьется его сердце.
Так стало намного удобнее, и Денис это тоже оценил — его руки спустились вниз, минуя мою талию, и остановились на пояснице.
Мое дыхание стало быстрым и прерывистым, внизу живота разгоралось пламя. Хотелось большего, хотелось прикосновения кожи к коже и еще хотелось меньше света.
Нехотя оторвавшись от Дениса, я шепнула:
— Надо выключить свет.
— Чтобы остались одни огоньки? — сразу же понял меня он.
— Угу.
Я вытянулась и хлопнула рукой по выключателю. В комнате воцарился полумрак, в котором наперебой мигали разноцветные гирлянды.
— Красиво, — прошептала я в улыбающиеся губы Дениса. — И ты красивый.
— Ты тоже ничего, по ощущениям.
Я тихо рассмеялась и продолжила то, на чем мы остановились, одновременно пытаясь стянуть с себя водолазку. Запутавшись в горловине, я заныла, но Денис быстро помог мне выпутаться, хоть и сам ничего не видел. Его футболка слетела с него гораздо быстрее моей водолазки. Расправившись с ней, Денис потянулся к моему спортивному топику и, не найдя застежки, озадаченно хмыкнул.
— Это что за новшество? — удивился он.
— Спортивный топ, — смеясь, ответила я.
— Если он не снимается, то я так не играю.
Мой смех стал еще громче. Попросив Дениса немного подождать, я отсмеялась и ловко стянула с себя топ. Отбросила его в сторону и волнительно сглотнула.
Денис спокойно ждал. Его грудь часто вздымалась и опускалась, взгляд был направлен в район моих губ. Такой красивый, что я, разглядывая его, забыла, как дышать.
Придя в себя, я взяла руки Дениса в свои, осторожно потянула и положила его ладони себе на грудь. По всему телу в миг побежали мурашки. Денис издал длинный выдох, а затем наклонился и коснулся губами моей ключицы. Жар, который все это время был сосредоточен в моем животе, распространился и на грудь. Я тихо охнула и запустила пальцы в волосы парня.
Прежде чем упасть на диван и утянуть Дениса за собой, я соскочила с его коленей и быстрым и уверенным движением стянула с себя оставшуюся одежду. Не дожидаясь, пока смущение накроет меня стыдливой волной, я вернулась на колени Дениса и как можно плотнее прижалась к парню. Его руки снова легли на мою поясницу и, ощутив лишь мою кожу, замерли.
Склонившись к шее парня, я принялась осыпать ее поцелуями. Руки Дениса все еще неподвижно лежали на моей пояснице, но по бешено бьющемуся сердцу и его напряжению подо мной, я понимала, что он так же возбужден, как и я.
Наконец мне надоела моя поза, и я повалила Дениса на диван. Это его словно оживило, придало уверенности. Он ловко перевернулся и, оказавшись надо мной, взял инициативу в свои руки.
За эту ночь я получила столько удовольствия, сколько не получала за всю свою жизнь. Мое тело было подобно струнному инструменту — чуть задень, и оно отзовется.
В глазах плясали разноцветные огоньки, по телу разлилась приятная усталость, а сердце было переполнено любовью к парню с невидящими темными глазами.
6
27 декабря, вторник
Сегодня моя смена, но я перепрашиваюсь, потому что Вера решает прогулять занятие. Вместо художественной школы мы гуляем по парку рядом с моим домом. Вера тайно от меня покупает мороженое и начинает тихо его есть. Я догадываюсь, чем она причмокивает после первого нашего поцелуя — губы у девушки холодные и сливочные.
— Горло заболит, — ругаю ее я. Ну, как ругаю, просто говорю, чуть повысив голос. Разве можно ее ругать?
— Не-а, — отрицает Вера. — Я всегда ем мороженое зимой, оно вкуснее в это время года.
Меня передергивает от одного только совместного упоминания зимы и мороженого. На улице холодно, — 18 градусов. Я вышел без шарфа, потому что потерял его — Уголек несколько дней играл с ним, а потом шарф благополучно исчез. Однако, как только встретился с Верой, сразу же получил от нее новый — мягкий, пушистый и пахнущий цитрусом и жасмином, как сама девушка. Выразив надежду, что он не розовый — этот цвет я недолюбливал, — позволил Вере обмотать свою шею ее подарком. Стало намного теплее.
— В это воскресенье ты тоже ужинала с Артуром? — Мне не хочется говорить о ее женихе, но эту проблему надо как-то решать. И чем скорее, тем лучше.
Вера угукает и больше ничего не говорит. Тогда я продолжаю допрос:
— И как все прошло?
— Как и всегда: никак. Ужин по воскресеньям для меня подобен пытке.
Мне хочется спросить у нее, как и когда она планирует расстаться с Артуром, но не могу. После проведенной вместе ночи Вера сказала, что хочет отменить помолвку и свадьбу. Скорее всего, после этого ей придется уйти из семьи, но я заверил девушку, что она может жить со мной.
Идет третья неделя нашего знакомства, а я уже полностью влюблен в Веру и в красках рисую в своем сознании нашу совместную жизнь. Вот только эта фантазия не продолжается дольше нескольких минут, потому что разбивается о стену реальности, в которой у меня нет денег на содержание еще одного человека. Даже в копилку «На зрение» не залезть — там уже давно пусто.
— Я расстанусь с ним, — вдруг произносит Вера. — После Нового года. Не хочу создавать проблемы во время праздника.
Ее рука в пушистой варежке горячая, несмотря на съеденное мороженое. Я крепко сжимаю руку Веры и говорю:
— Если не уверена, то не делай этого…
Девушка резко останавливается, отпускает мою руку, хватает меня за плечи и разворачивает к себе. Я послушен как кукла. Стараюсь смотреть ей в глаза — по моим подсчетам они находятся на уровне моего носа.
— Еще раз так скажешь, я тебя тресну! И даже не посмотрю на то, что ты слепой как крот, — угрожающе произносит Вера. — Понял?
Я киваю.
— Еще никогда я не была настолько уверена. Я полна решимости порвать с Артуром, высказать матери все, что я о ней думаю и на весь мир крикнуть, что люблю тебя и хочу быть с тобой.
Вера произносит все это таким сердито-уверенным тоном, что я невольно улыбаюсь — мое сознание рисует девушку