клоняясь силе той могутной о светлый Асур Индра! Обаче нонече слышитси плач… да горьки стенания, то вопиють, рюмять люди… Раздаётси глас рога, зовуть Сварожичи сына Дыя, достославного Индру у войско свово, призывая к борьбе супротив подлогу Зла!.. Глубоко у дальних просторах, куды не дойтить живому человеку, иде одначе томятся души греховные, у тёмном… тёмном Пекле, злобный Пан творит чёрны дела. Вон похитил дочерей и унуков Коровы Земун, шо у небесной тверди, на Млечной торенке, преграждаеть усякой нечисти своими крутыми рогами подступы к Бел Свету. Уворовав у тех детушек малых… у розовеньких теляточек Пан вусыпил у них память предков, разорвал связи родные… И взабыли млады детки, розовы телятки, ктось их мать да отец… ктось их дед да баба… ктось их сроднички.
Прошло времечко, детки выросли, поднялись телятки да обратилися у мощных Асуров и воинов… И тадысь повелел Пан (у тако злобно создание) поглотить Врите усе воды, а Валу— проглотить красно солнышко… Воды звонкие— дающие жизть! Солнце вешнее— дающее жизть!.. Спит память у Вриты и Валу, не разумеють чаво творять, супротив кого идуть… Потому-то як велено, сице и содеяно!.. Обаче нонече слышитси плач… да горьки стенания, то вопиють, рюмять люди… Раздаётси глас рога, зовуть Сварожичи сына Дыя, достославного Индру у войско свово, призывая к борьбе супротив подлогу Зла!.. Умираеть Бел Свет без водицы!.. Умираеть Бел Свет без солнышка ясного!.. Слышит зов Сварожичей Индра рьяный, в руки он берёть кованный, для него самим Сварогом, меч, взывает он к зверю Вындрику, властителю усех зверей, защитнику вод. Раздаётси топот ног, качаитси землица, сотрясаютси каменья, гнутся дерева и травы… О! да то не войско йдёть… то зверь Вындрик спешить по зову Индры к свому властителю.
Вындрик сам будто бык, тело его мощное тёмно-синей блистающей шерстью покрыто, долгая грива златым светом перьливаетси, а во лбу торчит длинный, вострый, жёлтый рог! Пышуть из носа зверя огненны молнии, сыплются на оземь искры горящие. Вскочил на зверя Асур Индра, вухватилси водной рукой за гриву крепкую, и понудил егось ко битве со Злом. Вывез Вындрик Асура у чисто полюшко, а у тех просторах ничавось то не видно… тьма глаза Индре застилаеть… мара окрестъ няго летаеть, вже напугать желаеть.
Токмо Асур ничавось не страшитси вон взмахивает мячом, шо ковал у сам Сварог, и разгоняеть у ту хмарь… Обаче нонече слышитси плач… да горьки стенания, то вопиють, рюмять люди… Раздаётси глас рога, зовуть Сварожичи сына Дыя, достославного Индру у войско свово, призывая к борьбе супротив подлогу Зла!.. А у там удали видетси распухший от речных и возёрных вод Врита, у руках евойных вострый, мощный меч, у глазах, вроде вумерших, неть паче жизти, света и добра, вони сами чёрны и страшны… Врита!
Врита! позабыл ты чей сын… позабыл ктось твой отец, ктось сродники!.. Кричить Индра, кликаеть по имени Вриту, призываеть пробудитси, вжелаючи всколохнуть у том память… токась ничем не пронять одурманенного, обманутого. Тадысь подымаеть Врита меч и первым нападаеть на Асура, первым наносить удар… У! да ден одолеть налитого мощью Индру, ден одолеть быкоподобного зверя Вындрика!.. И вот ужесь падаеть замертво на землюшку, разрубленный на части, Врита, и тякут из евойных внутренностей потоки вод по Бел Свету, питают вони высохши русла, насыщають впадины озёр и морей. Обаче нонече слышитси плач… да горьки стенания, то вопиють, рюмять люди… Раздаётси глас рога, зовуть Сварожичи сына Дыя, достославного Индру у войско свово, призывая к борьбе супротив подлогу Зла!.. Индра ж меж тем распалён боем и победой, правит вон Вындрика на Валу, у коем солнце красно томитси… Сотрясаитси весь Валу, сице он пужаитси Индру, бяжить он от Асура… бяжить уперёдь… бяжить не востанавливаясь… мечтаючи спастися… Тока не спастись от Индры, оно аки у нем кровь горяча заходила ходором, разъярилси Бог, глаза егось застлал гнев… и вон гонить Валу уперёдь… гонить не востанавливаясь… желаючи догнать…. И мелькают пред Валу, мелькают пред Вындриком, мелькают пред Индрой топки болота, хвойны леса, круты горы, луговины, и сызнова няши, боры, гряды, пожни… Наконец Валу устал… далёко, далёко… за болотными просторами, за бескрайними землями востановилси он, оглянулси. Видить Валу настигаеть его Асур… вот, вот мячом своим голову срубить… вот, вот богатырскими копытами Вындрика затопчить. Тяжелёхо, прерывчато вздыхаеть Валу, да у миг оборачиваитси во большой валун. Одначе Индра ужотко пред тем валуном, яритси Асур, кровь у нём горяча ходит ходором, гнев ему глаза застилаеть, взмахнул вон мячом и разом проломил Валу, а вопосля сообща с Богом Огня Семарглом разбил егось на части, да выпустил под небысны своды красно солнышко. Семаргл тутась же ударил своим мячом по останкам валуна и тады ж воткрылася крыница, и из неё на Бел Свет явились Бог мудрости Китоврас и Бог веселья Квасура. Ступили Асуры на оземь, а следом за ними потекли голубы воды… студёной и чистой… смывающей усяко Зло. Славить, поёть величания люд Асурам рождённым от крыницы! Славить, поёть величания люд Сварожичам! Славить, поёть величания люд Индре рьяному! Тока высоко на небесной Млечной торенке вопиёть, рюмить Корова Земун… Закручинилась она, закачала своей могучей головушкой, посыпались с рогов ейных махонькие, точно искорки, звёздны светила, потекли из очей горючи слезинки…. Стали те светила да слезинки падать на земли Бел Света, и вспучились оттогось реки и возёра, речушки и моря. Затряслися, заколебалися могутные, толкучие горные гряды, начала ломатьси, распадатьси землица-матушка… Тяжко великой Корове Земун, ибо у той сече погибли от меча Индры внуки её— Врита и Валу, ибо погибла от меча Индры дочь её— Корова Дона, шо оплакиваючи припала к телам сынков. Опечалилси и сам достославный Асур Индра…загорюнилси, спрыгнул он с Вындрика зверя, да пустил егось в чисто полюшко погулять… Сам же встал посторонь останков Валу, да начал молить Всевышнего о прощении. Стоямя стоить утак Индра… не год и не два… не десятки и не сотни лет… а много… много сотен лет… И у те лета никто не считаеть… не под силу то никому… Ужось врос Асур по пояс у Мать-Сыру-Землю, токмо меч сице во руках продолжаеть сжимать, як истый воин… мхами тело егось обросло… мхами и вмеч покрылси… А подле негось, да крыницы той, шо реченькой протекла вже и град построилси, в крепости той люди разжилися, семьями обзавелись. И стоить стоямя тот град и Асур утак долго… долго времечко, покуда Бог Дый тучей Чёрной не вырвал оттедась Индру, да вунёс у небосвод… Выпал тады из рук Индры меч егойный, да низринулси у оземь… Славят твово имя о светлый Асур Индра! Почитают из веку в век тобя людски племена о светлый Асур Индра! Возводят в честь тобя грады и кумиры, поклоняясь силе той могутной о светлый Асур Индра!».
— Братка, — легохонько спрашиваеть Борилка Соловья не сводя взору со небесной выси. — А чавось случилось с Торонцом опосля?
— Дэк… чавось… чавось, — молвит у ответ Соловей и дюже по-светлому вулыбаитси. — Люди кады узрели чёрну ночь каковая наступила днём… вельми испугалися. Побегли они к Индре, шо за долги лета стояния сам стал точно кумир каменный… кричать ему, плачуть… зовуть знать. А кадысь увидали як у та защита мигом из землице вырвалася, да у высь направилась, так за коренья, шо покрыли подошвы сапог, да и усё тело… похваталися, не желаючи растатьси с Индрой… Тока Дый, вон до зела сёрдит был вызволяя сынка, резко потряс спящим Асуром, у тем самым скинув людей с кореньев… У преданьях бероских калякаитси, шо после эвонтого град Торонец и вопустел… лишившись свово защитника да людей… Гутарять востались у там лишь валуны, да каменья… У так-то.
Глава двадцать четвёртая. Змей Цмок
Осе ужо который денёк шли путники по бескрайним просторам земель змея Цмока. Тока ни самого змея, ни мамунов коими вон, по сказу Лепея, питалси доселе не зрели. Вид местности почитай, шо не менялси… усё также стлалось окрестъ шедших странников безлесье.
Земли были покрыты мхами, невысокими травами да вуродливо-искривлёнными деревцами вжесь редко раскиданными по ейной поверхности. Зато у достатке водилось у евонтих краях усякой разной живности: зверья, птиц, рыбы. Позвизд, старшой из сынов СтриБога, кажись ни на морг не вутихал у энтих местах, егось рьяные порывы ветра порой валили путников с ног.
Обаче хуже усего, по причине малого росточку, бывало Гуше, усяк раз он, от тех пронзительных рывков, валилси на землюшку, да горестно причитаючи, подвывал… жалуясь, шо приходитси у таки мучения перьносить… токась не вуточняючи из-за когось. Чем дальче продвигалися углубь тех земель путники тем становилось усё прохладней, частенечко от оземи, покрытой толстым слоем мха, увысь подымалси совершенно густой, серый туман. И коль странникам приходилось шествовать скрезь него, то на одёжу, кожу и волосья оседали льдяны, колючи капли. Подолгу шли у землях ентих ситухи— мальчайшие дожди, вроде як сеяные чрез тончайшее сито. Кады сыпались таки додолы, то небушко вукрывали низкие, пузырчатые, тёмно-серые тучи. Они окутывали собой весь небосвод, скрывая в утех всклоченных далях Асура Ра и его златый сверкающий воз. И тадысь из эвонтих вихрастых туч казалось лико Позвизда такое ж серое, сёрдитое с кудластыми бровями и долгими, раскосмаченными да растрёпанными волосьями, бородой и вусами. Позвизд сурово морщил свой большой, высокий лоб и взирал тёмно-серыми вочами на настырных людей, оные несмотря на неприглядность и дурну погоду продолжали настойчиво иттить. Бывало гневливый Позвизд набрав полный роть воздуха, да выпялив уперёдь свои и без того большие, пухлы губы выпускал сильный порыв ветра на странников. И тавды слухалси идущим путникам дикий свист, перьмешанный с воем собак, аль пронзительный вопль множества людских голосов. У лицо вударялась крошечна махоня воды, словно тя обдавала брызгами, проказничая, развесёлая реченька. Токмо странники, не вубращая внимание на таки трудности аки стынь земель, частые додолы, густы хмари и порывы ветра, продолжали свою стёжку. Бог Ра выглядывающий на небосвод у своей повозке, и лучами, исходящими от неё да от златых волов, не раз изгонял оттедась хмурого Позвизда, принося у Бел Свет летнее тепло, обсушивая тем жаром и саму оземь, и мхи, и деревца, и людей. На шестой день ходу путники увидали стадо чудных зверей… у то праву молвить были не мамуны, а схожие с турами животины. Довольно крупные те звери, усё-таки намного казались ниже ярых туров, но в могутности костей не сильно им уступали. Сами вони были покрыты до зела густой, длинной шерстью, достающей до землице-матушке, цвет кыей колебалси от бурого до почитай, шо чёрногу, и ано морда уся сплошь поросла той кудлатой шерстью. Местами, одначе, шерсть на зверье выглядела воблезлой, да казалась кусками, по-видимому, у так вона линяла. У сех тех животин имелись рога, словно баранье, гладкие и загнутые. Звери паслись, поедаючи мох, но стоило им узреть шествующих путников, як они ураз забеспокоились, и на какой-то миг, обозреваючи людей, замерли, опосля усё ж решили вбежать, при евонтом встревоженно вуглядываясь назадь, верно следя очами за движением пришлых. Их було не больче семи, и Борилка, як самый глазастый, увидел середь них и вовсе маненьких, судя по всему теляток. Таких вудивительных животин никто из странников н