Начали действовать. Василий Захарович Корж взял на себя роль «переводчика», а партизан Нордман, неплохо владевший немецким языком, переоделся в форму гитлеровского офицера: он играл роль «коменданта». Несколько партизан переодели в немецкую форму. В боевую группу подбирались люди смелые, решительные, с большой выдержкой и сильной волей.
Перед рассветом подошли к деревне Забродье. Поставили вокруг пулеметы, потом разделились на группы по два, по три человека и вошли в деревню. Корж направился к дому старосты. Остановившись возле его хаты, Василий Захарович властно постучал в окно.
— Кто там? — отозвался хриплый мужской голос.
— Комендант Шульц, — грозно проговорил Нордман.
А «переводчик» в свою очередь объяснил:
— Пан комендант хочет поговорить с вами.
Тем временем «комендант» начал выкрикивать немецкие слова, подбирая наиболее грубые и оскорбительные. Прошло несколько минут, и в окнах появился свет, потом загремел запор, дверь открылась. Корж в сопровождении двух переодетых партизан вошел в хату. Староста, пожилой мужчина с лысиной, угодливо поклонился, а выпрямившись, весь побелел. Он узнал партизан. Судорожным взмахом руки староста сбил лампу, бросился в сени и схватил топор. Стрелять побоялся: в хате были его жена и дети. Корж тоже не стрелял: в темноте можно было попасть в своих. Завязалась короткая отчаянная борьба. Стоило сделать какой-нибудь промах, и провалилась бы вся операция. Если староста вырвется живым, он поднимет тревогу.
Поймав старосту лучом фонарика, Корж нацелил на него пистолет и приказал бросить топор. Яркий свет ослепил полицая. Один из партизан подбежал и стукнул его автоматом по голове. Топор выпал из рук. Старосту связали и вытащили на улицу.
А тем временем партизаны начали расправляться с остальными полицейскими деревни Забродье. Местные колхозники помогали партизанам ловить и уничтожать врагов. Тех, кто остался в живых, забрали с собой, крепко связав им руки.
Двинулись дальше. Было уже светло, но партизаны шли не скрываясь. Вскоре показалась деревня Червонное озеро. Неподалеку от нее Корж приказал положить полицейских на землю лицом вниз. Оставив возле повозок охрану с пулеметами, сам с Нордманом и группой партизан пошел в деревню. Встретив на улице полицейского, «переводчик» велел ему проводить «пана коменданта» к старосте. Тот рад был угодить начальству.
— Давно служишь? — спросил его Корж.
— Давно, — угодливо ответил полицейский, — с первых дней освобождения.
— Ого! — «Переводчик» сделал удивленное лицо. — Ветеран, значит?
— Что?
— Ветеран, говорю, старый служака. Здешний или приезжий?
— Здешний, но последние годы здесь не был.
— А где?
— В советской тюрьме.
— Так, так, — закивал головой «переводчик».
А «комендант» одобрительно сказал:
— Гут, гут!
— Нагоревался ты, видно, — продолжал «переводчик». — И, верно, ни за что сидел?
— За пустяки, — охотно выкладывал «немцам» полицейский, — стрелял в одного активиста во время коллективизации, да плохо попал, только ранил.
— Нагоревался! — сочувствовал «переводчик». — Ну ничего, теперь ты у нас нужный человек, послужишь еще немного, награду дадим, повысим.
— По-о-весим… — медленно, с расстановкой повторил «комендант» и одобрительно закивал головой. Лицо его выражало удовольствие оттого, что и он сумел кое-что понять по-русски и даже принять участие в разговоре.
Полицейский испуганно взглянул на него.
— Не бойся! — успокоил его «переводчик». — Пан Шульц еще только учится говорить по-русски.
Подойдя к дому старосты, Корж оставил партизан во дворе, а сам с «комендантом» вошел в хату.
— Добрый день, пан! — сказал «переводчик», в то время как «пан комендант» поздоровался по-немецки. — Как здоровье пана?
Староста, низко поклонившись, хотел ответить на вопрос, но «комендант» что-то выкрикнул по-немецки.
— Виноват! — козырнув, ответил «переводчик» и, резко повернувшись к старосте, проговорил: — Пан комендант не интересуется вашим здоровьем. Он приказывает сейчас же собрать весь гарнизон в школу. У него будет важное сообщение. Все должны прийти с оружием. Староста еще раз поклонился:
— Слушаю!
«Комендант» и «переводчик» пошли в школу. Скоро туда стали собираться полицейские, и когда все были в сборе, «комендант» дал знак «переводчику» начинать. «Переводчик» встал, окинул всех недовольным, злым взглядом и начал резко:
— Лодыри вы, лежебоки, а не помощники немецкого командования! Пан комендант очень недоволен вами. Почему вы не нападаете на партизан в лесу, а сидите по своим хатам, как приказчики в лавках? Даже охранную службу не несете, пароля не имеете. Почему и сюда некоторые пришли без винтовок?
В заключение «переводчик» от имени «коменданта» приказал полицейским идти к повозкам, которые стоят за деревней, и получить автоматы.
— Пойдете на крупную операцию, — объяснил «переводчик».
Полицейские, ничего не подозревая, вышли из деревни. У повозок их встретил Меркуль.
— Сложить винтовки! — скомандовал он.
Некоторые полицейские узнали Меркуля, бросились бежать и сейчас же были скошены автоматной очередью. Остальные поспешно выполнили команду.
Соседний, осовский гарнизон, услыхав стрельбу, всполошился. Полицаи двинулись к Червонному озеру. Увидев на краю деревни людей, осовские полицейские рассыпались в цепочку и залегли. Корж тоже заметил непрошеных гостей. Он приказал Меркулю взять их на прицел, а сам с «комендантом» и партизанами под командой Шатного пошел навстречу полицейским. Корж совсем вошел в роль. Он громко ругался, энергично размахивал пистолетом и кричал:
— Пан комендант приказывает вам немедленно выступить для совместных действий против партизан! Сейчас же подойдите!
Полицейские направили к Коржу своего парламентера. Сначала показался белый лоскут на штыке, а потом полицейский мелкими, неуверенными шагами стал приближаться.
«Комендант» что-то крикнул, а «переводчик» спросил:
— Полицейские вы или черт знает кто?
— Полицейские, пан, полицейские, — залепетал парламентер.
— Пан комендант не верит, что вы полицейские, — грозным голосом продолжал «переводчик». — Какого черта вы прячетесь?! Если вы действительно полицейские, пан комендант приказывает вам немедленно подойти.
Когда полицейский подошел к «коменданту», Корж взглянул на Шатного и удивился. Рядом стоял не бесстрашный партизан Шатный, а невзрачный, сгорбившийся человек: шапка надвинута на уши, шея втянута в воротник. Корж промолчал, не время спрашивать, и обратился к парламентеру:
— Кто у вас старший?
— Я, — ответил полицейский.
— Фамилия?
— Левшевич, пан.
«Переводчик» вздрогнул, но виду не показал. Очень уж запомнилась ему эта фамилия.
— Зови всех сюда! — приказал он.
— Это наши! — крикнул Левшевич своим. — Это наши, идите сюда!
Четырнадцать полицейских поднялись и направились к Меркулю. Партизаны незаметно окружили их. Корж повернулся к Шатному и спросил:
— Что с тобой? На кого ты похож?
— Чтобы не узнали раньше времени, — прошептал Шатный. — Левшевич знает меня.
Но ни предателю Левшевичу, ни его подчиненным не пришло в голову приглядываться к «полицейским». Если есть немецкий комендант и переводчик, так чего там приглядываться к полицейским! Когда предатели подошли к повозкам и очутились под дулами пулеметов, Шатный подошел к Левшевичу.
— Партизаны! — не своим голосом закричал Левшевич, но тут же был сбит с ног ловким ударом Меркуля.
— Бросай оружие! — скомандовал Меркуль.
Насколько полицейские были жестоки и безжалостны к населению, настолько же и трусливы. Левшевич начал оправдываться и все пытался доказать, что он не виноват, его силой заставили пойти в полицию.
— Выродок ты поганый! — выругался Меркуль. — Ты думал, что мы так и не доберемся до тебя!
Василий Захарович спокойно выслушал Меркуля, прошелся взад и вперед по мерзлой траве, подумал, потом коротко приказал:
— Расстрелять изменника Родины!
Вслед за этим он приказал расстрелять червонноозерского полицая, который хвалился своими «заслугами». С остальными поступили по приговору населения. Тех, кто пошел в полицейские добровольно и сделал много вреда, — расстреляли, а кто попал в эту бандитскую шайку по принуждению, не проявлял активности на службе у фашистов — отпустили.
Весть об этой операции молнией облетела район. В деревнях пошли разговоры, что Корж и Меркуль скоро ликвидируют всю старобинскую и житковичскую полицию.
От Павловского и Маханько пришли донесения о налете на копаткевичский гарнизон. Командиры передавали, что операция прошла успешно: убито свыше двух десятков гитлеровцев и полицейских, взяты трофеи. У партизан жертв не было.
Житковичская группа взорвала межрайонную нефтебазу в Житковичах, где оккупанты хранили сотни тонн горючего. Уничтожить местный гарнизон этой группе не удалось.
Жуковский ударил по краснослободскому гарнизону, Жижик — по копыльскому. Партизаны Покровского разгромили фашистско-полицейский гарнизон в местечке Смиловичи и сожгли склад с обмундированием.
Нам стало известно, что в эти же дни минские боевые группы провели ряд крупных диверсий на железнодорожном узле. Партизаны вывели из строя водокачку на станции Минск-Товарная, и узел остался без воды. Десять дней гитлеровцы гоняли паровозы к реке, на мост, где им подавали воду. Многие паровозы были выведены из строя.
И во многих других местах немецкие захватчики испытали на своей шкуре смелые, могучие удары партизан.
Так партизаны области отметили 24-ю годовщину Великой Октябрьской социалистической революции.
Через некоторое время всю Белоруссию взволновала радостная весть: Красная Армия разгромила фашистские полчища под Москвой.
7
Радостная весть о победе под Москвой. — Отправка в столицу новых связных. — Жестокие бои. — Возвращение в строй Бондаря. — Обычная партизанская жизнь.