Решился, чтобы наедине
С сынком своим поговорить
И дать подробно наставленье,
Что будущих времен в теченье
Случится с племенем его;
Какие выдут в свет потомки,
И все дела их славы громки,
Не покрывая ничего.
Тогда случились в аде святки,
И все играли ворожбой;
Анхиз же был не без догадки;
То вздумал взять его с собой
В святочну бабью вечеринку,
Чтобы троянского детинку
Повеселее угостить;
Дабы ему в стране Плутона
В веселостях быть без урона,
И время всё шутя прожить
Святочные во аде ночи
Текли в гульбах все и пирах;
Гуляли все что было мочи,
Шумя на разных голосах;
Девичьи шайки многолюдны
Кричали песенки подблюдны
Загадывая меж собой;
Борису свадебку играли;
Жгутом Игумна прогоняли,
Резвились в Фанты, Шемелой.
Зажегши спичку иль лучинку,
Передавали ту вокруг,
Играя оною в курилку
Покамест не погаснет вдруг;
С разбега на снежок ложились;
Мужчин прохожих торопились
Об имени скорей спросить;
Сбирали разные игрищи;
Ходили в баню, на кладбищи,
В конюшню, в курник ворожить.
Анхиз то ведал достоверно,
Что сей святочной ворожбой
По правде истинной наверно
Узнает всяк весь жребий свой,
И что кому вперед случится,
Как на ладонке все явится,
К Енею обратясь сказал:
Ступай, мой сын! скорей за мною;
«Я позабавлю вас игрою,
«Какой ты сроду не видал».
Приведши в девичью пирушку,
Енея тут же посадил;
И взять его в свою игрушку
С поклоном девок всех просил,
Чтобы, как знают, погадали,
И правду всю ему сказали:
Что в будущие времена
Должно с сынком его случиться?
Какие от него родиться
Должны на свет сей племена?
Одна была из всех резвее
Девиц и баб в игрище том,
Драгуна всякого смелее,
И никогда нигде ни в чем
Стыда и совести не знала
И без запинки отвечала,
О чем ни спросит кто ее;
К Анхизу с бодростью прибегши
И на ухо ему прилегши,
Сказала мнение свое:
«Как я еще была живою,
«То, помню, в наших городах
«Считали лучшей ворожбою
«Молоть иголку в жерновах.
«Иголка прямо всё покажет,
«И досконально всё расскажет:
«Чему событься или нет,
«Кому вдоветь, или жениться,
«Быть в счастье, или утопиться,
«И сколько на земле жить лет?»
Анхиз бесспорно согласился
Сие гаданье испытать;
Еней же очень суетился
Свою судьбину всю узнать.
Иголку девка та сыскала,
Енея к жерновам примчала,
И приказала их вертеть.
Еней трудился тут немало,
В нем сколько силы доставало,
И принужден был весь потеть.
Анхиз и думская старуха
И добрый молодец Еней,
Услышали на оба уха
От молотой иголки сей
Пискливый звонкий бабий голос.
Взъерошился их дыбом волос,
От чуда страшного сего;
Но девка тут же к ним присела
И слушать пристально велела
Не опасаясь ничего.
Иголка в жерновах скрыпевши
Ворочалась на все бока,
И вдруг как песенку запевши
Сказала им из далека:
«Покиньте попусту крушиться!
«Потомство сильное родится
«Енею в скорых временах.
«Построят града Рима стены,
«И преужасны перемены
«Наделают во всех странах.
«Но всех имен никак не можно
«Теперь тебе пересказать;
«Но верь, что всё сие не ложно.
«Всем светом будет обладать
«Твое из Латии потомство;
«И молодецкое геройство
«Везде по всем земли углам
«Покажет сильною рукою;
«Всё попленит везде собою,
«И забурлит по всем местам.
«Однако ж и тебе, герою,
«Не должно долго здесь гостить,
«Чтобы от здешня перепою
«Себе вреда не приключить.
«Ступай не мешкав, убирайся!
«Со стариком своим прощайся,
«Покамест жив еще и цел.
«Не стой здесь попусту зевая;
«Старайся время не теряя,
«Чтоб ты здесь вовсе не засел».
Анхизу больно не желалось
Расстаться со своим сынком;
С досады сердце надрывалось;
И мыслил только лишь о том;
Но с участью не можно драться,
И надобно повиноваться
Сурову жребью своему.
С Енеюшком простясь любезным,
Его целуя с током слезным
Пошел путь показать ему.
Вон вышедши Еней из Ада
Поверх земли на белый свет,
Отцовского лишился взгляда
На множество грядущих лет;
Побрел тихонько на лужайку,
Где всю свою троянску шайку
Себя оставил дожидать.
Соделавшись тогда смелее,
Большою рысью поскорее
К своим старался поспешать.
Часть 4-я
Песнь 7-яКаким образом храбрый витязь Еней пристал в Италию, и как от царского сна и за постельну собачку возгорелася война.
«Как едки трои не посутчишь,
«Так на тошне заживотит;
«На всем нытье ты зажелудчишь
«И на ворчале забрюшнит.
«А если позубит жевало,
«Не засердчит уж тосковало,
«И все уйдило прочь сгрустит;
«Сбедятся кучи все в забудку,
«Скручинишь всю свою избудку ,
«И улетило сголодит.
«Но что пустячить нам звонилом?
«Звенильцом лучше замошнуй
«К чему полтиниться скупилом?
«Жалелом так ты не рублюй.
«Поденежи меня давальцом,
«То поумлю я раскидальцом; .
«Рассказы посудьблю всем вам:
«Что спередить с тобой в случиле?
«И как ты должен угодиле
«Юнонить и Минервить сам?»
Здесь скажет, может быть, читатель,
Что так не кстати тарантит
Енея нашего писатель?
Он вздором нас не удивит.
С билибердною гиль чухою
И с непонятной шабалою
Видали мы и без него.
К чему тарабарские враки?
Дела Енея-забияки
Хотим мы слушать от него.
Пожалуй погоди немного,
Читатель! и не вдруг сердись;
Поспешно не суди так строго,
Но прежде с мысльми соберись
И рассуди умом прилежно.
Всё то на свете неизбежно,
Чего не можно миновать.
Бранить меня ты перестанешь,
Когда подале не устанешь,
Стихов десяток прочитать.
Сивилла баба не простая,
Отличная от женщин всех,
И чина жреческа Ягая,
Не станет говорить на смех
И языком обыкновенным,
Но громким, пышным и отменным,
В невразумительных словах,
Чтоб речью ей такой своею
Со всею сволочью Енею
Внушить почтение и страх.
И для того столь кудревато
Отборным штилем в изворот
Так бредила замысловато.
Еней стоял разинув рот
Слова ее на ум хватая;
Но ни чего не понимая
Не знал совсем как с нею быть,
Однако ж рук ее кривлянье
Оказывали всё желанье,
Что ей хотелось подловить.
Не мешкавши тогда ни мало
Стараясь услужить ей в том,
Прощанью первое начало
Своим он сделал кошельком,
Который со благоговением
И с должным жрице сей почтеньем
Ей тихо в руку положил.
Она же вдруг проворно с маху
Усердно ёмь его да в ляху,
Как будто он не тут то был.
Потом простившися с Ягою
Старался поспешать в свой путь,
Попутной чтоб скорей волною
Верст сотни две им угребнуть
Но прежде своего похода,
Дабы тем у всего народа
В отменную любовь придти,
В поминок няньке козу мертву
Гекате посвятил на жертву,
Чтоб горя не было в пути.
Суда лишь только отвалили
От берегов подале прочь,
Вдруг ветры сильно забурлили
И грозная настала ночь;
Суда как мячиков швыряло,
И так бессовестно качало,
Что на ногах не устоять.
Троянцы все развеся губы
Чуть не разбили с дрожи зубы;
Не знали что тогда начать.
Но небо сжалясь их бедою
Зефиров всех на почтовых
Послало дуть чтоб над водою
И бурю отогнать от них.
Собравшиеся в страшны тучи
Громовые сердиты тучи
Пропали вдруг из вида вон;
А месяц вытараща очи
Светил им сколько было мочи;
Утих троянский жалкий стон.
По мачтам паруса надулись;
Суда летели как стрела;
Троянцы с робости очнулись;
Струя вертелась как юла
Позадь руля за кораблями
В кривых извилинах волнами...
Но не прошло еще часа,
Завыли все ручьями в оба,
Как на погосте подле гроба
Крестьянски бабы в голоса.
Троянский кормщик побледневши
Ничком на палубу припал,
Потом от робости хрипевши
Нелепым голосом визжал;
Как рыба об лед бедный бился
И ошалевши суетился;
Кричал: «Теперь-то берегись!
«Пропали мы без повороту
«Как от солдат жиды в субботу,
«И нет возможности спастись.
«Чертовский остров перед нами;
«Нельзя его никак пройти.
«Теперь голов нам над плечами
«Здоровыми не унести.
«Цирцея здесь, дочь ясна Феба,
«За колдовство изгнанна с неба.
«Изволит в заточение жить.
«Кто ей ни попадется в руки,
«Того тотчас она от скуки
«В животных вид перерядит.
«Красавец делался уродом,