Прежде чем открыть дверцу, она несколько раз шаркнула ножкой и побарабанила пальцами по стеклу. Ее губы шевелились. Судя по артикуляции, она что-то подсчитывала в уме! Перед тем как сесть, она снова повторила ритуал. Дверца захлопнулась, и машина рванула с места, оставив на асфальте существенную часть протектора. Через шесть секунд «порше» мчался со скоростью шестьдесят миль в час. На ближайшем перекрестке дама ударила по тормозам, а как только зажегся зеленый свет, машина с визгом и ревом рванулась дальше. Шум был такой, что Калеб поморщился.
– Где, черт побери, Милтон подцепил эту бабу? На гонках? – с округлившимися глазами спросил он, глядя на дымящиеся следы шин на асфальте.
– Он сказал, что встретил ее в психушке, – напомнил Робин. – Она там лечилась от обсессивно-компульсивного синдрома.
Милтон запер дверь, совершил краткий вариант ритуала и, с рюкзаком в руках, подошел к машине. Когда он уселся на заднем сиденье рядом с Робином, тот сказал:
– А она у тебя красавица. Как ее зовут?
– Частити.
– Частити? – фыркнул Робин. – «Целомудрие», значит. Остается надеяться, что в жизни она не всегда следует программе, заключенной в значении ее имени.
Дороги были загружены. К тому времени, когда они добрались до дома Патрика Джонсона, уже стемнело. Это вполне устраивало Стоуна. Лучше всего он чувствовал себя в ночное время. Сейчас он внимательно вглядывался в номера домов.
– Калеб, – начал Стоун, – дом, который нам нужен, будет в следующем квартале на левой стороне улицы. Остановись здесь.
Калеб подвел машину к тротуару и, глядя на друга, спросил:
– Что дальше?
– Пока подождем. Надо осмотреть окрестности и, кроме того, стоит проследить, кто входит в дом и кто из него выходит. – С этими словами он достал бинокль и осмотрел улицу. – Если допустить, что пара запаркованных у тротуара «универсалов» приписана к ФБР, то третий дом слева принадлежал Джонсону.
– Неплохое обиталище, – сказал Робин, проследив за взглядом друга.
Милтон открыл ноутбук и, пощелкав клавишами, объявил:
– Было сообщение, что в доме Джонсона обнаружен героин, а остров Рузвельта оказался тем местом, где когда-то произошло его первое свидание с будущей невестой. Журналисты считают, что его самоубийство носило символический характер. Ввиду приближающегося бракосочетания он якобы был не в силах продолжать жить двойной жизнью.
– Как ты сумел забраться в Интернет, находясь в машине? – спросил Калеб.
– Потому что я абсолютно беспроводной, – ответил Милтон. – Мне не нужны внешние источники питания. Послушай, Калеб, позволь мне как-нибудь вернуть тебя в двадцать первый век.
– На работе я пользуюсь компьютером!
– Только как пишущей машинкой. У тебя даже нет личной почты. Ты вечно пользуешься адресом библиотеки.
– Для своих писем я пользуюсь пером, бумагой и обычными почтовыми марками.
– Ты уверен, брат Калеб, что, говоря о пере и бумаге, ты не имеешь в виду гусиное перо и пергамент? – ухмыльнулся Робин.
– В отличие от сидящих в Интернете неандертальцев я пользуюсь законченными фразами и, да поможет нам Бог, правильно расставляю знаки препинания. Разве это преступление?
– Конечно, нет, Калеб, – спокойно ответил Стоун. – Но будет лучше, если мы переведем нашу дискуссию в русло, имеющее отношение к нашей миссии.
– Слушайте, уму непостижимо – сотрудника НРЦ не проверили на вшивость! Не заметить под носом наркобизнеса! – сказал Робин.
– Можно допустить, что, когда его принимали на службу, он был чист как ангел, а замарался позже, – ответил Милтон. – Взгляните на Олдриджа Эймса. Тот купил огромный дом, водил «ягуар», а ЦРУ даже не догадалось спросить, на какие средства он их приобрел.
– Но Джонсон, судя по всему, торговал не государственными тайнами, а всего лишь наркотиками. Для меня совершенно ясно, что парень закусил удила и компаньоны по бизнесу его прикончили, – сказал Калеб.
– Неужели те два джентльмена были, по-твоему, похожи на торговцев наркотиками? – спросил Стоун.
– Поскольку я не знаком ни с одним из наркоторговцев, у меня нет возможности ответить на этот вопрос, – заявил Калеб.
– Зато я кое-кого знаю, – вмешался Робин. – И, что бы ни толковали фанатики расовой чистоты, Оливер, наркодельцы вовсе не всегда выглядят черными бандитами с пушкой за поясом тюремных порток.
– Я вовсе не утверждаю, что они все чернокожие. Но давай обратимся к фактам. Парня привезли на место, где прошло его первое свидание. Из этого следует, что была проведена определенная разведывательная работа, если, конечно, он не имел привычки делиться романтическими подробностями со своими коллегами-преступниками. Его доставили на моторной лодке, и ее двигатель был настолько бесшумным, что мы его не слышали, пока лодка практически не достигла острова. Возможно, подобной техникой пользуются наркодельцы Южной Америки, где гораздо больше воды, но чтобы в столице Соединенных Штатов…
– Кто, черт побери, знает, в какие высокотехнологичные игрушки эти типы играют в наше время? – заметил Робин.
– Кроме того, – проигнорировав вопрос, продолжил Стоун, – техника убийства говорит о том, что мы имеем дело с профессионалами. Они оставили все компрометирующие Джонсона следы и приняли необходимые меры предосторожности. Они даже предусмотрительно доставили на остров пластиковый мешок, который якобы использовал Джонсон во время своего последнего заплыва, чтобы не намочить револьвер.
– Верно, – согласился Калеб, – но даже торговцы наркотиками делают все, чтобы избежать тюрьмы.
И на эту реплику Стоун не обратил ни малейшего внимания.
– Обнаружив, что на острове были свидетели преступления, они без малейших колебаний решили их уничтожить. Эти люди – профессиональные убийцы, однако я очень сомневаюсь, что они имеют отношение к торговле наркотиками.
Пока все молчали, осмысливая сказанное, Стоун снова поднес бинокль к глазам.
Первым нарушил тишину Калеб.
– Чем занимается Частити? – спросил он у Милтона.
– Она бухгалтер. Одно время работала в крупной фирме, но из-за болезни ее уволили. Теперь у нее свой бизнес. Частити помогает мне в моем деле. Я совершенно беспомощен во всем, что касается денег. Она же ведет всю бухгалтерию и занимается маркетингом. Это потрясающая женщина!
– Я и не сомневаюсь, что потрясающая, – сказал Робин. – Однако именно такие тихони должны настораживать. Как только ты решаешь, что имеешь дело с мягким, хорошо воспитанным созданием, она тут же на тебя прыгает! Встречался я как-то с одной такой. Порядочная, куда ни глянь. Юбка ниже колен. Но клянусь Богом, эта леди выделывала ротиком такие штучки, что ей могла бы позавидовать любая…
Стоун прервал его.
– Увольнение из-за болезни не является законным, если болезнь не мешает выполнять служебные обязанности, – быстро произнес он.
– Частити могла работать, но боссы заявляли, что она компрометирует фирму в глазах клиентов. Полная чушь! Двое из хозяев фирмы просто ее не любили. Один из них, кстати, за то, что она не легла к нему в постель. Частити подала на фирму в суд и выиграла кучу денег.
– Это страна, которую мы все знаем и любим, – заявил Робин. – Соединенные Штаты Крючкотворов. Послушай, друг Милтон! Никогда не позволяй богатым и красивым от тебя смыться. Я вовсе не призываю на ней жениться. Боже упаси! Но если в наше просвещенное время мужчина может содержать женщину, то нет ничего плохого и в том, когда женщина содержит мужчину.
– Она мне кое-что покупает, – невозмутимо произнес Милтон.
– Неужели? И что же именно? – проявил неожиданный интерес Робин.
– Программное обеспечение для компьютера, одежду, вино.
– Одежду? Какую? – не унимался Робин.
– Личные вещи, – залился краской Милтон.
Уткнувшись в компьютер, он принялся машинально тыкать пальцем в клавиши.
Робин вознамерился продолжить, но суровый взгляд Стоуна остановил его.
– Ну хорошо, – сказал Стоун, – я предлагаю следующее.
Изложив свой план, он достал из рюкзака старую шляпу, нахлобучил ее на голову, взял на поводок Гоффа и выбрался из машины. В его кармане лежал запасной сотовый телефон Милтона. Робин и Калеб должны были вести наблюдение из машины, а Милтону предстояла прогулка по противоположной стороне улицы до дома Джонсона. Он должен был проследить, не уделяет ли кто-нибудь слишком пристального внимания Стоуну. На эту роль Милтон был избран потому, что во время преследования оставался на дне лодки и убийцы не могли его увидеть. Если Милтон заметит что-то подозрительное, он должен немедленно позвонить Стоуну.
Стоун медленно шагал по улице, задержавшись лишь раз, чтобы собрать в пластиковый пакет кучку, которую Гофф оставил рядом с деревом.
– Гофф – хорошая собачка! – Он ласково потрепал пса по загривку. – Ты замечательная крыша!
Когда они поравнялись с домом Джонсона, оттуда вышел человек в ветровке. На спине красовались буквы «ФБР». Человек нес в руках заклеенную лентой большую коробку.
– Ужасная трагедия, офицер! – воскликнул Оливер, но в этом утверждении можно было уловить и вопросительные обертоны.
Человек молча прошел мимо Стоуна и передал коробку какой-то женщине. Стоун позволил Гоффу хорошенько обнюхать стоящее перед домом Джонсона дерево. Пока пес занимался этим неотложным делом, Стоун поедал глазами дом и прилегающую к нему территорию. Наконец оба – человек и животное – получили всю возможную информацию и продолжили путь. У кромки тротуара стоял припаркованный седан. Его двигатель работал. Проходя мимо, Стоун бросил взгляд на водителя. То, что он увидел, заставило его на мгновение зажмуриться.
Тайлер Рейнке скользнул взглядом по проходящему мимо джентльмену с собакой и продолжил наблюдать за жилищем Патрика Джонсона. Стоун же мысленно воздал себе хвалу – за то, что не поленился радикально поменять имидж. Итак, один убийца здесь. Где второй?
Дойдя до угла, Стоун свернул налево. Достав телефон, он не замедлил сообщить друзьям о своем открытии. Через минуту Милтон был рядом с ним.