ёных его очей приземлялись на щёки, и, скатываясь по бледно-буроватой коже, вутрываяся с подбородка улетали к долу, звонко ныряючи у реченьку, да раскидывая окрестъ собя брызги поменьче. Лицезрев тако перекошенно лико Гуши, малец вощутил у душеньке кавкой-то дикий вужас. Он не мешкая проследил очами за взглядом шишуги и враз открывши роть, громко закричал… Занеже увидал объятого пламенем Щеко, на каковом полыхала не токась одёжа, волосы, но и широкое, округлое лико. Воин ищё продолжал стоять на водном колене, беспомощно вуронив униз руки, а таче нежданно надрывно покачнулси да резко впав, уткнулси лицом у оземь.
Подскочивший к Щеко Орёл накинув на негось охабень, принялси тушить соратника, торопливо стуча ладонями о прикрыто тело. Цмок же поджав право крыло к телу и растопырив лево, у котором тяперича появилась здоровенна рвана полоса, обильно кровоточащая, порывисто поверталси к подбегавшим ко нему Сому и Сеславу и вдругорядь дохнул на воинов вогнём. Тока ожидавше у то пламя Сом и Сеслав подались у разны стороны. Полымя, выпорхнув из пасти змея, впало на мхи которые мгновенно зачались, полыхнув ярким светом, и немедля выбросили увыспрь густой, тёмный дым. Наблюдающий за побоищем мальчик, прикрыл правой ладошкой свои уста, сдерживая так безудержны рыдания, желающие вырватьси из них.
Он видал аки Крас и Былята попыталися зайти на змея сзади. Обаче ту уловку почуял и Цмок, потому вон резво поверталси и выпустил нонече большенький столб огня у Былята, задев энтим пламенем егось праву руку. Воин рванулси у бочину, на ходу перькидывая меч у леву руку и сбиваючи пламя на рубахе. Унезапно Борила вспомнил про дар дедки Лугового… словно углядел мальчоночка пожни подымающегося ковыля, побеги коих соприкасались тонкими стебельками, да кланялись кудреватыми волосками у той стелющейся серебристой полстине. Недолзе думая, малец кинулси вон из речки, стараясь аки можно скорей попасть на бережину. Тяжело перьставляя ноги обутые у сапоги, иде громко булькала водица, вон выскочил на брег и без промедления вусевшись там, торопливо развязал снурки. Тута вже отрок бросил туло и лук на землюшку, скинул с ног сапоги, развертал намокши суконки, а опосля открыл котомку, снурки на каковой подались не сразу, запутавшись у узлах. Пальцы мальчика, развязывающие распухше от водицы снурки, суетливо тряслись, а губы подбадривающе лягохонько шептали: «Жавей, жавей!» Вмале концы связанного узла распуталися и котомка раскрылась.
Мальчоночка засунул тудысь руку и достал с под дна, на вудивление, сухенький веночек Лугового, свитый из ковыля, полыни и солянки кудый были вплетены цветы васильков, лютиков, белоцвета и материнки.
Рубаха, киндяк с ежом вывались из нутрей котомки и вупали на мхи, тока мальчишечка того кажись и не заметил. Он бросил котомку подле остальных вещей и вскочив на ноги, прижимая зачурованный венок ко груди, побёг уперёдь, к тому месту идеже бились со змеем воины. Цмок тока, тока выпустивший очередной столб огня у прыткого Краса днесь нанова разворачивалси, оно аки с правого боку, прямо по евойному прижатому к телу крылу Сеслав наносил мощный удар мечом.
Борила, не снижая ретивости бега, двигалси у направлении Цмока, и чётко видел як клинок меча, скользнув униз по коже змея прочертал на нём здоровенну расщелину, из которой враз потекла юшка. А у тем времечком с левогу бока на Цмока нападал Сом, он подскочил к раскрытому, рассечённому крылу и высоко вскинув меч, шо есть мочи рубанул по евойну краю, отрубив часть от негось. Змей протяжно цмокнул, и резво повертавшись, вударил Сома главой у грудь. Оттогось вудара воина отбросило удаль и бок, да втак шибко, шо вон раскинув у разны стороны руки и ноги вупал у нескольких шагах от Борюши. Продолжаючи бежать к змею, малец, с лёгкостью перьпрыгнул чрез, рухнувшего к егось ногам, Сома, на миг возрившись на него. И тогды углядел, як на искажённом от боли лике воина прям на его полных, алых устах, набухли крупны капли багровой, с еле заметной просинью, крови. Вжесь приземлившись на оземь, позадь лежащего Сома, Борилкины стопы коснулись мягких мхов и, без промедления, от них оттолкнувшись, последовали дальче…. Тудыкась к разворачивающемуся Цмоку, который своим перьеватым концом хвоста болезненно толконул у бок Сеслава, и тот точно снежный ком покатилси у сторону. Ащё морг, и морда змея ужотко повернулась в сторону отрока, здоровый, правый, жёлто-чёрный глаз вперилси в негось… Ащё шаг…. можеть два и пасть Цмока стала медленно раскрыватьси… От то ищё два… три шажка и лоптастый, як воказалось кумачового цвету язык вжалси у нижню челюсть, а прямо из чёрной внутренности, нарастаючи, будто вырывающийся с под землицы росток растения, показалси жёлто-рдяный лоскуток пламени. И як токмо Борилка узекал ентов огонь вон оттолкнулси обеими ногами от землюшки и полетел ввысь и уперёдь. Немедля евойна права рука вскинулась увыспрь, оторвав от груди венок Лугового, да поддавшись уназадь резко мятнула дар дедки во раскрывшуюся пасть Цмока, целясь попасть прямо у выскакивающий огонь. А кады босые стопы отрока коснулись поверхности землицы, он порывчато повернулси управо и побёг вон от змея. Обаче, при том, успев заметить, шо веночек Лугового влетев у пасть Цмока притулилси прямо на жёлто-рдяный лепесток пламени, и из него тот же сиг у разны стороны брызнула водица. Змей сызнова зычно цмокнул, изогнул шею и стал точнёхонько захлёбыватьси от попавшей у глотку воды. Мальчик же, свершив несколько большуших прыжков, перьшел на шаг, да вертанувшись, громко крикнул вобращаясь к Красу, подбегающему к змею:
— Руби…руби ему главу Крас, доколе вон водицей захлёбываитси! Парень у тот крик явно вуслыхал, а можеть он усё видал, да уразумел, чаво произошло меж мальцом и змеем… И покуда Цмок выгибаючи тело и шею, открывал обширно пасть да старалси аль сглотнуть… аль выплюнуть венок и ужось то чё из нягось вылялось, Крас подбёг к няму. Вон оказалси у том месте, идеже глава змея переходила в тело да топорщились у разны стороны жёлтые перья, и, мгновенно взмахнув вверх мячом, усей своей дюжей мощью, вопустил голубоватый клинок прямо у ту перьевую густоту. Меч, так почудилось Борилке, попал не в крепку кожу да кость, а словно проехалси почемуй-то мягкому и податливому, да резво пройдя скрезь оперенья (при ентом послухалси тихий скрёжет да хруст) шибко быстро выскочил с под шеи, отделив одно от другого… главу от туловища. И тутась вже тело Цмока выгнулось дугой… и лихорадочно сотряслось. Цельный глаз вздрогнул на миг, досерёдки прикрылси слегка прозрачным веком, а погодя наново открывшись сице и замер, безжизненно вуставившись у небосвод. Из разинутой пасти выпал большой кумачовый язык. Глава Цмока оторвавшись от шеи, подскочила увысь, раставшись на век с туловищем, да сделав у полёте водин чудной перьворот, притулилась к оземи. Она впала на леву сторону так, шо воткнутая у левый глаз стрела, зычно треснув сломалася, а воставшаяся часть влезла у глубину почитай вытекшего зрачка. Тело змея ищё немножечко сохраняло чудной выгнутый вид, а таче напряжённо содрогнувшись, закачалось и восело на землю, при ентом вытянув у бок кровоточащее лево крыло да чуть було не накрыв им Краса… благо парень вуто усмотрел и резво отскочил у сторонку. Борила ужесь востановил свой ход и тяперича стоял да сотрел на повалившееся тело змея, кые усё ищё еле зримо вздрагивало, кады сзади к няму подошёл дядька Сом. Воин крепко схватил за плечи мальчугана, и слегка приподняв увысь, повернул к собе, да заглянув у евойно лико, срывающимся гласом поспрашал:
— Борюшка, ты чавось сувсем ополоумил… Чё бёг к ентому змею… нешто не слыхал мово зову, — губы Сома были покрыты у мелку кроваву трещинку, из носа обильно текла юшка, а на правой щеке и вовсе зиял большой, рдяный ожог.
— Я вспомнил про венок дедки Лугового, — принялси пояснять мальчик, увидав дюже взволнованное лико воина. — И киданул ему явось… змею знать у саму пасть эвонтов веночек.
— Благодаря чяму, — продолжил за мальца зычным голосом Крас, острием мяча приглаживая униз оперенье на теле змея. — Я и смог вотрубить ентому Цмоку главу… Молодца Борюша! А смелый какой, аж! вуто удивительно.
— Смелый…, — протянул отрок, вже не считая себя таковым, да тудыличь припомнив про Щеко, порывисто молвил, — вон… Цмок эвонтов дядьку Щеку подпалил…
— Як… сице…, — чичас же откликнулися усе воины… не токмо Сом и Крас, но и подошедшие Былята и Сеслав. Евонти оба воина также як и Сом пострадали от змея. У первогу полностью сгорел рукав рубахи, а явившиеся рука вельми сильно обожённая, казала покраснения от кончиков пальцев уплоть до плеча, Сеслав же тяжелёхонько прихрамывал на леву ногу, судя по сему от неудачногу падения на оземь. Одначе стоило мальчонке забалабонить про Щеко, аки усе разом забыли про свои падения и раны да мгновенно повертавшись поспешили тудысь, идеже лежмя лежал дядька Щеко.
Осторонь Щеко, горестно повизгивая, находилси, ужось вылезший из реченьки, Гуша, оный вопустившись на сраку, вздымал уверх свову понёву, обмотанну округ бёдер, почитай болотно-бурогу цвету и отжимал с неё воду, сдавливая у ладонях. С другой стороны от обгоревшего соратника восседали понурые Орёл и Гордыня. Кадысь воины подбежали к Щеко то враз муторно вздохнув замерли обок. Борила страшившийся сознатьси собе у очередной утрате подошёл последним, и увидал, як присевший на корточки Былята на миг вубрал охабень, казав усем востанки почерневшего тела собрата. И тадысь мальчик горько заплакал, подумав о том, шо следом за дядькой Любином у Вырай отправилси дядько Щеко. Вон закрыл лико ладонями и, абы никто не зрел егось слёз прижалси к Сому. Тот ласковенько обнял мальчишечку и погладив по взлахмоченным волосьям, тихонько пробалякал:
— Воин… Щеко и погиб як воин… У бою… не горюй Борюша… Мы воины идём защищать нашу землицу… оттогось и смёртушка нас не пужаить… У ночи встретить нонече Велес душу Щеко и по молоку небесному вотведёть к вратам Вырая… И там егось напоить водой живой Дива-Додола, а Бог Перун, аки падшему у сече, даруеть ново тело и проводив до благих своих чертогов поселит там. И будять жить у тех чертогах Щеко… будять радыватьси и вспоминаючи нас, вухранять да помогать.