Чем ближее подходил евонтов дух, тем луче и луче был вон виден, наступившу тишину напоследях прервал Крас и вобращаясь к Бориле, пробачил:
— То не Асур… и то не просто дух… то Кострубонька— дух плодородия и помощник Бога Ярилы, сына Велеса. Ярил орал и воин, Бог хлебопашцев и пробуждающейся, опосля долгой спячки— зимушки, жизни… трав, листвы и цветов… Ему як и Асуру Велесу подчиняютси духи леса, воды, земли и дома… Но есть у Ярилы и свои помощники, воины, те каковым указывать могёть лишь вон. И Кострубонька из тех духов самый старший… старшина духов… Гутарять преданья, шо предками Кострубонек были лесны люди из рода лесовиков.
— А ты вже откудова то ведаешь про Костробунек? — взволнованно перьспросил малец и глянув на парня, не сводящего взора с болотных земель, вельми сильно поразилси егось знаниям.
— Слыхивал я о том… и не раз… оно як Ярила до зела почитаемый Асур у воинов, кои мячами вуправляютси, — ответил Крас и на миг зыркнув глазьми у сторону мальчишечки, вулыбнулси. Борила опустил очи и поглядел на ножны Краса которые хранили у собе меч, символ могутного воина, а таче перьвёл взгляд у болота и вгляделси в Кострубоньку, которого тяперича можно было не тока расслышать по громкому плюханью ног о водицу, но и рассмотреть. То был высокого росту, ужесь чуть меньше косовой сажени, дух. Его долгая, похожая на колпак столбун голова, упрочем аки и усё тело, руки, ноги были покрыты длинной, раскосмаченной, желтовато-бурой, точно козлиной шерстью. Стопы ног, важно ступающие по болотным землям, напоминали мощные медвежьи лапы, а на плотно укрытом шерстью лице были заметны лишь два круглых, боляхных глаза горящих ярко-желтым светом, да коловидная дырка занамест рта, с краёв кыей свисали униз, словно огибая её черноватые, длинные усы. В руках Кострубонька дёржал корзину, из которой и сеял тропку, а на спине его чтой-то висело, да негромко при ходьбе постукивало, издавая приглушённый звук. Невдолзе Кострубонька приблизилси настолько, шо меж им и робятами оставалси промежуток идей-то в несколько саженей, не прекращая ступать по оземи, дух слегка приподнял главу и глянул уверх на взгорок, да ярко сверкнул своими очами. Борил и Крас немедленно обернулись и увидали стоящих на возвышение Сеслава и Быляту, не сводящих взоров с духа. И у то ж мгновение плюханье ног о водыку прекратилось, да в болотных землях наступила отишье, лишь из леса, шо стоял ровными полосами позадь раскинувшегося взгорья, донеслось глухое уханье совы. Робятки поспешно повернули головы и узрели пред собой стоявшего Кострубоньку, с плетённой из ивовых прутьев корзиной, унутри которой ктой-то тихонько стрекотал.
— Кто из вас Борил? — вопросил резким, с отдышкой гласом дух и глянул сверху вниз на робят, остановив взгляд на знаке Велеса, оный едва ощутимо затеплился на груди мальца под рубахой.
— Я…, — несмело молвил мальчик и посотрел в вспыхивающие жёлтым сиянием, точно очи дикого зверя, глаза духа.
— Здрав буде Кострубонька, — зычно обратилси к духу Крас и едва заметно приветственно приклонил голову. — Моё почтение старшине духов Асура Ярила! Дух издал довольное, раскатистое фу…фу… перьдёрнул плечьми и вутветил:
— Да, прав ты вьюноша, я старшина среди духов Бога Ярила. Того Бога, что рождён от Асура мудрости, скота, хлебопашцев Велеса и прекрасной Дивы-Додолы той, которая вместе с мужем своим великим Громовержцем Перуном, Богом Битв и Войны владеет небесными молниями… Той, каковая вкупе с Перуном управляет вихрастыми напитанными водой конями, впряжёнными в дивную, серебристую колесницу, проливая дожди на земли Бел Света…, — дух на чуток смолк и качнул своей головой вправо очтаво заколыхалась на ней раскосмаченная шерсть, вроде як тронул те волосья, своей рукой, резвый сын СтриБога Полуночник. — Как-то, — продолжил гутарить Кострубонька. — Полюбил Велес дивную Богиню Диву. Токмо Додола всегда была верной женой Бога Перуна, и не отвечала на любовь Асура… Она лишь гневливо поглядывала в сторону Велеса, сердито хмурила свой белый, высокий лобик, и гнал его от себя… И тогды создал Велес, силой своей божественной, чудный цветок, величаемый молодильник, и вдохнул в него всю свою любовь, нежность, всю красоту весеннего, просыпающегося Бел Света. Расцвел молодильник в Небесной Сварге, изумителен запах того цветка, меже широкими листками, на тонкой цветочной стрелке, звенят крупинки-колокольцы, перестукиваются они своими белыми боками, поют песнь любви, источают они сказочный аромат. Услышала ту волшебную песню Дива, ощутила восхитительный запах, пришла к тому цвету, и, сорвав чудный молодильник, вдохнула сладкий аромат его… да зачала она от Асура Велеса, Бога Ярилу…
Он Ярила — Бог оралов-хлебопашцев, как отец его! Он Ярила — Асур воинов, как матушка его!.. Рьяный, могутный и сильный тот Бог, как воин. Нежный, трепетный и ранимый тот Бог, как пробуждающаяся ранней весной природа… И ноне он прислал меня, по велению Бога Велеса, к отроку Борилу, чтобы я— Кострубонька пробил тропу сквозе болотные земли. Да передал следующее: «Шагайте по этой тропке, сквозе болота, к шестому дню должны вы выйти к землям друдов, которые помогут и укажут вам путь в Торонец. Духи живущие в их лесах, дадут вам поводыря, ибо знак Велеса сияющей на груди Борилы, будет им велением. Помните в болотах живёт Лихо и его воинство, оттого путь тот чрез их земли будет труден и опасен»… — Кострубонька сызнова замолчал, а опосля зыркнул глазьми в взволнованное лицо отрока и добавил, — но ты, Борюша, ничего не бойся и не страшись идти по тому оврингу! Будь смел и храбр, и тогда доблесть, живущая в твоей душе, вместе с силой Ясуней, что в зернышке проглотил ты поможет преодолеть все трудности и напасти!.. Борила вуслыхал те слова, и вздрогнул… занеже припомнил вон, шо ту саму молвь калякал, ему на прощание, Крышня, и выходить Кострубонька видал Асура, и принёс им не тока тропку, вуказание, но и энту напутственну речь. А дух приклонил пред мальчонкой свову корзину сице, шобы тот мог туды заглянуть, и казал ему само донышко, идеже суетились малешенькие с ноготок, чем-то похожие на светляков желтоватые жучки, да произнёс:
— Возьми Борюша одного из них. Тропа, что я пробил светом, будет озарять ваш путь и ночью, и днём. А этот ванов червячок, как его кличуть духи станет в болотных землях указывать чистую воду, ладную для питья. Пейте лишь ту воду в источник с каковой нырнёт жучок. Малец засунул руку в корзину и протянул раскрыту ладонь к жучкам.
И овый из них, с яркой желтоватой спинкой, ноли прозрачными крылами, и паутинчатыми усиками, поспешно взмахнув крылышками, взлетел и вуселси на серёдке ладошки, коснувшись кожи махунечкими, короткими лапками, издав тихий стрёкот.
— Борюша, — сказал дух, кады мальчик вынул раскрыту ладонь из корзины, да принялси разглядывать чудно такого жучка. — Береги червячка, потому как если нежить его съест, вам чрез болото не перейти.
— Аття Кострубонька, — благодарно глядючи на духа снизу уверх, изрёк отрок и вулыбнулси духу. Кострубонька како-то времечко стоял и молча разглядывал мальчика, а засим протянул к няму свову широку руку, схожую с лапой медведя и ласковенько провел по волосам, кои от ночного ветерка немножечко разлетелись, на миг, задержав её прямёхонько на макушке. Вон ащё маленечко медлил, таче перьвёл взгляд и посотрел на Краса, да тут же убрал руку с главы мальчоночки, а Борилка почуял аки у нос ему вдарил ядрёный запах дикого зверя. Кострубонька меже тем ужесь казал свои очи на парня, мгновение спустя вон продел руку скрезь кручённу ужу, на оной была креплена корзина, и, закинув её чрез плечо на спину, завёл тудысь руку, будто пытаясь найти чавой-то там, позади себя. Послухалось негромкое постукивание, словно глиняной посуды друг о дружку, и дух суетливо перьдёрнув плечьми, вынул руку оттедась да сунул её прямо к лицу Краса. И на его бурой поверхности, покрытой паче жидкой да короткой шёрсткой увидали робятки зелёный листок какого-то растеньица.
— Знашь, что это? — спросил дух, обращаясь к парню. Крас отрицательно качнул главой, изумлённо глядючи на едва шевелящийся, изгибающий своими чуть резными краями листок, кажущийся живым.
— Это листок колюк-травы, ащё её кличуть ревяка или кликун. Та трава заветная, коли её листьми окурить меч, то не будет этот меч знать промаха. Нонешним утром, ранёхонько на зорюшке, зайди в лесок, что прячется позади вашего стана, положи на ладонь этот листочек и замри… затихни… прислушайся… А как отзовётся на зов листка та колюк-трава и вроде крикнет: «Ук! Ук!» скорей беги к тому месту.
Поэтому листку и узнаешь ты ревяку. Колюка-трава, как тебя увидит, так тут же затаится, а ты возьми меч в руки, да очерти вкруг неё на сажень коло да так, чтобы ревяка равнёхонько в центре была. А после встань напротив неё и жди, как толька колюка тебе поклонится, немедля начинай её выкапывать руками. Копай и будь сторожен, не повреди её, ибо тогды потеряет она свою чудную силу. Как токмо достанешь колюку из землице, брось побыстрей в костерок, а засим сверху возложи и меч свой, — Кострубонька замолчал. А кады Крас благодарно кивнув духу, бережно принял листочек сказочной колюк-травы, добавил, — славный ты вьюноша… славный, сильный и смелый… Ведаю я мы с тобой скоро встретимся…. а потому помни… меч зачурованный, которым будет владеть человек, защитит его в любой битве… не важно с людьми, духами или Асурами. Обладая такой силой, береги отрока Борюшу, защищай его до последнего своего вздоха, до последнего взмаха руки… потому как несёт в себе Борила победу над злом, пред которым склонятся жители Бел Света, заплачет, зарыдает сама Мать-Сыра-Земля. Крас тяжелёхонько задышал, точно услыхал дюже неможное для его душоньки, и, бросив расстроенный взор на мальца, кивнул духу и торжественным гласом пробалабонил:
— Клянусь тобе старшина духов— Кострубонька, воинства Бога Ярилы, шо буду вухранять и беречь жизнь отрока Борилы, от нонешний ноченьки до последнего моего вздоха, до последнего взмаха моей руки! Я-Крас, сын Былята, внук Милена, правнук Бранко!.. — и закончив калякать, протяжно выдохнул. А Борилка увидал аки из приоткрытого рта парня вырвалси уперёд прозрачно-голубоватый пузырь, такой который частенечко узришь на поверхности водицы. Вон вылетел изо рта вьюноши и абие распалси на множество голубых искорок, каковые еле заметно кружась вустремились у тёмну, ночну даль.