а да Гушу. Робята, энто мальчик зрел издалече, были явно сёрдиты, и гневливо поглядывали на медленно выходящего из воды Борила. Несчастный Гуша притулившийся меж парней, был крепко удерживаем Красом да Орлом, за раскинутые у разны стороны руки, вже точно они страшились, шо шишуга кудый-то утекаить, аль заорёть. Тот же, повисаючи на собственных руках, поджимаючи ножищи шибко ими мотылял, и хотясь не подавал звука, усё ж махонисто разевал роть. Крас возвышаясь над Гушей казалси какой-то горой, ужотко так был высок, широк у плечах, а ладность костей гутарила о нем аки о сильнейшем воине. Вон славно держал меч у руках, не мнее славно билси на кулаках и луче усех стрелял из лука и о том не раз хвалилси Былята, гордясь статью и мощью сына. Непослушны, ковыльны волосы, шоб не лезли в лицо, парень заправлял за уши, да подвязывал их тонким снурком, который проходил по лбу и крепилси узлом на затылке, при энтом его вихрастый, густой чуб усё времечко вылазил с под снурка и кудрилси поверх него. Орёл стоял обок с шишугой и не мнее крепко держал тогось за руку… вон хоть и был понижее Краса да похудей, но смотрелси также ражим воином. А сведенны вкупе белёсы, густы брови да залёгшая меж них тонка морщинка делала евойный взор и вовсе пугающим. Борила окинул беспокойным взглядом песьян, углядев там вспыхивающие лепестками рыжего пламени костры, да усё ищё почивающих воинов, и уразумел одно, окромя Краса да Орла, по-видимому, никтось не пробудилси. Тока малец на чуток вобрадовавшись той событности, у тот ж морг огорчилси… скумекав, шо ежели старчи воины кочумарять, то тяперича оно ужось и не кому будять за него вступитьси. А таки сёрдитые Крас да Орёл могуть ащё и наставить затычин по главе, аки раз потому месту, идеже дотоль находилси тонкий шрам от дубины шишуги. Оно як таки затычины приняты у беросов… у старших по отношению к непослушным младшим… И каковые не раз получал Борилка от Пересвета и Соловья… И каковые не раз должон был получать Младушка от Борилы… токмо так и не получил… занеже вельми в эвонтом случае любил старчий меньшого и отродясь не мог даже вскрикнуть на того. Зная о таком наказание… мальчуган выходил из водицы неторопливо, надеясь, шо ему повезёть и ктой-то из старших воинов пробудитси и заступитси… хорошо б дядька Сом. Одначе воины на вудивление спали крепко, и приближающийся к бережине отрок, уже слышал тихое поскуливание шишуги и ащё паче тихое шиканье на негось Орла. Наконец Борила ступил на песчаный берег и тут же остановилси. Он был в нескольких шагах от робят, и боязливо глянув на них, кивнул им приветственно да вулыбнулси. С отрока у множестве ручейков стекала вода, волосы, рубаха да штаны прилипли— одни к голове, други к телу да холодили и без того озябшего Борилку. А на правой руке за кою держалси Омутник, прямо на холсте рубахи появилося буровато пятно, постепенно растекающееся да скатывающееся крупными грязевыми пятнами униз.
— И идеже ты был? — недовольным голосом еле слышно поспрашал Крас.
— Эт… град сотрел… весьма вон сказочным казал собя из озера, — также чуть слышно ответил Борила и чай тока чичас узрел, шо одёжа Краса мокрая, а с его прилипшего ко лбу чуба капелит водица. Гуша меже тем нанова поджал ноги, и, повиснув на своих ручищах крепко сжимаемых парнями, лягонечко подвыл, и тутась же был хорошенько тряхнут Красом и Орлом, единожды и резко.
— Из озера вышёл град летаглов, — продолжил гутарить малец, и, глянув на шишугу, оный закатил глаза квёрху сице, шо стал похож на умершего, вобращаясь к няму заметил, — слышь… Гуша… тот народ кличуть ни литаглы… а ле. еетаглы… верно оттогось, шо вони летали кады-то…. — А засим переведя взгляд на Краса, добавил, — он вэнтов град вышёл из водицы и мы отрядились егось обозреть с Гушей.
— А чё ты мокрый? — вступил во беседу Орёл и утак гневливо зыркнул на мальчика, шо тот, предусмотрительно, сделал несколько шагов назадь, и нанова ступил босыми плюснами во прохладну водицу озера.
— Чё… чё… искупалси таче… ужотко водица до зела тёпленька, — ответствовал отрок, и, приподняв ногу, провёл подошвой стопы по глади озёрной, от того легохонького движения усех направлениях, ноне же, побёгли тонки полосы кругов.
— А Гуша балабонил нам, шо ты вутоп, — дрогнувшим голосом прокалякал Крас. И зане шишуга при энтих словах парня малость подвыл, то Крас его сызнова крепко тряхнул. И немедля с Гуши, прямо с евойной короткой шёрсти точно из добре выжитого белья, потекли удол струи воды, сразу с нескольких мест тела, при том и из свисающий униз свалявшийся понёвы. Гуша издал чавой-то оченно всхлипывающее, и, кивнув на мальца сице, шо головёшка евойна закачалась из стороны в сторону, пояснил:
— Мирикал… мирикал я… шо вон утоп… А иго вись… Омутник вытасил… вытасил… и усё тутась… Жив вон… жив— живёхоник…
— Омутник, — встревоженно повторил за Гушей Орёл и удивлённо взглянул на соратника и друга. Однакось Крас будто не замечая того взгляда, продолжил свои спросы:
— А на шо вы у тот град без спросу потопали? — и уновь потряс висевшего шишугу. — Почему старчих не разбудили… И коли б ты и упрямь Борилка вутоп, чавось Орёл воинам тады калякал.
— Орлу на дозоре надоть не спать, а вухранять, — тихо молвил мальчоночка и посотрел у лико Орла, узрев аки недовольство и вудивление на нём зараз сменилися на чувство стыда и он мигом покраснел. — А то вон тадыличи не овый град проспить, но и наши жизти. — Мальчик на крохотку замолчал и вже паче по-доброму произнёс, — отпустите Гушу рабяты, видите ж живы и я, и вон… Ну, а у тот град оно б любой пошёл… коли б узрел… Ведь у там жавёть— спить народ, перьшедший на сторону ЧерноБоже…а их царёк Шаркун — он есть сын самого Осеннего ветра Провея. Внегда их вусыпил Асур Крышня и будуть вони спать до тех пор, доколь не наполнитси Бел Свет злом… во как! Ох! и видали б вы каки они высоченны… выше Сома, и воружие у них тако чудно… древко долгое, а на него вроде нашего железко от топора надето, токмо длиньче и мощней… Верно, страшно оно у бою… да у руках таковых лётающих ворогов… А Омутник сказывал, коли пробудится Шаркун и евойны летаглы, то могуть погибнуть не тока беросы, духи, но и Асуры. Борилка смолк и горестно выдохнув, ступил уперёд, выйдя с водыки и очутившись на бережине, усеянном мельчайшим пясочком, да принялси сымать с собя мокру рубаху. Крас да Орёл молча выслушали мальчика и единовременно, словно сговорившись, разжали руки, выпустив отнуду шушугу, продолжающего поджимать к собе ноги. Гуша, чуть слышно повизгивающий, резко впал на песок, да не мешкаючи прям на понёве прикрывающей сраку, помогая собе руками и ногами, пополз к костру, за которым усё ащё крепко спали Былята и Сеслав. Вон подполз прямо к главе старшины воинов, и тихонечко поскуливая, развернулси да подставил жаркому пламени, вымокши у озёрной водицы части тела.
— Борила, ты не должон уходить овый, — молвил негромко Крас и воглянувшись на постанывающего Гушу, зекнул у его направлении глазьми. — Энто вопасно… ты то уясни! Да и таче Гуша бросил тя у граде, а в сам выскочил, и почитай чё до песьяна добёг.
— А ты откедова то знашь? — вопросил малец, утось времечко крепенько отжимая рубаху от водицы, кыя из неё побежала в два тонких ручейка.
— Мы видали, — принялси пояснять Орёл, его голос едва заметно дрожал, от стыда, и вон, абы подавить то трепетание гутарил неторопливо, делая малы межутки, меже которых усяк раз глубоко вздыхал. — Мене разбудил Крас, занеже заметил энтов град и то, шо тобе да Гуши неть на месте… Я поднялси и тадысь узрел ентову крепость… да серебристу, будто лунну дороженьку ко нему… Но пройтить по ней мы не смогли. Спервоначалу у неё уходили наши ноги по колено… а чуток опосля мы и вовсе утопли по пояс. И тадыка Крас решил плыть… но туто-ва нежданно, словно гром загремел… зарокотал… да ворота принялись затворятьси… и смыкались вони сице живо… Крас не дав договорить соратнику, перебив егось на полуслове, добавил:
— Шо я за то времечко вуспел со ног сбросить токмо сапоги, да суконки…
— Агась тока сапоги, да суконки, — кивая на босы ноги друга, дополнил Орёл. — А посем мы зрим… из ворот выскочил Гуша, и повскакал, ужось аки конь на своих четырёх ножищах по лучу… при эвонтом высоко подсигивая выспрь… Немного погодя из ворот вымахнул ты, и, нырнув у озерцо поплыл…. Прошло кажись мгновение, и град принялси уходить под воду, а на её поверхности мелькнула твова глава… А вэнтов Гуша, — и парень на малеша смолкнув, повернулси к костру за каковым притаилси шишуга да гневливо возрилси на тогось. — Тында такой бестолковый, — продолжил он свой сказ, — вылезши из воды на бережину, заорал, шо ты вутоп… — Гуша на которого пристально глядел Орёл едва заметно шевельнулси, тулясь ближее к главе Быляты и чуть слышно вздохнул, по-видимому, вельми сильно сопереживаючи перепугавшимся до смерти робятам. — Крас, — прокалякал Орёл, и, перестав созерцать шишугу перевел очи на мальца, — Крас нырнул у озерцо да поплыл к тобе навстречу.
— Но меня тут же, — поддерживаючи друга забалабонил Крас и также як, и шишуга тяхонько вздохнул. — Кинуло на песьян… и нам показалось, ты ушёл под воду и упрямь утоп.
— Токась нежданно… из озерца увысь пробились ярки голубы лучи, рассекающие толщи вод…, — почитай шёпотом молвил Орёл, да провёл ладонью по глазам, будто сымая оттедава пелену. — И вмале на водну гладь вынырнул ты… и поплыл… обаче странно как-то… будто ктой-то те помогал плыть.
— Мене спас Омутник, — произнёс малец, и прижал ко груди усё ищё скрученну рубаху, словно сызнова перьживая тот чуть було не ставший гибельным солучай.
— Эт… добре, шо дух прибыл на выручку, — отметил Орёл и голос евойный наново затрепетал. — А то б град вутащил тобя за собой у водицу.
— Да, — кивнув, согласилси Борилка и склонившись, положил скрученну рубаху на песок, а выпрямившись, стал сымать с собя мокры штаны, развязав на них допрежь сего гашник. — Коли б не символ Велеса, я бы утоп…Вон загорелси, засветилси и поелику ко мене на выручку приплыл Омутник… Аття яму.
— Энто точнёхонько, ты гутаришь… аття яму! — закалякал Крас, да протянув руки, принялси помогать Бореньке отжимать сняты штаны, вухватив те за концы штанин, да став крутить их у супротивну чем вертал малец сторону. — Борюша неможно водному ходють у таки места, як тот чудной град… Кто знаеть, чё там жавёть и аки тя встретить… Ты ж вроде не маханький, а посему должон понимать, шо без старчих у таки места вопасно ступать… тем паче с Гушей, каковой тобя дубиной по главе огрел, а нонче кажись пыталси утопить, — закончил он, продолжая крутить штаны, с которых также аки и с рубахи покатили униз струи водицы.